Почти тридцать тысяч раз, хотя после его смерти прошло пятьдесят лет.

«Интересно, какие мысли одолевали бы его в наше время?» — подумал Ниеми.

32

Надя потратила вторник и среду на изучение материалов расследований в отношении оставшихся восьмидесяти пяти женщин, которых ей не удалось отсеять при первой попытке, поскольку отсутствовала их ДНК. Сама она смогла сделать это сейчас относительно почти шестидесяти из них, даже не имея генетического кода и не обращая внимания на тот факт, что их жертва «вероятно» являлась уроженкой Юго-Восточной Азии. Они просто были слишком молодыми или старыми, слишком высокими или низкими, слишком больными или полными, имели слишком плохие зубы или не тот цвет волос, чтобы соответствовать останкам, которые Ниеми и его помощники сейчас в нужном порядке раскладывали на столе в палатке на острове Уфердсён.

Ведь теперь, по мнению их собственного судмедэксперта и остеолога, они знали наверняка, что речь шла о женщине на момент смерти возраста от двадцати до сорока пяти лет, вероятно, вполне здоровой, даже хорошо тренированной. Она, скорее всего, никогда не рожала, и, судя по длине найденных в погребе бедренных костей, имела рост от 155 до 165 сантиметров, а также здоровые зубы и длинные черные волосы без намека на седину.

— Я, конечно, не стал бы держать пари на сей счет, — сказал Ниеми, когда Надя разговаривала с ним в среду вечером, — но все наши эксперты здесь на острове сходятся во мнении, что речь идет о таиландке. Принимая в расчет происхождение женщин, прибывающих сюда из той части планеты, такое предположение выглядит вполне правдоподобным. Я читал где-то, что именно таиландок довольно много среди тех, кто оказывается здесь.

— Ну, зачастую не по собственной инициативе, — проворчала Надя. — По-моему, как раз шведские парни сбивают их с толку и привозят сюда.

— Я тоже так думаю, — сказал Ниеми. — А потом некоторые из них наверняка перестают быть симпатягами, стоит им привести подруг в Швецию.

«Это ничего не даст», — подумала Надя в четверг утром, перелистывая очередную папку из постоянно уменьшавшейся стопки материалов об исчезнувших женщинах, которых она еще не смогла отсеять.

Интуиция вряд ли ее подводила. Плюс свою роль сыграло растущее раздражение, поскольку ей все больше казалось, что теперешнее ее занятие приведет в тупик. И расследование умрет у нее на руках.

Самое время придумать что-нибудь другое, решила Надя. Связаться со всеми полицейскими властями в рамках Европола, Интерпола и даже ООН. Прежде всего, с коллегами из одиннадцати стран Юго-Восточной Азии. Интересно, насколько они настроены на сотрудничество в государствах вроде Бирмы, Камбоджи, Лаоса, Вьетнама и Восточного Тимора?

«Не говоря уже о султанате в Брунее», — подумала она и вздохнула.

Международные контакты были, кроме того, по большому счету терра инкогнита для нее. А значит, пришло время поговорить с кем-то, разбирающимся в этом деле. Например, со старым знакомым, трудящимся в Государственной криминальной полиции уже двадцать лет и вдобавок имеющим десятилетний опыт международной работы. Он даже одно время сидел в Бангкоке в качестве офицера по связям шведской полиции с Таиландом и соседними странами региона.

Если их женщина таиландка, кто, в таком случае, мог лучше помочь ей, чем старый знакомый? Например, парой хороших советов. Именами надежных коллег в Юго-Восточной Азии, с кем она могла бы связаться напрямую без необходимости идти долгими бюрократическими путями.

«И чего я жду?» — подумала Надя и набрала номер его мобильного телефона.

— Чем я могу помочь тебе, Надя? — спросил знакомый, как только они обменялиись обычными фразами вежливости.

— Я занимаюсь расследованием возможного убийства, — сказала Надя. — Жертва — пока не установленная женщина. По мнению наших экспертов, она, скорее всего, из Таиланда или какой-то соседней с ним страны, и тогда я вспомнила о тебе.

— Правильно вспомнила. Что у тебя есть на нее?

— Не так много, — призналась Надя. — Ее череп без нижней челюсти, если быть точным. Часть скелета. У нас имеется генетический код бедняги, полученный с помощью ее зубов. Проверка ДНК через наш собственный регистр и регистр миграционного департамента ничего не дала.

— Как она умерла?

— Выстрел в голову. Мы нашли ее на одном из островов озера Меларен. Преступник спрятал тело в старом погребе. При мысли о том, как выглядят ее останки, это едва ли случилось вчера. При таком положении вещей мы не можем афишировать нашу деятельность. Предполагаем работать в обстановке полной секретности, пока нам не удастся идентифицировать ее. Об этом не писали в газетах, да и другие средства массовой информации не в курсе.

— Один вопрос из любопытства. Это расследование Бекстрёма?

— Да, — подтвердила Надя. — Я понимаю, что ты имеешь в виду.

— Ну, у старины Бекстрёма вроде нет недостатка в контактах с прессой, с данным вопросом он, конечно, предпочитает разбираться сам. Курочка по зернышку клюет, ты же знаешь.

— Да, — согласилась с ним Надя.

— Знаешь что, мы поступим следующим образом. Пришли мне по электронной почте ее ДНК и все, что у тебя есть на нее, а я посмотрю, чем смогу тебе помочь, — предложил ее коллега. — Старые контакты и все такое, ну, ты понимаешь.

— Очень мило с твоей стороны, — сказала Надя.

Конец дня Надя потратила на то, чтобы отсеять последних пропавших женщин из стопки папок на ее письменном столе. Она пребывала не в лучшем настроении, и ей оставалось надеяться, что она не вычеркнула кого-то исключительно из-за усталости. Часы показывали шесть, и она была одна в офисе.

«Самое время пойти домой», — подумала она, и в то самое мгновение зазвонил ее мобильник. Это оказался тот самый старый знакомый, с кем она разговаривала несколько часов назад. Судя по голосу, вроде бы необычно взволнованный.

— Ты уже дома или еще на работе? — спросил он.

— На работе, — ответила Надя. — Трудилась в поте лица, но сейчас как раз собиралась наконец пойти домой.

— Тогда я предлагаю тебе закрыть дверь в свой кабинет, — посоветовал ее знакомый.

— Она уже закрыта, — сообщила Надя. — Кроме того, я одна осталась здесь.

— Замечательно! — воскликнул ее знакомый. — И ты сидишь хорошо и все такое?

— Да, — подтвердила Надя.

— Поправь меня, если я ошибаюсь, — продолжил ее знакомый, — но женщину, чью ДНК ты отправила мне…

— Да?

— Вы нашли на каком-то острове озера Меларен в начале прошлой недели. Убитую выстрелом в голову и спрятанную в старом погребе. Я все правильно понял?

— Да, — подтвердила Надя.

— В таком случае, боюсь, у нас проблема, — вздохнул ее знакомый. — Это выглядит совершенно непостижимо. Для меня, во всяком случае.