10 ноября берлинский Совет фактически передал власть в стране «Совету народных уполномоченных». Но в тот же день один из двух его председателей, Ф. Эберт, установил связь с верховным командованием армии и заключил с ним тайное соглашение о подавлении революции. «Совет народных уполномоченных» добивался проведения в кратчайшие сроки выборов в Учредительное собрание, которое должно было положить конец существованию Советов. Ленин всячески пытался помочь немецким бунтовщикам и даже пытался направить армию в миллион человек и эшелон с хлебом. Как он говорил, «на помощь борющемуся немецкому пролетариату». Но было уже поздно. В начале января 1919 года бунтовщики спровоцировали некоторую часть берлинского населения на преждевременное выступление, окончившееся поражением. 15 января 1919 года зачинщики бунта евреи Карл Либкнехт (настоящая фамилия Гарнштейн) и Роза Люксембург (настоящая фамилия Юниус) были казнены. В отместку и, как писали у нас тогда, в знак «солидарности с немецким пролетариатом» в России было расстреляно тысяча человек из лучших представителей русской интеллигенции, взятых в качестве заложников.

Несмотря на поражение, в числе намеченных акций Коминтерн сделал новую попытку свержения правительства Германии. Революционная ситуация была такова, что всеобщая забастовка в августе 1923 года заставила главу немецкого правительства уйти в отставку. В Германии сложилась благоприятная обстановка, которой не преминули воспользоваться коминтерновцы.

Первое заседание Коминтерна по этому вопросу состоялось в Кремле 23 августа 1923 года. В Москву был вызван представитель Коминтерна Карл Радек, чтобы доложить о положении в Германии и о перспективах, какие обещала планируемая акция. Радек нарисовал радужную картину растущего в рядах немецкого народа революционного движения, которое в ближайшие недели должно достигнуть апогея. Он ждал дальнейших инструкций. Как и следовало ожидать, Лев Троцкий (настоящая фамилия Бронштейн), страстный защитник идеи мировой революции, как впрочем и Ленин, стоял всецело за то, чтобы нанести немедленный удар по немецкой буржуазии — ковать немецкое железо пока горячо. Если Коминтерну удастся захватить власть в Берлине, утверждал он, то это станет началом конца ненавистного для всего человечества капиталистического порядка, первая брешь в котором была пробита на русском фронте. Троцкий призывал не упустить случая и во что бы то ни стало использовать ситуацию в Германии.

Игра стоила свеч. Но, не разделяя в полной мере оптимизма Троцкого, Политбюро все же решило предпринять активные действия с целью вызвать в Германии кризисную ситуацию; была выделена руководящая четверка, которой было поручено спровоцировать и возглавить германскую революцию. В состав вошли: «связной от Коминтерна» — он же член ЦК партии — Карл Радек, заместитель председателя ВСНХ (Высшего совета народного хозяйства) Георгий Пятаков, заместитель председателя ОГПУ Иосиф Уншлихт и народный комиссар по вопросам труда Василий Шмидт. Эта четверка, наделенная широкими полномочиями и снабженная фальшивыми паспортами, отбыла в Германию. Каждый имел свой круг задач, которые надлежало выполнять в обстановке абсолютной секретности.

На Пятакова была возложена агитация, пропаганда и связь с Москвой. Радек играл роль эмиссара Коминтерна в немецкой компартии. На него была возложена задача придать акции в целом политически респектабельный вид.

Уншлихт, в соответствии со своими положением в ОГПУ — должен был выполнять грязную работу — организовать множество так называемых «красных сотен», которые будут непосредственно осуществлять «революционное насилие», а затем, после победы, станут костяком германского отдела ОГПУ, необходимого для окончательного искоренения немецкой буржуазии и других врагов немецких большевиков. В задачи Шмидта — специалиста по «рабочему движению» — входило создание коммунистических ячеек на предприятиях и подготовка создания рабочих советов, которые должны будут стать «зародышем новой государственной власти».

Вскоре в помощь этой четверке был прислан тогдашний посол СССР в Германии Н. Крестинский, сменивший А. Иоффе. На него были возложены чисто финансовые функции — получение из Москвы и распределение огромных денежных средств, которые потребуются для проведения подготовительной кампании, в частности агитационной. Еврейские агитаторы, кстати, тоже засылались из Москвы. Ведь практика показала, что лучше, чем они, никто не умел агитировать.

Руководителю германской компартии Брандлеру была отведена роль «пятой колонны» — ждать сигнала. Сигнал должен был поступить от советских дипломатических консульских и торговых служб, расквартированных в Берлине. «Революционные» агитаторы — немецкие евреи и другие лица, говорящие по-немецки — были переброшены в Германию в составе «торговых делегаций». Оружие и погромные листовки, призывающие к массовым беспорядкам, поступали по дипломатическим каналам. Финансирование государственного переворота в Германии шло из сумм, предназначенных для оплаты торговых операций и из огромного количества драгоценностей, изъятых у «русской буржуазии» и из церквей и храмов.

В конце сентября 1923 года в Москве было получено сообщение Пятакова, что все будет готово в самое ближайшее время, и секретное заседание Политбюро, куда не были приглашены даже члены ЦК, назначило окончательную дату начала операции — 7 ноября 1923 года. Появление на улицах Берлина и других немецких городов толп народа в день празднования шестой годовщины октябрьского переворота в России было бы вполне естественно. «Красные сотни» должны были спровоцировать столкновение с полицией, после чего произойдет «стихийное» выступление масс с оружием в руках, которое завершится захватом государственных учреждений и провозглашением советской власти в Германии. Сценарий должен был повторить точь-в-точь все то, что происходило в Петрограде 25 октября (7 ноября) 1917 года.

Борьба, как и у нас в России, проходила под лозунгом создания рабоче-крестьянского правительства. В двух землях — Саксонии и Тюрингии — образовались правительства, в которые вошли левые социал-демократы и коммунисты. Но большой резни, как ожидали коминтерновцы, сидящие в Кремле, не произошло. Правые (националисты) сдерживали развертывание массового выступления. В то же время левые элементы (немецкие евреи-коммунисты) преувеличивали степень зрелости революционного кризиса и тем самым дезинформировали Карла Радека, а тот в свою очередь руководство Коминтерна.

Что происходило дальше, остается по сей день загадкой истории. «Великая германская революция» провалилась. «Красные сотни» под руководством Э. Тельмана уже завязали на улицах Гамбурга кровопролитные бои, тогда как начало выступления было отсрочено, и в других городах, где было намечено восстание, началось замешательство. Главари «пятой колонны» не знали, что им предпринять: то ли воздержаться от участия в путче, то ли поддержать гамбургских товарищей. Несколько беспорядочных и недостаточно подготовленных выступлений в разных городах Германии без труда были подавлены немецкими воинскими частями и полицией. Части рейхсвера вступили в Саксонию и Тюрингию. Слабостью правительства Веймарской республики воспользовался глава немецких правых (тогда их еще не называли фашистами) 34-летний Адольф Гитлер. Он, опережая Коминтерн, сделал попытку государственного переворота. Хотя фашистский путч, как и Коминтерновский, провалился, он обнаружил потенциальную угрозу существованию Веймарской республики. Тогда на политической арене впервые встретились Э. Тельман и А. Гитлер.