это вообще нонсенс. Я любила аккуратность во внешнем виде; наверное, именно из-за этого предпочтения Льюис казался мне по-особенному привлекательным.

«Ухоженный» — третье определение, которое шло мне в голову, если бы мне было нужно описать Льюиса. Первое, конечно же, это «благородный». Ну а второе — «красавчик».

В молчании мы с Бадди встали на винтовой эскалатор. Пёс неудобно вывернулся, чтобы ткнуться мне в ладонь лобастой головой.

— Оливия Хейл, — сказал Бадди, грустно смотря на меня снизу вверх, — ты злишься?

Я его вопроса, признаться, даже не поняла сначала.

— Злюсь? За что?

— Именно я вызвал Уборщиков. И поэтому у нас с тобой получилось всё плохо. Прости меня, Оливия Хейл, я этого не хотел.

Я почесала пса между глазами и потрепала мягкие уши.

— Ты хотел, чтобы меня, хм, убрали?

— Конечно же нет, Оливия Хейл! Ты мне нравишься! К тому же, Хозяин сказал, что Уборщики не причинили бы тебе вреда, ведь он их перенастроил. Но я про это забыл. Хотя он несколько раз говорил!

— Значит, произошедшее всего лишь ошибка, — доехав, я толкнула дверь и вошла в комнату, устало вздыхая. — Раз ты не хотел ничего плохого, то это досадная оплошность. И я не злюсь.

Я вообще, казалось, сейчас была не способна ни на какие эмоции. Все мои мысли занимал только душ. О, этот прекрасный, горячий, расслабляющий источник благословлённой воды, что смоет с меня всю грязь и паутину…

Вымывшись до скрипа, я удовлетворённо замурлыкала и закуталась в мягкий халат. Мне он был, признаться, большеват, но в этом тоже оказалась какая-то изюминка. Словно тебя кто-то бережно обнимает.

За время, пока я скребла кожу и промывала волосы, Бадди утащил мою одежду. С кофтой я мысленно попрощалась, — как и с бантом, которым подвязывала волосы, потому что он был не красным, а тёмно-серым из-за грязи, — но вот джинсы наверняка было можно ещё спасти. Всего-то постирать как следует.

Из-за «постирать» в голове у меня сразу всплывает ассоциация — чёртовы бронетрусы Анхелла и проклятущее слизистое пятно на них, которое не поддалось ни одному из средств. Возможно, Льюис сможет что-то сделать с этой гадостью? Ну или его Уборщики; пускай отработают мой ужас от забега по коридорам, должна же быть от них компенсация за пережитые нервы.

По просьбе Бадди вытащил из моей сумки пакет с бронетрусами. Брезгливо вывернул содержимое на пол и кончиком лапки распрямил жёсткий материал. Это выглядело забавно, так что я подхихикивала с выражения морды пса-робота. Удивительно даже, что собачья мимика может передавать столько эмоций.

Затем Бадди заметил наконец голубое пятно. Глаза у пса расширились, и он, позабыв про прошлую брезгливость, быстро схватил бронетрусы в пасть и рванул к окну. Не останавливаясь, пёс выпрыгнул прямо на улицу, — окно едва успело распахнуться, так что Бадди только чудом не впечатался в стекло носом, — и сразу же я услышала звуки, похожие на те, что издаёт самолёт. Когда я подошла ко вновь закрывшемуся окну, Бадди уже видно не было. От него остался только белый след — опять же, такие за собой оставляют самолёты высоко в небе.

— Что за фигня…

У пса что, ракеты встроены в тело? Он, конечно, робот, но как-то это отдаёт дешёвыми фильмами…

Надеюсь, что бронетрусы мужа у меня забрали не с концами. Анхелл крайне щепетильно относился к каждой части своего супер-костюма, так что потеря одного из аксессуаров, — да ещё и такого важного; эти бронетрусы не раз спасали самую нежную часть Сверхчеловека от подлых атак злодеев! — явно не вызовет у муженька положительную реакцию. Ещё и поорать может…

— Мда, — резюмировала я, отходя от окна и промакивая волосы полотенцем.

Ну а чего психовать-то, если сделать всё равно ничего нельзя. Вот потом, встретившись с Льюисом за едой, можно будет и обсудить этот странный и стремительный побег Бадди из моей комнаты с трусами в пасти. А сейчас и смысла беспокоиться нет.

Лучше посмотреть, что там из одежды мне определил благородный мужчина Льюис. Вдруг это какое-то платье из незнамо какого века? Ну, чтобы я соответствовала антуражу замка и его хозяина.

Все мои опасения насчёт одежды, которую предложил мне Льюис, к счастью оказались напрасными. К обеду мне, к счастью, не придётся спускаться в каком-нибудь платье старой эпохи, — совсем старой; не двадцать первый и даже не двадцатый век, а ещё раньше, — потому что Льюис в очередной раз развеял мою нервозность: на кровати меня ждали джинсы, футболка и толстовка нейтрального светло-голубого цвета. Рядом стояли кеды — почти один в один как мои, разве что не белые, а бирюзовые.

Никаких платьев, кружев, кринолина. Нашлось даже бельё; светлый спортивный топ и приятно облегающие шорты без единого шва. Отличные вещи, ткань была приятной на ощупь и выглядела дорого, даже когда я надела предложенное. Обычно ведь как выходит: на манекене или на вешалке вещь смотрится шикарно, но, стоит тебе её натянуть, и этот приятный флёр пропадает. Вместо него — ты, а твоё отражение говорит, что пора бы похудеть, подправить цвет лица и прекращать одеваться в дешёвых магазинах. Даже ели магазин совсем не дешёвый!

У выхода меня уже ждал Бадди. На мощной шее появился толстый железный ошейник, сделанный из множества прилегающих друг к другу ячеек; на каждой из них — малюсенький светодиод, что иногда вспыхивал коротким световым посланием.

— Оливия Хелй! — обрадовался пёс, когда я закончила с одеждой и подошла к нему. — Отличные новости, твой обед принесут сюда!

«И зачем тогда я вообще переодевалась?» — с небольшим раздражением подумала я.

— Выходить пока нельзя, — продолжал отстукивать хвостом робот-пёс, — однако я могу составить тебе компанию во время приёма пищи. В интернете написано, что совместные трапезы являются важным культурным событием в человеческой жизни. Даже есть специальные книги, которые говорят, что…

— Спасибо, Бадди, — перебила пса я.

Робот имитировал вздох и укоризненно, как мне показалось, посмотрел на меня.

— Пожалуйста, Оливия Хейл. Твоя еда уже почти здесь. Мы будем есть за столом или на кровати? Можно на кровати? В интернете много фильмов, где лучшие подружки едят на кровати!

Не уверена я, что пса-робота, своровавшего из моей сумки мужнины трусы, я могла бы назвать своей «подружкой», но, с другой стороны, мне ничего не стоило поесть в кровати. А ему, опять же, приятно. К тому же, усталость всё-таки слегка давила на голову, и мне хотелось лениться изо всех своих сил.

Еду нам принёс симпатичный робот, больше напоминающий большой белый шар. Размером он был с хорошую тумбочку, а может даже