- Аглая сказала, что вы летите в Мадрид? - спросил Седрик, когда станция осталась позади и машина понеслась по пустынному шоссе среди зеленеющих полей. - Необыкновенный город! Бесконечный праздник. У вас там дела?

- Я хочу попытаться разузнать, как на самом деле обстоят дела с наследством господина Муромского-старшего, - прямо ответил Ледников.

Седрик задумался, а потом осторожно спросил:

- У вас возникли какие-то сомнения на сей счет?

- Просто это азбука следственной работы - выяснить, а есть ли на самом деле деньги, вокруг которых столько шума?

- Вы думаете, господин Муромский блефовал, говоря о своих возможностях? Но Алекс Уолкотт убеждал меня, что его отец очень и очень состоятельный человек…

- В том, что он был состоятельным человеком, я не сомневаюсь. Но я знаю, что смерть, а особенно смерть неожиданная и подозрительная, часто мешает все карты на столе. И потом, Седрик, это ведь русские деньги. Это не старые английские деньги, происхождение и принадлежность которых никто не оспаривает. Это - новые русские, за которыми может скрываться черт знает что! Они еще обжигают руки и мутят головы, их гоняют со счета на счет, и никто не знает, чей счет окажется последним… И кто вдруг может явиться из темноты и предъявить на них свои права…

- Я, наверное, повторяюсь, но не могу не сказать: все-таки Россия - удивительная страна! - покачал головой Седрик.

- А англичане - удивительный народ, - поддержал обмен любезностями Ледников. - Даже лорды. Мало вам русской невесты, так вы еще решили испытать на своей шкуре, что такое бизнес по-русски!

Седрик покосился на него и расхохотался.

- И все-таки я не понимаю, Валентин, почему вы не советуете нам обратиться в полицию. Не доверяете английской полиции?

- Почему - доверяю. Судя по тому, как бодро они расследуют отравление полонием, они свое дело знают. Меня смущает другое. Честно говоря, Седрик, меня не очень заботит судьба вашего компаньона Муромского и судьба ваших фамильных предприятий…

- А что же вас тогда заботит? - насупился Седрик.

- Я не хочу, чтобы пострадала Аглая, - серьезно сказал Ледников. И с нажимом уточнил: - Ваша невеста. Мне кажется, вы очень подходите друг другу и она будет с вами счастлива. А история с Муромским складывается так, что ваш брак вполне может быть либо разрушен, либо серьезно омрачен. Если историей с пропажей Рафы займется полиция, а следом за ней пресса - вам мало не покажется. Я представляю, что они сделают из Гланьки! Русская красавица-шпионка обольстила благородного английского лорда, чтобы помешать ему пользоваться русскими деньгами!.. Это же не сюжет, а песня! Она-то выдержит, но вот выдержите ли вы?

- Жаль, что вы во мне сомневаетесь, - обиделся Седрик.

- Вы же не рыцарь-одиночка. У вас есть семейство, клан! У вас есть предрассудки, репутация! А это все вещи серьезные и почтенные… Я говорю это без всякой издевки, Седрик. Поверьте, я вовсе не ковбой-одиночка. Как только я увижу, что полицию можно подключать, я не промедлю ни секунды. И потом, полиция уже задействована - они же расследуют смерть Кросби. У них есть все возможности проявить себя. Кстати, вы хотели нанять охрану для Аглаи?

- Да, ее теперь все время сопровождает телохранитель. Он, кстати, и сейчас с нами.

- Ну и чудно.

Солнце уже садилось, и тени от деревьев, исполосовавшие асфальт под колесами машины, казались бесконечными.

Портвейн после ужина, естественно, пили в каминном зале, увешанном портретами знаменитых предков лорда Седрика Лоутона. Гланька была в вечернем платье с голыми плечами. Она скинула туфли, забралась в кресло с ногами и сидела, неотрывно разглядывая языки пламени. Седрик тоже был погружен в свои мысли.

За окнами моросил холодный дождь, и Ледников подумал, что обстановка располагает к разговору о лорде Лугане, который он решил завести с Седриком, как только услышал от Вудгейта, что его, Седрика, родители были последними и единственными людьми, которые видели лорда Лугана после того, что случилось вечером 7 ноября 1974 года… В конце концов, не зря же Луган помчался именно сюда, что-то ему тут было нужно.

- Интересно, - сказал Ледников, - именно тут ваши родители разговаривали последний раз с лордом Луганом, который примчался сюда сразу после убийства?

Гланька удивленно посмотрела на него, потом на Седрика.

- Он что, действительно был тут? Дорогой, а почему ты мне об этом ничего не рассказывал? - спросила она Седрика.

Тот только плечами пожал:

- Повода не было. И потом, прошло уже столько лет… А откуда вы знаете об этом, Валентин?

- Я иду к себе домой, КГБ идет за мной! - засмеялся Ледников. - Просто я давно интересуюсь этой историей и прочитал все, что написано и издано на эту тему. А вчера я разговаривал с полицейским, который занимался расследованием этого дела, и он мне сообщил, что виконт Айвен Фотергил и его супруга леди Сьюзен - ваши родители. Мне это и в голову не приходило. А теперь я вспомнил одну деталь, которая раньше представлялась мне совершенно случайной и не имеющей отношения к делу…

- Как интересно! - оживилась Гланька. - И что же это? Давай, Ледников, не темни!

- Я вдруг вспомнил, что, как выяснила полиция, утром того дня лорд Луган отправился в книжный магазин и купил несколько книг - о греческих магнатах-судовладельцах, о судостроительном бизнесе, о самых знаменитых яхтах мира… А перед своим исчезновением он мчится к своему другу виконту Айвену Фотергилу, который является владельцем RWG - гордости английского яхтостроения. Так это было, так совпало… Почему?

Гланька всем телом повернулась к Седрику:

- Ну, дорогой, не отпирайся!

Тот и не думал.

- Я могу только рассказать то, что мне говорил отец. Но надо знать, что это была за семья - лорд Луган и леди Аннабелла… У него вовсе не всегда была репутация картежника и неуравновешенного типа…

- Конечно, даже я знаю - он был и граф, и барон, и лорд, - перебила его Гланька.

- Да, одно из лучших семейств Англии, - спокойно сказал Седрик. - Выпускник Итона…

- Самого привилегированного и недоступного учебного заведения в мире - Королевского колледжа, - не удержался от желания продемонстрировать свои знания Ледников. - Итон - это социальное и культурологическое понятие, олицетворяющее собой добрую старую Англию, британскую аристократию и политическую элиту.

- Да, «фабрика джентльменов», - не нашел нужным спорить и реагировать на иронию Ледникова Седрик. - Не всякий джентльмен - итонец, но любой итонец - уж точно джентльмен в классическом, чисто британском понимании этого слова.

- Ледников, Седрик у нас тоже оттуда, так что ты не забывайся, - засмеялась Гланька.

Реакция Седрика на их подколки свидетельствовала, что он настоящий итонец. Он как бы и несколько смущался того, что не такой, как они, но и одновременно понимал, что тут ничего не поделаешь.