На следующее утро я по привычке отправилась на прогулку. Хотелось побыть наедине с собой и вольной морской стихией. Волны бились о берег, грозили намочить подол моего платья, а я, не обращая на них внимания, вспоминала, грустила, думала.

– Лили…

В первое мгновение я решила, что родной голос мне померещился. Но все же повернула голову в ту сторону, откуда он донесся, и лента, которую я рассеянно наматывала на ладонь, выскользнула из пальцев и улетела, подхваченная ветром. Сердце стучало, и его стук отдавался в ушах барабанным боем.

– Себастьян!

Я бросилась к мужу, неловко подобрав юбки. Смеясь и плача, все еще до конца не веря, что вижу его перед собой. По-настоящему, не во сне! Он обнял меня, подхватил на руки. Тут же поставил на песок, с изумлением посмотрел на мой живот, который обрисовывала трепещущая на ветру ткань платья.

– Это… правда? – спросил, как и я сама, не сразу поверив в реальность происходящего.

– Ну да, – ответила я счастливо и смущенно, пряча лицо у него на груди. – Но как ты догадался, что я здесь? Неужели из-за картин?

– Не только. Однако тебя тянуло сюда не из-за них. Я…

– Стой! – Я прижала ладонь к его губам. – Сначала выслушай. Я должна тебе кое-что рассказать.

Пусть наконец-то услышит. О том, что известно его другу-хальфданцу. О том, о чем случайно узнала Виенна де Кастеллано.

И, если выяснится, что он действительно не желает видеть матерью своих детей колдунью…

– Если речь идет о твоем даре, то я о нем знаю, – вымолвил Себастьян, и в его взгляде я не увидела ни презрения, ни страха. Лишь тепло и нежность. Как мне их не хватало!

– Но откуда? Янис все-таки проговорился? – в растерянности предположила я, но в ответ герцог покачал головой. – Тогда как ты…

– Тебе нужно кое-что прочесть. Письмо моего отца. Оно ответит на все вопросы. Или… почти на все. Ты тоже должна рассказать, почему внезапно сбежала сюда, от чего хотела нас защитить и кто тот, кому ты благодарна.

Значит, Себастьян нашел вторую записку! Почему я оставила еще одну записку, кроме написанной под диктовку Виенны? На всякий случай? В надежде, что, прочитав ее, муж все поймет? А если не он, так северянин, который все же сохранил мою тайну?

Письмо Арманда де Россо я перечитала несколько раз. В одиночестве, в своей спальне. В это время за ее стенами Аларик беседовал с герцогом. Не знаю, как ему удалось объяснить вернувшейся с рынка Микеле, что мой супруг жив и здоров.

Слова, написанные на бумаге рукой человека, которого я никогда не знала и не помнила, дышали искренностью, но соотнести их со своей персоной у меня пока не получалось. Душа хальфданской колдуньи? Принцесса? Неужели все, что написано, обо мне? Меня захлестнули сомнения.

Но мои странные сны и проблески воспоминаний служили подтверждением рассказа.

Тогда… у меня есть мать и старший брат?

Семья, которая так и не забрала меня из обители и на всю страну объявила умершей. Кто заподозрил бы, что погибшая дочь короля Сильвано и ничего не помнящая о себе Лили – одно лицо?

Я вспомнила вчерашний разговор с человеком, который оказался колдуном, его странную реакцию на мой вопрос. Это навело на подозрения. Наемники, которые убили всех слуг в уединенном лесном домике, а сам дом сожгли… Уж не в ту ли ночь, когда было лунное затмение? Девочка, потерявшая память…. Как такое могло произойти? Не колдовским ли вмешательством объяснялось случившееся со мной?

А если полнолуние и лунное затмение подпитывали колдовские силы, не перестарался ли колдун? Может быть, он всего лишь хотел, чтобы у меня исчезли воспоминания о последних событиях? О вторжении пугающих незнакомцев, о гибели людей, которых я знала?

Позже, когда я спросила, Аларик подтвердил мои догадки.

– Так вы за это просили однажды простить вас?

– За все. За то, что ненароком украл у вас воспоминания. За то, что не дождался тех, кто обещал, но так и не приехал за вами. В лесу тогда было спокойно, разбойники не бесчинствовали, и нам велели не ждать. Но я ведь мог ослушаться! А еще за то, что вам пришлось увидеть смерть слуг. Я не убивал их сам, но и не запрещал своим людям выполнять приказ.

– Они не знали, кто я?

– Они дали клятву, которую нельзя нарушить. Мне. Люди знали, что, поклявшись мне в чем-то и нарушив клятву, умираешь. Но наемники – особый народ, мы не боимся рисковать. Да и заплатили им столько, что хватило бы на две безбедные жизни.

– Выходит, королевская казна из-за меня обмелела? – попыталась пошутить я и тут же всхлипнула. – Что мне делать? Ведь колдовство в нашей стране все еще вне закона…

– Что делать? Продолжать жить. Воспитывать сына или дочь. Или много сыновей и дочерей. В замке де Россо места хватит на всех. А еще вы можете увидеться с матерью. Вам решать, желаете ли вы встречи с ней.

– И по-прежнему держать дар в тайне, бояться случайно выдать себя при тех, кто не знает? – отозвалась я. Если возобновить занятия с Янисом, наверняка получится. И все же…

– Но мне ведь удается, – заметил он.

– Не всегда.

– Дара предвидения, как у гиан, у меня нет, однако я чувствую, что назревают перемены, хотя не могу сказать, будут ли они связаны с отложенной пока помолвкой и свадьбой короля Арнальдо. Нужно лишь немного подождать. Главное, что герцог, ваш супруг, принял вас. И как человека, в котором живет чужая душа. И как принцессу. И как любимую. Поверьте, настолько сильные чувства не скрыть.

– Вы слишком добры ко мне, – откликнулась я, вытирая слезы.

– Как вы того и заслуживаете, ваше высочество.

Дни пролетели быстро, как минуты, и вскоре мы отправились в дорогу. Грустно было прощаться с Микелой и Альмарисом, но какое-то время мы с Себастьяном здесь все-таки провели. Вместе, вдвоем, как и мечталось.

А еще я бросила в море монетку, чтобы вернуться.

Я смотрела из окна кареты, вспоминая, как ехала этой дорогой. Потерянная, не знающая, чего ожидать от встречи с мужем, который тогда был для меня незнакомцем, а сейчас стал самым близким в мире человеком. Он сидел рядом и обнимал меня.

Мы возвращались домой, нас ждал замок де Россо, который больше не казался мне мрачным.