Вести с юга были скудны. Лишь о том, что Гаш-шаку пал, а Альсгара все еще держится.

Солдаты уже знали о смерти Проказы и Чахотки. Но, на мое счастье, никто не догадывался, кто приложил руку к гибели последнего. Людям, разумеется, нужны свои герои, но моя кандидатура явно не подходит для такой роли. Однажды, при Сандоне, я уже совершил свой подвиг и спас ребят, но в итоге угодил за это на виселицу. Теперь лишнее внимание мне точно не нужно.

Ветеран, давший зарок больше никогда не воевать, решил еще раз послужить своей стране.

Жаль, что Шена не было рядом, когда я вербовался в регулярную армию. Целитель бы наверняка ухохотался, вспоминая все наши разговоры, посвященные долгу, верности и отечеству. Да я и сам, признаться, горько смеялся, после того, как вступил в отряд. Тьма знает, зачем. Наверное, сама Бездна меня толкнула.

Впрочем, я не жалел. В сражениях я мог вымещать свою ярость. К тому же терять мне теперь, действительно, было нечего. Кроме того, здесь я был гораздо ближе к Проклятым. Я все еще горел желанием увидеться с Митифой и Аленари и выплатить им долги.

Мы с милордом Рандо оказались в одном полку. Первое боевое крещение на новом месте службы получили под Ежгом, когда наш арьергард удерживал мосты через безымянную реку, пока основные силы отходили восточнее, к плоскогорью и дремучим лесам.

Драка вышла «веселой». Моя кровь кипела. Авангард сдисцев – легкие всадники вперемешку с мортами – устроил нам несколько жарких наров, пару из которых я думал, что у нас не выйдет отбиться. Но, когда пришло время, нам все-таки удалось разрушить мосты и смыться, истратив весь запас стрел.

Моим напарником был Юми. Он все время держался рядом, визжал про «собаку», и лез под ноги противнику с таким видом, словно собирался его сожрать. Те, кто сражался рядом с нами, смотрели на странного зверька с недоумением, но когда вейя уложил отравленной иглой некроманта, «белку» приняли в ряды воинов.

После боя, на первой же остановке, едва мы дали возможность лошадям перевести дух, ко мне подошел командир арьергарда и напрямик спросил:

– Где раньше воевал?

– Сандон. «Стрелки Майбурга».

Это всегда было хорошей рекомендацией среди военных людей. «Алые стрелы» давно стали эталоном имперских лучников. На следующий день я стал десятником, хотя и не просил о таком грузе на шею.

Каждый день нам приходилось отступать, затем укрепляться, влезать в очередную безнадежную битву, терять людей, вновь ползти на северо-запад, с каждым разом все дальше и дальше удаляясь от гор. Армия Митифы шла за нами по пятам. Брамм, Хлюпик, Аускард, Эйгторп, Пряные Холмы, Двулесье, Жонг и еще десяток городов и деревень, названия которых я даже не запомнил.

Мы проходили через них, мимо них и дрались за них. За каждую победу набаторцам приходилось платить многими жизнями, но южане не ослабляли натиск и в итоге раскололи наши силы под Жонгом на две части, вбив между нами клин тяжелой кавалерии и закрепив его с помощью Сжегших душу.

Наш полк оказался среди тех, кто отступил на юго-запад, к Оставленным болотам, возле которых проходила ближайшая дорога до Ргеша – самого крупного из городов, что оставались близко к предгорьям.

Война лишила нас встречи с отрядом Га-нора. Городок, где мы должны были встретиться, теперь находился на территории, занятой набаторцами. Я волновался, так как с товарищами была Тиф. Бездна знает, что могло прийти ей в голову. Она могла и убить, и предать их. Эти люди были ей ни к чему, а я не верил в доброе сердце Убийцы Сориты.

Я просыпался, ел, спал, командовал, сражался, отражал нападение, убивал, отступал, бежал, падал с ног, дремал в седле урывками, вновь просыпался и опять пытался выжить и убить. Дни слились в бесконечный марш, в поспешное бегство, перемежающееся чередой сражений и схваток. Мне сопутствовала удача, и я выходил из горнила войны целым и невредимым, словно меня кто-то берег. Даже под Пряными Холмами, где нас раздолбали некроманты, и в живых остался лишь каждый десятый, я не получил ни царапины.

Спустя три недели после моего вступления в армию, я стал сотником. В этом не было ничего удивительного, особенно с такими потерями командного состава. После каждой сцепки с врагом кто-то уже не вставал с земли. Продвижение по службе, когда ты то и дело рубишь и колешь, защищаясь то от кавалерии, то от панцирной пехоты – дело обычное. Утром ты солдат, в полдень десятник, вечером сотник, а на следующий день уже кормишь червей, а твое место занимает кто-то другой.

Со мной произошло то же самое. Я все время был на острие атаки и делал то, что умел лучше всего, то, чему меня научили еще в Сандоне – убивал.

В Двулесье мне дали пять десятков и отправили держать дорогу возле кладбища. В итоге я стал сотником арьергарда, получив под свое начало неполную сотню разношерстной публики, в разной степени способной управляться с луками.

После Пряных Холмов под моей командой осталось всего сорок стрелков, а от бывшей армии – не больше восьми сотен душ. Капля в море, особенно, если тебе противостоит пятнадцать тысяч, пускай и разбитых на несколько отрядов.

Мы дрались и днем, и ночью. Эти бои отличались от тех, к которым я привык за годы войны с Высокородными. Никаких партизанских вылазок, никаких засад и нападений из-за кустов. В общем масштабе здесь мало что решали стрелы, и все заканчивалось либо страшной рубкой стенка на стенку, либо схваткой носителей «искры». Это была новая, необычная война. Но крови в ней лилось гораздо больше, чем в лесах остроухих.

Капитан отряда, прозванный солдатами Старым Хорьком, собрал всех командиров в доме за колодцем. Я толкнул рассохшуюся дверь плечом, придержал ее и вошел внутрь.

Обсуждение грядущего сражения под Ргешем уже началось. Я кивнул Рандо, которого не видел последние четыре дня, пожал руки двум знакомым воинам, с которыми приходилось драться плечом к плечу, и занял свободное место на лавке. Юми устроился у меня в ногах. Капитан заметил мой приход и тут же повернулся в нашу сторону:

– Серый, для твоих ребят есть дело. Бери два десятка лучших стрелков и хороший запас стрел. За деревушкой, рядом с храмом Мелота, есть тропа. Я дам тебе провожатого из местных. Как оказалось, к Ргешу ведет еще одна, лесная дорога. В обход наших позиций. Вам придется присмотреть за ней до темноты. Потом уходите. К тому времени я уже выставлю кордоны вдоль кромки леса. Поторопись. Оставшихся людей отдай Лентяю.

– Двадцати будет мало.

– Поэтому с вами отправятся еще три десятка Квелло.

Я довольно кивнул. Уже разговор. Мечники, если придется жарко, нам не помешают.

– Кто командир отряда?

– Ты. Слышал, Квелло?

– Да, милорд, – отозвался совсем еще молодой парень с сильно изуродованным лицом.

– Велик шанс, что враги не пойдут этим путем. Он отнимет у них слишком много времени. Но я не хочу сюрпризов у себя на левом фланге во время движения. Так что срочно поднимайте людей и выходите.