Увы, пока ответа на этот, все сильнее тревоживший меня вопрос не находилось.

Постепенно меня затягивала новая жизнь. Занятия с Луиджи, поучения Ортензии де Россо, которая решила-таки дать мне несколько уроков ведения хозяйства в замке, прогулки с Янисом, а в свободное время вышивание и чтение. На беседы с баронессой – она упорно продолжала демонстрировать свое желание со мной подружиться – времени практически не оставалось. Я старательно избегала встреч и с самой Виенной де Кастеллано, и с ее так называемым телохранителем. Однако их присутствие в замке ощущалось постоянно – точно низко нависшее над головой враждебное облако, готовое в любое мгновение разразиться громом и молниями.

В противостоянии баронессе мы со старой герцогиней неожиданно стали союзницами. Она не разрешала Виенне трапезничать за одним столом с нами, зато мне, когда я однажды высказала пожелание перекусить в своей комнате, было в этом категорически отказано. Может быть, Ортензия все же постепенно начала признавать меня частью своей семьи? Ведь позволяла же она Янису разделять с ней завтраки, обеды и ужины, а он так же, как и я, не мог похвастаться высоким происхождением. О данном Себастьяну де Россо обещании я помнила и старалась проявить внимание к его бабушке, однако та выглядела крепкой, как каменные замковые стены, а потому, казалось, совершенно не нуждалась в заботе. Дать отпор баронессе старая герцогиня могла одним взглядом, под которым не только сгибались служанки, но и я чувствовала себя обязанной немедленно выполнить все, что потребовала Ортензия. Будь она королевой, думаю, при дворе не осталось бы ни одной бесстыжей особы, подобной Виенне де Кастеллано.

Тому, как нужно себя вести, когда меня будут представлять его величеству, пытались научить обе – и Ортензия, и Виенна. Только совершенно по-разному. Одна твердила о чувстве собственного достоинства, о приличествующих замужней женщине закрытых нарядах и о том, что мне лучше помалкивать, оказавшись среди придворных. Вторая стояла на том, что следует проявить остроумие, беззастенчиво говорить все, что придет на ум, и ни в коем случае не надевать скромные платья, лишенные намека на декольте.

От их противоречивых наставлений голова шла кругом. Насколько приятнее было заниматься с Янисом! Хоть опыта преподавания у него не имелось, он оказался терпеливым и мудрым наставником. Каждый урок мы начинали с того, что я пыталась привести в гармонию собственные эмоции и мысли. Получалось с трудом, однако постепенно я начала делать успехи, и мы перешли к самому главному, а именно – к постижению моего дара.

Хальфданец был единственным по-настоящему близким мне человеком в замке. Теперь мы разговаривали друг с другом по-простому, без церемоний. Я почти перестала опасаться колдовства, которым меня пугали с первых лет, проведенных в обители.

В тот день, улучив время поближе к вечеру, мы, как обычно, сидели в беседке. Перед тем как я направилась сюда, меня перехватила в коридоре баронесса и заявила, что хочет о чем-то поговорить. Сославшись на важное дело, я избежала разговора, и все же вопрос, что ей могло от меня понадобиться, засел в голове занозой и отвлекал от занятий.

– Не могу! – огорченно произнесла, чувствуя, как опускаются руки.

– Хочешь посвятить весь урок сосредоточению? – нахмурился северянин.

– Нет, но…

– Закрой глаза. Прислушайся к себе. Почувствуй свой огонь. Здесь… – Янис легко коснулся моей груди над вырезом платья.

Я послушалась. Поначалу до моих ушей доносились птичьи голоса, шепот ветра в кронах деревьев, стрекотание кузнечика в траве. Но затем все эти звуки смолкли, остались лишь стук сердца и дыхание. В моем сердце словно разгоралось пламя. Я могла представить, как оно крепнет и обретает силу, как согревает тело, как скапливается на подрагивающих от нетерпения кончиках пальцев, с которых готовы были сорваться яркие колючие искры.

– Достаточно! – Голос Яниса доносился, словно через туман. Я с трудом разлепила веки и поймала его взгляд. Изумленный и гордый одновременно.

– У меня получилось? – хрипло выдохнула я.

– Еще как! Но пообещай, что без меня практиковать упражнения не будешь. Это может быть опасно, – добавил он строго.

– Обещаю! – кивнула я. Меня переполняла легкость, хотелось кружиться и дурачиться. Поддавшись желанию разделить с кем-то эти ощущения и отблагодарить за них, я вдруг крепко обняла собеседника и на краткий миг прижалась щекой к мягкой ткани белой рубашки. От его кожи пахло хвоей и можжевельником. – Спасибо… спасибо тебе…

– Ваша светлость!

Услышав оклик, я обернулась и увидела одну из горничных. Ту самую, которая рассказывала о беседе герцога и Виенны после ее приезда в замок. На лице девушки тревога смешалась с разочарованием, и я поняла, что после увиденного она и меня, должно быть, сочла бесстыжей.

– Что произошло? – спросила я.

– Ваш супруг вернулся… Он ранен. Ему очень плохо! – выпалила горничная и, некрасиво искривив лицо, заплакала. Пока я растерянно переводила взгляд с нее на Яниса, горничная утерлась фартуком и посмотрела на меня с горькой укоризной. – Он зовет вас обоих.

Хальфданец, ничего не сказав, пошел к замку. Торопливо, почти бегом, ни на кого не оглядываясь. Я последовала за ним.

Возле двери в комнату герцога Янис остановился и пристально взглянул на меня.

– Ты помнишь, о чем я говорил? Сможешь сдержаться, если снова испытаешь сильные эмоции? – спросил он. Я, тяжело дыша после быстрой ходьбы, кивнула в ответ, и собеседник толкнул дверь.

Прежде я никогда не входила в спальню Себастьяна де Россо, но сейчас мне было не до того, чтобы рассматривать интерьер. Взгляд тут же метнулся к постели, на которой лежал человек, и чужой, и близкий для меня одновременно. Я боялась того, что предстояло увидеть, но на деле все оказалось не столь ужасно, как в моих фантазиях. Несмотря на мраморную бледность лица, затрудненное дыхание и наполнивший комнату тяжелый запах болезни, герцог оставался сильным и красивым мужчиной. Мужчиной, который поцеловал меня на прощанье и сказал, что непременно исполнит все, что пообещал.

– Как тебя угораздило? – спокойным голосом поинтересовался Янис, подходя ближе. Я неловко сделала несколько шагов, заметив, что взгляд моего мужа, скользнув по лицу хальфданца, остановился на мне. Должно быть, вид у меня был растерянный и напуганный, но я приблизилась и встала рядом с кроватью.

– Ты ведь знаешь, как это бывает, – хрипло отозвался герцог. – Лилиан… Вы побудете со мной?

– Но сначала я тебя осмотрю, – заявил северянин. – А твоя жена немного подождет в коридоре. Хорошо?

Я выскользнула за дверь и остановилась, пряча дрожащие руки в складках платья. Недавняя эйфория ушла без следа, сейчас меня переполняли страх и смятение. Прикрыв глаза, стала молиться за здоровье супруга, от волнения не сразу вспомнила нужные слова, но все же отчаянно надеялась, что боги меня услышат.