«Земля — крестьянам!» — один из краеугольных камней Октябрьской революции. Именно с этим требованием произошел черный передел 1917–1918 гг., именно так пытались осуществить черный передел в 1905–1906 гг. «Земля — крестьянам!» и «социализация земли», отказ от частной собственности на нее — программные требования эсеров и большевиков. «Декрет о земле» был принят одним из первых, 26 октября 1917 г. (по старому стилю). В пункте первом декрета — «помещичья собственность на землю отменяется немедленно, без всякого выкупа». Как раз тот случай, когда пророчества сбываются.

А как же столыпинская, с 1906 г., аграрная реформа? Она и вправду была должным ответом властей на «главнейшее желание народа». Эта реформа — попытка дать землю эволюционным путем, найти классовый компромисс в рамках «разумного, просвещенного правительства». Если бы не мировая война и не дитя ее — революция, реформа могла бы стать успешной. Но так это или нет, нам не узнать никогда — историю вспять не повернешь.

Слушайте Толстого! Слушайте любого другого думающего, «бьющего в колокола»! «Разумному и просвещенному правительству» нетрудно угадывать «главнейшее желание народа», была бы воля. В обществе по таким вопросам всегда стоит крик. И еще: завтра вопрос о земле в России, об обезземеливании снова может стать острейшим. У нас расширяются латифундии, они охватывают не менее 10 млн га земли.[267] Аналог — Латинская Америка, латифундии — это острейшие конфликты.

Без государства

Еще одна идея Толстого — «освобождение людей от всякой правительственной власти, замена насилия свободным и разумным соглашением».[268] «Время государства прошло», «государства, особенно теперешние, только вредны».[269] «Главное зло государственного устройства не в уничтожении жизней, а в уничтожении любви и возбуждении разъединения между людьми».[270]

Это как раз утопия. Существование таких сложнейших систем, как общество, невозможно без систем управления. Это азбука системного анализа, азбука бытия. Государство и есть такая система управления. Человека без головы не бывает. Как ни складывай кубики, пытаясь управлять обществом, как ни называй их, все равно получится государство. Абстракция будущего без государства неизбежно приводит к крови и командным системам. Мы все это видели в XX веке у себя дома. Лозунг об отмене государства обернулся самым отчаянным государственным насилием.

Другой вопрос: какой должна быть природа государства? Чьи интересы оно должно выражать?

Истинная природа государства

Еще раз попробуем услышать Толстого: «единственное средство в наше время, чтобы действительно управлять народом, — только в том, чтобы, став во главе движения народа от зла к добру, от мрака к свету, вести его к достижению ближайших к этому движению целей».[271]

Выражать интересы народа в целом. Подчинить государство добру, выслушав желания народа, исполнить те из них, которые будут отвечать требованиям большинства.[272] Что может быть лучше? Идеал любви,[273] прежде всего к своему народу, — есть ли что-нибудь сильнее? Действовать как «разумное и просвещенное правительство»[274] — что здесь не так?

Государство для исполнений желаний народа, не отдельных классов или групп — это идея на все времена. Власть, угадывающая главные желания народа и стремящаяся исполнить их, именно для этого существующая. Только такая власть может быть «инструментом добра». В этом должна быть истинная природа государства. Под каждым словом Толстого можно подписаться.

А в чем сегодня сокровенное желание народа в России? В чем добро для него? С чем бы сегодня обращался Толстой к властям? Ответ: жизнь 80+ (ожидаемая продолжительность жизни в России — 70+ (2021), мы — 97-е в мире) (2020, ВОЗ), достаток, растущее имущество семей на несколько поколений вперед, мир, спокойствие, возможность встать на ноги после 100 лет тяжких испытаний. Высокий уровень (индекс) человеческого развития, мы сейчас на 52-м месте в мире (2019, UNDP). Это было бы счастьем, пять поколений российских семей теряли людей и активы. Мы — страна выживших, страна, теряющая каждый год сотни тысяч людей из-за «естественной убыли».

А что еще добро для нас? Свобода распоряжаться самими собой. Те, кто связаны по рукам и ногам, плохо выживают в мире, полном изменений. Нам всем нужна, после великих потрясений, спокойная, свободная, хотя и быстрая работа на самих себя, без мобилизаций, без нечеловеческого напряжения сил — ими был заполнен XX век. Только тогда такой человек, как Толстой, смог бы написать, наконец, что Россия пользуется «полным благоденствием» и стоит «в деле истинного прогресса впереди всего человечества»,[275] а письма его властям были бы полны спокойствия и радости.

П. Клее

1905. Видеть время. Ключевский[276]

Жил-был в Российской империи счастливый человек. Звали его Василий Осипович Ключевский — суховатый, худощавый, невысокого роста и беспримерного обаяния, из попов да дьячков, вековавших в пензенских краях. Был он лучших человеческих достоинств и любил людей, будучи очень ими любимым. На этом можно бы закончить, если бы он не составил эпоху в российской истории — не как деятель, а как тот, кто пытается понять ее факты, смыслы и дать нам взгляд, цельный взгляд на то, как мы устроены — народ, общество и государство — и что с нами будет.

Читайте Ключевского! С ним вы почувствуете плоть истории и еще раз спросите себя: где были наши семьи, как они уцелели в череде светлых и темных эпох, как пробились через мириады событий, в каждом из которых был риск — уцелеть или нет? И еще вы погружаетесь — кажется, что чувственно, телесно — в запах, тепло, пространство российской земли, вы оказываетесь среди реки времени и, если закрыть глаза, кажется, что жизнь, как история, длится вечно, век от века, и наша жизнь вместе с ней — бесконечна.

«Впереди светло и свежо…»

Впрочем, перейдем к делу. Прожил 70 лет (мало), прошел через четырех императоров (1841–1911), женился на старшей сестре той, кого любил (так кажется), защитил три диссертации (кандидатская, магистерская — 6 лет работы, докторская — 10 лет), знал четыре языка, в самом начале — семинария с гимназией (превосходно), академик, профессор, 108 лет непрерывного чтения лекций, если их «условно вытянуть… в единую линию» (30 лет — Московский университет, Московская духовная академия — 36 лет, Александровское военное училище — 16 лет, Высшие женские курсы — 16 лет, Московское училище живописи, ваяния и зодчества — 10 лет).[277] Вот один из его знаменитых афоризмов: «Кто неспособен работать по 16 часов в сутки, тот не имел права родиться и должен быть устранен из жизни,