Алан хохотнул.

- Конечно, нет. Все произошло случайно в первый раз. Я знал, что Марк предпочитает девственниц. Или это они его выбирали? После вечеринок помощница регулярно докладывала мне о простынях в крови. Я не видел в этом ничего ужасного. Марк никого не принуждал – это точно. На одной из вечеринок Марк почему-то выбрал мою спальню для секса с новой подружкой. Я вернулся из командировки и собирался лечь спать, но сон как рукой сняло.

Я облизала губы и скорее допила вино, чтобы не смотреть на Алана. Так себе маневр. Он прекрасно знал, что эта часть истории будет будоражить мой разум и чувства.

Стерн специально сделал паузу, а потом подвигал бровями и сказал:

- Сама понимаешь, что было потом.

Я понимала, но мне хотелось грязных подробностей.

- Нет. Не понимаю. Почему ты не ушел?

- Потому что его подружка даже толком не завелась, а Марк уже спустил штаны и собирался все сделать по-быстрому. Я сказал, что он придурок и так нельзя. Марк предложил показать, как надо. К моему удивлению девушка не отказалась. Она мне понравилась. Я не видел препятствий и повода для отказа.

Алан смотрел на меня так внимательно, пока говорил. Я больше не прятала глаз и уж точно не могла скрыть румянец, который окрасил щеки алым, выдавая мое возбуждение. Стерн молча любовался мной. Я купалась в его обожании, готовая кончить от одних рассказов.

- Ты ласкал ее? - спросила я, побуждая его продолжать. Мой голос был хриплым и дрожал.

- Да. Мне нравилось заводить ее до предела и оставлять желать оргазма. Она упускала его несколько раз, а потом почти мгновенно кончила на члене Марка. Несмотря на боль.

О, я знала, каково это. Я понимала эту девочку как никто.

- Тебе понравилось? – снова стала приставать я с вопросами.

- Да, было интересно, но Марк вообще пришёл в восторг. Похоже, он впервые увидел настоящий оргазм в ту ночь.

- Ахаха, ты ему столько всего показал. Это отличное воспитание.

- Смейся-смейся. – Алан забрал у меня бокал и погрузил в мойку вместе со своим, куда я до этого составила тарелки. – Но я действительно горжусь тем, что научил Марка банальному понятию «прелюдия». Страшно представить, каким был секс для него вначале.

- Все парни вначале скорострелы и придурки, - пожала я плечами.

- Поэтому ты не спешила?

Алан приподнял бровь, и я скопировала его эмоцию.

- Конечно. Ждала вас, таких продвинутых пользователей.

- Ты такая дерзкая, когда пьяненькая. Я уже забыл, что делает со скромной Мари немного алкоголя.

Я прищурилась. Алан прекрасно знал, что я не пьяная. И в Рэдиссон шампанское меня ни капли не раскрепощало. Это все он. Только Алан Стерн умел превратить меня в возбужденное, жаждущее, трясущееся желе из похоти.

Сама не знаю, откуда во мне взялась не только дерзость, но и наглость. Я протянула к Алану руки, прося объятий и поддержки.

- Да, ты опять напоил меня и запудрил мозги пошлыми историями. Вряд ли я сама дойду до спальни.

Он подхватил меня на руки, не сомневаясь ни секунды. Через несколько секунд я уже лежала на кровати, а он нависал сверху, медленно отпуская.

Я вцепилась в его руку.

- Разве это конец истории?

- С тебя хватит на сегодня, кроха.

Я не успела решить, расплачусь сейчас или вцеплюсь ему в горло от злости, но Алан тут же продолжил:

- Хотя мы могли бы договориться о бартере.

- О бартере? – повторила я эхом.

- Это значит обмен, Мари.

Ал склонился и почти касался моих губ своими, а я словно пила его дыхание с ароматом Бордо.

- Я знаю, что такое бартер, Алан.

- Ты умница, я не сомневался, что ты знаешь.

- Что ты хочешь в обмен на продолжение?

- Хочу смотреть на тебя сегодня, а не только слушать.

Мои глаза раскрылись, и я чуть приподнялась, упираясь локтями в подушку.

- А?

- Не хлопай ресницами, девочка. Ты поняла, что я хочу.

- Посмотреть, как я…?

Я мельком взглянула на свои шорты.

- Да, как ты кончишь для меня. Ты же это собиралась сделать, да?

Мой румянец был лучшим ответом. Я согласилась со всем, кивнув. Алан все прекрасно понял и сам приспустил мои шорты вместе с трусиками до щиколоток, и я сама скинула их совсем.

Горящий взгляд Алана и вино сделали меня дерзкой снова.

- Значит, ты подслушиваешь по ночам у моей двери? – спросила я, чувствуя себя как никогда красивой и желанной.

Он не тронул меня, но воздух буквально был пропитан страстью и напряжением между нами.

- Мне необязательно быть у двери, чтобы слышать. Ты громко стонешь, Мари. Особенно во сне.

Я развела ноги, не прекращая смотреть на Алана. Он сидел на постели и тоже не сводил с меня глаз. Я уже ничего не стеснялась, но пальцы все равно какими-то рывками приближались к животу, а потом совсем медленно заскользили ниже.

- Секс тебя не интересует? – спросила я, еще не надавливая на клитор, но уже достигнув цели.

Алан усмехнулся и положил свою ладонь на мои пальцы. Он наклонился и лизнул мои губы, а потом зашептал, продолжая легонько целовать между словами:

- Разве то, что сейчас между нами происходит, – это не секс, Мари? Я могу просто смотреть на тебя, кроха, и это будет самый волнующий эротический опыт. Ты несдержанная и пылкая. Совсем как Марк. – Алан усмехнулся. – Мне хочется, чтобы ты научилась любить прелюдию. Иногда она лучше, чем сам секс, Мари.

Он чуть надавливал на мои пальцы, словно напоминая, как это делать, но не настаивал на быстрых и сильных стимуляциях.

- Ты учил этому Марка, а теперь хочешь научить меня?

- А ты хочешь научиться?

Он убрал руку, и я захныкала.

- Сама, Мари. Сделай это для меня, - потребовал Алан, снова отстраняясь. – Ты все еще хочешь услышать продолжение?

- Да, хочу. Вы повторяли с той девочкой?

Мне больше нравилось делать это вместе, но и в мастурбации на глазах у Алана было что-то невероятно горячее. Особенно когда он снова стал говорить о Марке и его девственницах.

- Да. Оказалось, она знала меня и была влюблена, но Марк быстро потерял к ней интерес. Она к нему – тоже, а я не был настроен на отношения.

- И вы нашли другую? Это стало традицией?

- Нет. Не было никаких традиций. Просто Марк любил вечеринки и соблазнять невинных овечек, несколько раз девушки были не против, и мы делали это втроем. Как-то автоматически мы разобрали роли. Я разогревал, Марк трахал. Мне нравилась прелюдия, ему – кульминация.