– Подождите, Мария Андреевна. То есть вы видели, как к Дарье Степановне Бубенцовой приходила какая-то незнакомая женщина. Молодая?

– Нет, не молодая, – покачала головой старушка. – Хотя тоже все относительно. Мне восемьдесят пять годиков уже, для меня все, кто помладше, молодухи. Но не молодая, нет, не такая, как ты. Но ухоженная – этакая фифа.

– А описать ее можете? – Снежана чувствовала никогда доселе неиспытанный азарт охотника, идущего по следу. – Какая она была?

– Ну, в возрасте уже. Статная, красивая, волосы в прическу уложены, лицо накрашенное, но не похабно, как многие женщины красятся, а в меру все. Руки в кольцах, на шее какие-то звякающие штучки надеты, туфли на каблуке, пусть и невысоком. Дорогая такая женщина, при деньгах, сразу видно.

Снежана затаила дыхание, потому что описание, даваемое сейчас Марией Андреевной, как нельзя лучше подходило к новой родственнице – Татьяне Алексеевне Елисеевой, появившейся в их с мамой жизни так внезапно. Получается, незадолго до гибели «тетушка» приходила к потерпевшей Бубенцовой? И вскоре после этого ту нашли убитой?

– А полиции и следователю вы этого не рассказывали? – спросила она у старушки.

– Нет, потому что они не спрашивали. Показывали фотокарточку мужика, который Дашку вроде как порешил, и я им честно сказала, что никогда его не видала, хоть у Дашки, хоть без Дашки. А про женщину вопросов не задавали, нет.

– А может, она из собеса все-таки была? – на всякий случай уточнила Снежана. – Вы же сказали, что к Дарье Степановне оттуда приходили.

– Из собеса Нюрка ходит, ту я знаю, – ответила старушка с достоинством. – Да и там женщины-от все скромные, просто одетые. У них зарплаты, сама знаешь, особо не разбежишься. А эта дама была при деньгах, истину тебе говорю. А теперь давай на этом прощаться, сериал скоро по телевизору, который я смотрю.

– Мария Андреевна, а вы эту женщину, которая к Дарье Степановне приходила, узнать сможете? – прокричала Снежана уже практически в закрывающуюся дверь. Несмотря на возраст и палочку, старушка оказалась подвижной и быстрой.

– Так смогу, чего не смочь-то, – пробасила в ответ ее собеседница. – Она такая, видная дама-от. Может, и правда, мошенница. Или еще чего хуже, убийца.

Тяжелая подъездная дверь закрылась за ее спиной, отрезав последнее слово. Снежана в задумчивости встала со скамейки. Что делать дальше, она совершенно не представляла. Как вывести лжететушку на чистую воду? Как доказать, что она никакая не иностранная миллионерша, а преступница, открывшая охоту на сапфировый крест? Как уберечь маму, если одна пожилая женщина уже стала жертвой этой опасной охоты?

От тревожных мыслей у Снежаны голова шла кругом. Немного подумав, она решила вернуться в гостиницу, чтобы проверить, на месте ли оставленная ею с час назад в одиночестве Татьяна Елисеева. В конце концов, если старушка по-прежнему у себя в номере, то можно сослаться на волнение по поводу ее здоровья. А если нет…

Решив действовать по обстоятельствам, Снежана вызвала такси и поехала в отель. Поднявшись на третий этаж, где располагался люкс, она, внезапно утратив всю смелость, робко постучала в дверь. Тишина была ей ответом. Снежана постучала посильнее: в конце концов, пожилая дама могла спать и не слышать. Однако и в этот раз дверь ей никто не открыл. Ушла или лежит без чувств? Как узнать, не попав внутрь?

Снежана спустилась вниз и подошла к стойке ресепшен.

– Вы что-то хотели? – обратилась к ней дежурная, по всем правилам украшенная медицинской маской и резиновыми перчатками. Снежана запоздало вздохнула и вытащила из кармана свою маску. И почему она все время про нее забывает?

– В люксе живет моя дальняя родственница, госпожа Елисеева-Лейзен, – сказала Снежана, исправив оплошность. – Я привезла ее около часа назад, а сейчас вернулась, чтобы убедиться, что все в порядке. Она не очень хорошо себя чувствовала, поэтому я волнуюсь. Теперь Татьяна Алексеевна не открывает дверь. Вы можете мне помочь попасть в номер?

– Простите, но мы не можем открыть дверь без разрешения, – покачала головой дежурная. – Подождите, я позвоню в номер.

Она сняла телефонную трубку. Длинные гудки разрезали тишину холла, в котором никого не было, кроме дежурной и Снежаны, но трубку в номере никто не брал.

– Вот видите, – воскликнула Снежана. – Татьяна Алексеевна сегодня уже теряла сознание, поверьте, это очень важно – убедиться, что с ней все в порядке.

– Ну, хорошо. Я попрошу горничную открыть вам дверь, – сдалась дежурная.

Снежана вернулась на третий этаж, дождалась прихода горничной с ключом. Молоденькая девушка выглядела напуганной, видимо, проигрывала в голове, что делать, если выяснится, что элитной постоялице плохо. Однако в люксе было пусто. Ни в гостиной, где Снежана оставила пожилую женщину, ни в спальне, ни в ванной, ни в кабинете ее не было.

– Вот видите, – с облегчением сказала горничная. – Ваша родственница просто ушла. Правда, ключ от номера она не сдавала, так что, скорее всего, вышла ненадолго, воздухом подышать.

– Скорее всего, – задумчиво согласилась Снежана. – Спасибо вам большое, извините, что потревожила.

Выйдя из гостиницы, она снова остановилась, не понимая, что делать дальше. Итак, подозрительная родственница сбежала из гостиницы, чтобы куда-то отправиться? Кто она вообще такая и зачем появилась? Что ей надо от Снежаны и ее семьи? Ответов на эти вопросы по-прежнему не было. Немного поразмыслив, Снежана решила, что одной ей ни за что не справиться. Достав телефон, она набрала номер Михаила Зимина.

– Добрый вечер, Снежана, – услышала она бодрый голос в трубке и вдруг почувствовала, что ей стало легче, снедающая ее тревога развеялась. – Вы закончили чтение дневника? Появились мысли?

– Что? Дневника? Нет, пока не закончила, – призналась Снежана, вспомнив, что оставила его на работе. – Но тут выяснились новые обстоятельства, Михаил Евгеньевич, то есть Михаил. И я бы хотела с вами их обсудить.

– Новые обстоятельства? Вы хотите сказать, что к вам опять кто-то влез?

– Нет-нет, у нас с мамой все в порядке, – успокоила его Снежана. – Но мне кажется, наша новая родственница появилась неспроста. С ней что-то не так, Михаил. Мне кажется, она может иметь отношение к убийству Бубенцовой.

– Эта милая дама? – В голосе Зимина звучало сомнение, и Снежана тут же почувствовала себя дурочкой. – Что с ней может быть не так?

– Михаил Евгеньевич, то есть Михаил, у меня появились основания подозревать, что она приходила к Дарье Бубенцовой домой.

– Ваша тетя встречалась с жертвой? – Нотки в голосе изменились, стали требовательными, властными. Снежана вдруг подумала, что Зимин, наверное, очень хороший следователь. – А могу я спросить, откуда вы это взяли?

– Поговорила с соседкой. – Голос Снежаны упал до шепота, она понимала, что ей сейчас наверняка попадет. – С соседкой Дарьи Степановны.