— Дальше не ходите, — прошептала она измученно. — Там больше ничего нет. Термиты…

Больше они не услышали от нее ни слова. Зигрид осторожно высвободила руку, приблизилась к выходу… И тут же отпрянула, отскочив как можно дальше. Перед ней разверзлась бездонная пропасть. Отвесный обрыв высотой в несколько сотен метров, бездна среди серого бетона.

— Пол нашего блока провалился, — с трудом выговаривая слова, пояснила незнакомка. — Термиты уже давно изрыли его во всех направлениях. Об этом сообщили в Директорию, но приказа об эвакуации так и не последовало, и наши имплантаты не были дезактивированы. Два дня назад появилась первая трещина, за ней другая, потом третья. Некоторые из наших набились в лифты, но так и не решились ни подняться, ни спуститься. Наверное, они до сих пор там. Другие, как мы, спаслись в тоннелях, прорытых термитами. А все остальное население там… внизу.

Она закрыла лицо руками и всхлипнула.

Зигрид осмелилась выглянуть из тоннеля, изо всех сил борясь с накатившим головокружением. Весь жилой блок обрушился, как квартира, пол которой внезапно исчез из-под ног ее обитателей. Обломки бетона, дома и машины полетели вниз, круша и убивая тех, кто жил этажом ниже. Стиснув зубы, она подумала, какой ужас должен был охватить обитателей нижнего уровня, когда сверху на них вдруг начали сыпаться автобусы, ванны, люди… Кошмар. Теперь от двух изолированных блоков осталась только мешанина из бетона, стальных балок и бесформенного мусора на дне прямоугольной пропасти.

Уже отступая назад, Зигрид увидела на той стороне желтые двери лифта и даже различила теснящиеся у иллюминатора головы. Лица злосчастных пассажиров, заточенных в тесноте лифтовой кабины, обреченных на медленную смерть. Содрогнувшись, она нашарила позади руку Пампкина.

— Уходим, — шепнул ей мальчик. — Здесь нам надеяться не на что. Надеюсь, прыгать ты не собираешься?

Зигрид пожала плечами и двинулась назад. Ей хотелось сказать что-нибудь ободряющее выжившей девушке, но она не нашла подходящих слов и зашагала в темноту следом за Пампкином. В груди у нее жгло от ярости.

— Ну что, видел, что натворили эти насекомые, созданные твоими родителями? — не сдержавшись, прошипела она, когда они снова оказались в кромешной темноте. — Ты видел этих людей, которые прятались внутри стены? Конечно, ты можешь сказать, что если бы не этот тоннель, они бы погибли и что в каком-то смысле термиты спасли им жизнь. Что, не так?

Пампкин не ответил. Зигрид бессильно махнула рукой, но даже не смогла довести это движение до конца: новый приступ швырнул ее на пол тоннеля, с пеной у рта и закатившимися глазами.

Когда она снова пришла в себя, Пампкин сидел рядом, бережно поддерживая ее затылок.

— Нам придется проделать весь путь обратно, — глухо сказал он. — Это наш единственный шанс выбраться. Вернемся в блок, где производят синтетическое мясо. К этому времени потолок уже должен был подняться. Там мы смешаемся с толпой рабочих, которые будут заниматься восстановлением. В этой сумятице никто не обратит на нас внимания.

— Про меня-то сразу поймут, что я не из местных, — с трудом двигая губами, проговорила девушка. — Синие волосы непременно меня выдадут. Знаешь, их даже нельзя покрасить. Краска просто стекает с них, не задерживаясь.

— Придется рискнуть, — отозвался Пампкин. — Просто повяжешь платок на голову, и все. В любом случае там сейчас такой кавардак, что никому не будет до нас дела, если мы будем делать вид, что работаем наравне со всеми.

— Возможно, ты прав.

— Это единственное решение, ведь путь вперед нам отрезан.

— Я все равно не смогу вернуться к началу, я слишком ослабла.

— Я помогу тебе. Я в лучшей физической форме, чем ты.

Пампкин помог Зигрид подняться. Она оперлась на плечо мальчика, почти повиснув на нем всем весом, и с изумлением спросила себя, откуда такой хрупкий ребенок черпает энергию, ведь у них уже четверо суток не было ни капли воды и ни крошки еды.

— Как ты умудряешься быть таким сильным и таким умным? — спросила она. — Иногда мне кажется, что ты вообще не человек. Неудивительно, что тебя приняли за робота…

— Родители видоизменили мой генетический код, — пояснил Пампкин. — Когда я был еще младенцем, они так модифицировали мой организм, чтобы я стал сильнее, красивее и умнее, чем мои сверстники. Они уже тогда собирались сделать из меня солдата, который служил бы их делу. Моего мнения они никогда не спрашивали.

Через некоторое время, которое Зигрид показалось бесконечным, она услышала шепот Пампкина:

— Мы уже совсем близко. Я оставлю тебя здесь, а сам попробую пробраться в блок. Ты со своими синими волосами чересчур бросаешься в глаза, я лучше пойду один. Постараюсь стащить какую-нибудь одежду и еду. Жди меня тихонько, я вернусь так быстро, как смогу.

Зигрид оставалось только согласиться; вскоре она услышала удаляющиеся шаги мальчика. Перспектива возвращения назад ничуть ее не воодушевляла. За восстановительными работами в блоке наверняка следят роботы Директории, так что вести себя следовало крайне осторожно.

Она все еще обдумывала эти мрачные мысли, когда Пампкин вернулся, ощупью находя дорогу в темноте.

— Уже? — удивилась Зигрид. — Быстро же ты управился!

— Ничего я не управился, — обронил мальчик упавшим голосом, — они уже замуровали отверстие, проделанное насекомым. Тоннель закрыт…

«На этот раз мы точно пропали», — подумала Зигрид, прикрывая глаза.

Они оказались в ловушке, зажатые между глухой стеной и зияющей пропастью. Теперь им оставалось только умереть от голода и жажды, как выжившим обитателям блока с провалившимся полом.

— Другие тоже могут решить обследовать тоннель, — прошептал вдруг Пампкин безжизненным голосом.

— Другие?..

— Те, которых ты видела, — жертвы рухнувших перекрытий! Сегодня или завтра они придут сюда, не могут же они вечно торчать на краю той дыры!

— И что тогда?

— Не будь наивной! В подобной ситуации есть лишь один способ выжить: каннибализм! Или мы их съедим, или они съедят нас… Вопрос будет стоять именно так. А раз их больше, чем нас…

Зигрид хотелось заткнуть уши, но она настолько ослабела, что не могла даже пошевелиться. И все же Пампкин был прав. Другие не станут с ними церемониться. Возможно, уже сейчас они разделывают на части труп одного из своих, погибшего от ран при обвале.

Преисполнившись решимости дорого продать свою жизнь, Зигрид повернулась в ту сторону тоннеля, которая вела к провалившейся части этажа. Именно оттуда следовало ожидать прихода врагов… Маленький обескровленный отряд. Обезумевший от голода.

Но она не увидела ничего, кроме непроницаемого мрака. Вскоре она заснула.

Внезапно Пампкин подскочил.

— Слушай! — воскликнул он, тряся девушку за плечо. — Голоса. Я слышу голоса.