Она читала дальше: ей невольно стало интересно, куда мог подеваться старинный крест. У убитого Петра Некипелова его не оказалось, это и понятно – в доме у судейского канцеляриста Брянцева он к тому моменту уже побывал. Но канцелярист утверждал, что крест в качестве взятки брать отказался, и никаких причин ему не верить не было ни у Николая Некипелова, ни у Снежаны Машковской. Из прочитанных книг по истории кружева она знала, что семья Брянцевых была на удивление правильной и порядочной. Раз они говорили, что креста в их доме нет, значит, так и было. Кто же мог его взять?

Снежана с нетерпением пролистывала страницы, посвященные каторжному быту, хотя раньше, пожалуй, прочитала бы их с интересом: исторические хроники как-никак. Но сейчас загадка креста волновала ее гораздо больше. Ну вот, наконец-то!

В своем дневнике, как и в поисках правды, Некипелов дошел до описания трех юных кружевниц, которые стали свидетельницами его невольного преступления. Отчего-то каторжник был уверен, что они могли знать тайну исчезновения креста. Снежана с жадностью вчитывалась в описание девушек, которое, прав был Зимин, в основном сводилось к одной из них – самой красивой и яркой, Пелагее Башмачниковой.

– Снежок, ты пиццу будешь?

Вопрос, повисший в тишине ее кабинета, звучал странно, словно был задан с другой планеты. Что? Какую пиццу? Откуда в девятнадцатом веке могла взяться пицца? Кажется, Снежана задала последний вопрос вслух. Стоящая перед ней Лида вздрогнула и отступила на шаг.

– В каком веке? Снежок, ты что? Это я, Лида! Мы с девчонками решили на обед пиццу заказать. Ты с нами?

– А, нет. Я не буду, – виновато отозвалась Снежана. – Я лучше домой схожу. Меня там мама с Татьяной Алексеевной к обеду ждут. Сегодня мама сподобилась приготовить солянку, так что пицца без меня. Ничего?

– Ой, ну разумеется. – Лида всплеснула руками. – Куда ж нам соревноваться с солянкой из фарфоровой супницы! А мы уж покусочничаем. Маме привет передавай.

Почему-то прозвучало это так, будто Снежана была в чем-то виновата, но виноватой она себя не чувствовала. Засунув дневник обратно в карман своего рабочего фартука (здесь он точно в безопасности), она развязала тесемки, бросила его на кресло, заперла кабинет и направилась домой, где ее уже ждали за накрытым столом. Да, фарфоровая супница на нем стояла, и Снежана усмехнулась, подумав, что Лида неплохо изучила устои ее семьи.

– Как дела, Снежинка? – спросила ее мама.

– Неплохо, хотя я сегодня ленилась, – ответила Снежана. – Но это ничего, обязательно наверстаю.

– Конечно, наверстаешь, – согласилась мама. – Уж с дисциплиной у тебя с самого детства все было в полном порядке. А чем ты таким занималась, если позволила себе не работать?

– Читала дневник каторжника, – честно призналась Снежана. – Пыталась понять, что связывает с ним нашу семью.

– Оу? И что же? – спросила Татьяна Алексеевна. Вид у нее был заинтересованный.

– Да в том-то и дело, что про это нет даже полсловечка, – вздохнула Снежана. – Мама, тетя, давайте-ка вспоминать! Вдруг вы когда-нибудь слышали о двух подругах Таты Макаровой. Если судить по дневнику, то одну звали Пелагея Башмачникова, а вторую Авдотья Бубенцова.

Заграничная тетушка наморщила лоб, а мама покачала головой.

– Я никогда не слышала этих имен. Знаю только со слов бабули, что у ее любимой бабушки Таты в юности были две подруги, которые ее предали. С тех пор она никому никогда не доверяла и бабулечке наказывала никому не верить. Мол, самые близкие и верные больнее всего предают, даже если сами потом от этого мучаются. Но никаких имен я от нее не слышала.

– А вы? – с надеждой повернулась Снежана к Татьяне Елисеевой.

– И я, – пожала плечами та. – Прости, моя девочка, но это все было почти сто пятьдесят лет назад. Разумеется, я тоже не смогу тебе помочь.

– Но убийство в лесу совершили не сто пятьдесят лет назад, а сейчас, – вдруг рассердилась Снежана. – И произошло это после того, как потомок каторжника Некипелова нашел потомка Авдотьи Бубенцовой. На трупе нашли сколок Татьяны Макаровой, а на нашу дачу влезли злоумышленники. Неужели вы не понимаете, что это все взаимосвязано?

– Признаться, особой связи я не вижу, – вздохнув, сказала мама. – Эти события могут быть всего лишь совпадением. Но даже если это не так, мы все равно не сможем вспомнить то, чего никогда не знали. Глупо сердиться на нас, если мы не знаем, с кем дружила Тата Макарова в середине девятнадцатого века.

– Да, глупо. Тут вы, пожалуй, правы, – согласилась Снежана. – И все-таки какая-то связь есть, не может не быть, а значит, ее нужно найти, вычислить. Ты, мамочка, сама того не ведая, сейчас сказала одну очень важную мысль.

– Я вообще нечасто говорю глупости, – с достоинством отметила мама. – Но позволь спросить, какую именно?

– Невозможно вспомнить то, чего ты никогда не знал, – задумчиво повторила Снежана. – И знаешь что, мамочка, пожалуй, мне стоит обсудить эту мысль с нашим медведем. То есть со следователем Зиминым, разумеется.

* * *

После обеда ей пришлось вернуться в ателье: там была назначена встреча с новой клиенткой, а также примерка у двух прежних. Работа не заняла много времени – клиентки, что старые, что новая, были дамами приятными и покладистыми. Им все нравилось, недовольства они не высказывали и нервы не мотали. Работа с такими заказчицами была для Снежаны чистой радостью. Эх, жаль, не все такие!

Потом привезли ткани, заказанные для большого набора домашнего текстиля Светланы Павловны. Это оказалось для Снежаны сюрпризом, причем не сказать, чтобы приятным. Заказчица пока не внесла предоплату, и оплачивать недешевые материалы пришлось из бюджета ателье. Под конец не самого простого года для этого, как выяснилось, пришлось практически опустошить банковский счет.

– Лида, – всплеснула руками Снежана, когда поняла, что произошло. – Как же ты заказ-то отправила, меня не спросив? Ты же сама меня предупреждала, чтобы я про предоплату не забыла! Мы аванс в конце месяца еле-еле закроем, если эта Светлана Павловна решит тянуть кота за хвост. Тут же ткани на четыреста тысяч! Ты чем думала?

– Но она же сказала, что ей срочно надо, – чуть не плакала Лида. – Она с цветом и типом ткани точно определилась. Я позвонила поставщикам, они сказали, что у них именно этот артикул заканчивается. Мол, хотите гарантированно получить ткань, оплачивайте сегодня. А ты тогда уже ушла, вот я и приняла решение сама, чтобы ткань из-под носа не увели.

– Можно подумать, ты не знаешь, как они всегда говорят, чтобы заставить быстрее принять решение, – пробурчала Снежана. – У поставщиков всегда все срочно и все заканчивается. Ты уверена, что заказчица не передумает? Она какая-то мутная.

– И ничего она не мутная, – вспыхнула вдруг маковым цветом Лида. – Совершенно нормальная женщина. Можно подумать, к тебе с заказом такого масштаба каждую неделю приходят! И хорошо, что ткани привезли, можно начинать коллекцию отшивать. А ты бы лучше с кружевом поторопилась. Витаешь в облаках в последнее время, а я, получается, виновата.