– А по-твоему, я до таких лет дожила, и меня даже никто и замуж не взял?

– Нет, нет, я наоборот, удивлялся, что ты до сих пор не замужем.

– Ладно, не важно, так рассказывать дальше или нет?

– Блин, ну конечно, рассказывай.

– Так вот, с мужем я развелась, детей у нас не было, и я решила, что жизнь моя кончена, а тут ребенок, сирота, никому не нужен, Стас ведь не был женат на ее матери. В общем, я решила забрать ее себе, удочерить и вырастить, Стас не хотел даже видеть ее, и я стала считать ее своей дочкой. Но Юрий Николаевич, то есть, наш зав отделением, все-таки настоял, чтобы Стас сделал генетическую экспертизу. Стас и сделал, и прибежал сразу как сумасшедший с криком, что это его ребенок, и чтобы мы отдали ее немедленно. Для меня это был такой удар, я уже мечтала, как мы с ней будем жить вдвоем, она будет моей доченькой…

Наташин голос задрожал, на нее снова нахлынули все переживания, и она испугалась, что сейчас расплачется. Сергей виновато посмотрел на нее.

– Ну вот, из-за меня ты расстроилась. Извини, я ведь не знал, как все было, а то бы не стал спрашивать.

– Да нет, ты абсолютно прав, тебе надо действительно все знать, а то еще скажешь что-нибудь не то. Так вот, Юрий Николаевич предложил Стасу, чтобы я пошла к нему работать няней у Сашеньки. Я согласилась, потому что не хотела с ней расставаться и вообще боялась за нее. Вдруг она ему надоест, и он захочет от нее избавиться, тогда я ее и заберу. Ну и все. Но Стас оказался прекрасным любящим отцом, так что никакой надежды у меня практически нет, а теперь если он еще и на ком-нибудь женится, то у Сашеньки появится и мама. Но я не верю, что ее кто-нибудь будет любить, так как я. Она для меня самый родной ребенок и потом, она же меня тоже любит, а другая женщина ведь может не захотеть, чтобы я с ней была, и мне придется уйти. Как же я буду без нее жить? А если она еще и будет обижать ребенка?

– Так, теперь я понимаю, в чем тут у вас дело. Я думал дело касается только Стаса, а тут оказывается еще и ребенок замешан. Тогда все, конечно, гораздо серьезнее.

– Так как ты считаешь, тут можно чем-нибудь помочь?

– Можно я тебе задам еще несколько вопросов?

– Давай, задавай, какая уже разница.

– Ну, хорошо. Я вот хотел спросить, ты только не сердись, если я спрошу глупость.

– Да ладно, давай.

– Ну, Сашенька, она ведь все-таки не твой ребенок. А ты можешь выйти замуж, у тебя будут свои дети…

– Что? – спросила Наташа голосом, в котором звучало столько едва сдерживаемой ярости, что Сергей запнулся.

– Ты считаешь, что можно так легко заменить одного ребенка другим?

– Все, все, – он примирительно поднял руки, как бы сдаваясь. – Все, понял, сказал действительно глупость.

– Да нет, – все таким же голосом продолжила Наташа. – Я могу тебе раскрыть еще один секрет, потому что одним секретом больше, одним меньше, разницы уже никакой. Так вот, у меня не может быть детей. Поэтому и муж оставил меня, поэтому я и Сашеньку хотела удочерить, а сейчас у меня вообще нет выбора, потому что она для меня мой один единственный ребенок.

Она замолчала, понимая, что сейчас уж точно расплачется. Сергей виновато погладил ее по руке.

– Наташа, ну прости меня дурака, а?

– Да чего там, ты же не мог это знать. Да уж, вот такие у меня проблемы. Ну, ладно, еще вопросы есть?

– Были, но теперь уже и не знаю…

– Давай.

– Ну, хорошо, только один, но пообещай, что перенесешь его спокойно.

– Обещаю, давай.

– А Стас?

– Что Стас?

– Ты… любишь его?

Наташа молчала.

– Я понимаю, это, наверное, очень личное, если не хочешь, можешь не отвечать.

– Да нет, не в этом дело, – медленно сказала она.

– А в чем же?

– А в том, что я и сама не знаю.

– Как же так может быть? – недоверчиво спросил он.

– Понимаешь, он как раз такой человек, которого стоит и любить и восхищаться им. Ну смотри, он и красивый, и богатый, и успешный, и у него очень сильный характер, в общем, образец настоящего мужчины, а только…

– Что только?

– Только, как такого любить? Любить, это значит жалеть, сострадать, утешать, видеть все слабости, но только больше любить за это и знать, что ты нужна ему, потому что без тебя он будет еще слабее, и только ты ему надежда и опора. А когда человек настолько сильный, что почти и неуязвим, он ни в жалости, ни в сострадании не нуждается. За что его тогда любить?

– Ну, это ты типично русская женщина. Только у русских баб есть эта неизбывная вековая бабья жалость к никчемным мужикам, это стремление обязательно тащить на себе кого-то, да еще жалеть его и утешать. Да ведь не стоит нас жалеть, Наташа. Мы, мужики, все сволочи, разве вы не знаете этого?

– Да, знаем, знаем, только что с сердцем поделаешь, если оно такое?

Они оба надолго замолчали, думая каждый о своем. Потом Сергей покрутил головой, и сказал.

– Знаешь, я думал таких женщин уже нет, а они оказывается, вот, существуют. Теперь, если мне кто-нибудь скажет, что все красивые бабы стервы, я его вызову на дуэль, или просто морду набью, хотя всю жизнь и сам так считал.

– Ну, я думаю, что вообше-то это верно, но только для специфически красивых женщин.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну что есть женщины, которые всю жизнь знают и помнят только одно, они красивы, а значит, больше ничего им ни делать, ни знать не требуется, а только холить и лелеять свою красоту, и стараться как можно выгоднее пристроить ее. А у меня всю жизнь были другие заботы, да и в том, что я красивая, я никогда не была уверена.

– Ладно, Наташа, я все понял и теперь постараюсь придумать, как тебе помочь. А от тебя требуется сообщить мне, когда твой Стас будет дома, без него мне ведь нет смысла приезжать.

– Понятное дело, вот только в этом и есть самая большая трудность.

– Не понял, в чем?

– В том, чтобы знать, когда он будет. Он же мне не докладывает о своих планах, приезжает и уезжает, когда хочет.

– Так он еще и весь такой непредсказуемый?

– И еще весь такой порывистый. Сидит, разговаривает, и вдруг ему позвонят, он вскакивает и уезжает. Говорит, дела.

– А на самом деле бабы?

– Да кто ж его знает.

– Так что же делать будем?

– Ну, я постараюсь что-нибудь придумать, подключу Сашеньку, он делает все, что она хочет.

– Ладно, в общем, если узнаешь, что он будет дома, сразу звони, а я к тому времени подготовлюсь.

– А ты можешь в любое время приехать? А как же работа?