Он направлялся в одну из двух имевшихся в городке ветлечебниц – ту самую, услугами которой пользовалась его семья, леча своих питомцев – собак, морских свинок и кролика. По нескольку раз в месяц Марвин привозил сюда и бродячих кошек.

Клиника, наверное, закрыта, но доктор Фиретти живет в соседнем доме. Один раз папа уже вытащил доктора из постели, когда их терьера сбил грузовик, и доктор оказался молодцом. Он спас Скутера, хотя ему пришлось полночи провозиться с бедной собакой. И вот теперь эта кошка – доктор Фиретти не будет возражать, если его оторвут от ужина. Давя на педали что есть мочи, огибая автомобили, Марвин пролетел последние семь кварталов и остановился у голубого домика рядом с лечебницей.

Он прислонил велосипед к крыльцу, развязал холщовый мешок и вытащил кошку, которая даже не думала сопротивляться.

Прижав ее к груди, Марвин стал колотить в дверь доктора Фиретти. Склонившись над кошкой, он все еще различал ее слабое дыхание на своей щеке.

В доме послышались шаги, ручка повернулась.

Дверь открылась, и Марвин увидел круглое загорелое лицо ветеринара. Несколько секунд доктор Фиретти стоял неподвижно и молчал.

— Привет, Марвин, — наконец сказал он. — Как я понимаю, опять кошка. А почему она не в клетке? Ага, вижу, дело зашло далеко, и спорить с тобой бесполезно. Боже мой, но нам не нужна больная кошка!

— Она не больная, какой-то человек избил ее. Он бил ее о землю и вообще пытался убить.

Фиретти наклонился, чтобы лучше разглядеть пациентку, легонько ощупал ее, проверил пульс, приподнял веко.

Марвин крепко держал кошку – на тот случай, если она очнется и попытается сбежать. Сколько же кошек он принес к доктору Фиретти? Кажется, девять. Девять кошек, и каждый раз он стоял возле металлического стола, наблюдая, как доктор готовит шприц. Последние два раза доктор даже позволил ему присутствовать на операциях.

Марвин ждал решения доктора Фиретти с полными слез глазами и стесняясь этих внезапных слез. Раньше, с другими кошками, он не плакал.

Но раньше никто их и не избивал. Никто не пытался отнять у них жизнь. А его папа говорил, что слезы – не преступление, если ты плачешь из-за кого-то, кто меньше тебя. Последний раз он плакал из-за Скутера. Но все равно ему было неловко.

— Нам лучше перенести ее в клинику, — сказал доктор Фиретти. Он захлопнул дверь, положил руку на плечо Марвина, и они направились к двери соседнего здания.

Полночный городок погрузился в молочный туман, украшенный огромными воздушными шарами рассеянного света вокруг уличных фонарей. Две едва различимые кошачьи тени неслись сквозь туман, словно маленькие стремительные привидения. Такой низкий, стелющийся туман местные жители называли болотным. Колышущийся волнами у самой земли, он свивался в неровные сгустки над тротуарами, размывал очертания освещенных окон, смазывал мелкие детали дверных ручек и петель, укрывал мягким пологом деревья в кадках. Поверх реки влажного воздуха верхушки деревьев, крыши и небо виднелись отчетливо и ясно. Белая вата тумана надежно скрывала мощеный переулок возле магазина деликатесов Джолли.

Маленькие привидения влетели в переулок, обогнув неясный круг света под кованым фонарем на стене. Они остановились у пышного вьющегося жасмина возле задней двери магазинчика Джолли и обеспокоенно бросили взгляд назад, в сторону улицы.

Ни в круге рассеянного света, ни в тумане не было видно никакого движения, никаких теней. И – тишина, лишь из ресторанчика Донни на Можжевеловой улице доносился приглушенный джазовый ритм. Время было чуть за полночь.

Неторопливо и тщательно привидения начали обследовать переулок в поисках украденного ключа. Они раскапывали землю в кадках с олеандрами, хотя полицейские наверняка опередили их. Блюстители порядка, должно быть, заглянули уже в каждую щелочку, но Джо с Дульси все равно не сдавались. Дульси совала лапу во все трещины и неровности у порогов маленьких магазинчиков, прощупывала каждое углубление, которое она могла найти под стенами старых отреставрированных зданий.

Задрав головы, они обнюхали подоконники, заглянули под вьющиеся растения на другом конце переулка, где Дульси пряталась в ночь убийства Бэкуайта. Они влезли по увитой жасмином шпалере на крышу и пошарили там, прощупав металлические водостоки, забитые липкой кашей из грязи и осклизлых мертвых листьев. Джо усмехнулся. Если уж он находил это месиво омерзительным, то Дульси просто едва сдерживала рвотные позывы. То и дело он слышал, как она пытается счистить с себя липкую массу, а потом долго отплевывается.

Они обследовали всю крышу, затем снова обыскали переулок, но орудия убийства так и не нашли.

Сидя на сырой каменной дорожке, Дульси сказала:

— Возможно, когда этот тип гнался за тобой, ключ все еще был у него. Должно быть, он спрятал его где-нибудь в другом месте.

— Если он действительно хотел скрыть улику, то ключ может быть где угодно.

— Но, Джо, если он спрятал его, чтобы подставить Клайда… то есть, если Клайд каким-то образом встал у него на пути… тогда…

— Я все еще не возьму в толк, чем Клайд мог ему насолить. Приятелями они не были. Наверное, это как-то связано с мастерской. — Джо нахмурился. — Клайд обслуживал машины, которые пригонял Уорк, вот и все дела. Более того, они друг друга недолюбливали. Во всяком случае Клайду этот Уорк не очень-то нравился. Что еще могло быть между ними?

Дульси лизнула лапку.

— Мог ли Клайд знать что-то про Уорка? Что-то, что вскрылось в мастерской?

Джо дернул ухом.

— Ничего такого я от него не слышал. Максу Харперу он тоже ничего подобного не рассказывал. Если бы Клайд узнал, что Уорк совершил что-то противозаконное, он сказал бы Максу, ведь тот – шеф полиции. Клайд же честен, как старая дева.

Дульси поерзала на холодном камне.

— Правда, последнее время Клайд возвращался домой раздраженным. Он был просто сам не свой. И когда Бэкуайт… — Джо замолчал. Его глаза расширились. — Я кое-что вспомнил. — Он развернулся и помчался в сторону скрытой туманом улицы. — Пошли. Возможно, я знаю, где Уорк спрятал этот ключ.

Дульси последовала за ним, стараясь не отставать. Некоторое время они бок-о-бок бежали сквозь туман, а затем скользнули к узкому лазу под антикварной лавкой, где Джо удалось оторваться от Уорка.

Земля холодила их лапы. Темная заплесневевшая грязь пахла резко и противно. Никто из них не обратил внимания на отчетливый запах еще одной кошки. Пролезая под дом, они запутались в космах паутины, которая тут лее налипла им на усы и уши.

— В ту ночь, когда я здесь прятался, перед тем как выскочить с обратной стороны дома, я видел, как Уорк встал на колени и заглянул сюда, — сказал Джо. — Я думал, он хочет протиснуться следом за мной, но он только запустил внутрь руку, пытаясь что-то нащупать. Наверное, в тот момент Уорк как раз прятал ключ.