— О чем ты? — спросила обеспокоенная Надя.

«Это неправда, — подумала она четверть часа спустя, когда закончила разговор. — Это неправда по той простой причине, что не может быть правдой».

Потом она позвонила своему шефу, а поскольку набрала его секретный номер, он ответил сразу же. И, судя по голосу, пребывал в хорошем настроении. Никакого обычного ворчания, с которым сталкивались все, звонившие на его служебный мобильник.

«Интересно, кто еще знает этот номер», — подумала она.

— Боюсь, я должна попросить тебя приехать на работу. У нас кое-что произошло.

— А с этим нельзя разобраться по телефону?

— Нет, поскольку в таком случае ты решишь, что я сошла с ума. Пожалуй, мне стоит сказать, что я никогда не сталкивалась ни с чем подобным. Даже близко.

— Интересно, — буркнул Бекстрём. — Мне только надо надеть пиджак, и мы увидимся через четверть часа.

«Наверное, пришло время поговорить с моим старым любимым репортером, — подумал он. — Надя не из тех людей, кто поднимает шум напрасно».

«Курочка по зернышку клюет», — подумал комиссар Бекстрём, когда пять минут спустя садился на заднее сиденье уже ждавшего его на улице такси.

33

Надя сделала все, что могла. Сначала распечатала имейл, который прислал ее знакомый из ГКП, и положила в красный пластиковый карманчик на случай, если у Бекстрёма возникнет желание ознакомиться с ним. Потом достала все, что у нее нашлось. Кислую капусту, соленые огурцы, русскую колбасу и нескольку кусочков копченой осетрины, купленной в магазине деликатесов аэропорта Санкт-Петербурга. Выставила бутылку водки «Березовый лес» и даже не поленилась сходить в комнату Бекстрёма и принести ему бутылку холодного пива из его собственного холодильника.

«Больше я ведь ничего не могу сделать», — подумала Надя и покачала головой. Оставалось надеяться на лучшее.

— Рассказывай, Надя, — скомандовал Бекстрём, как только расположился на стуле для посетителей в ее кабинете, налил себе приличную порцию водки и сунул в рот первый кружок русской колбасы.

— Какую версию ты предпочитаешь, — спросила Надя, — короткую или длинную?

— Короткую, — отрезал Бекстрём.

— О’кей, — сказала Надя и передала ему бумагу.

— Джейди Джонсон Кунчай, родившаяся 2 мая 1973 года, — прочитал Бекстрём с полученного листка. — Что это?

— Имя и дата рождения нашей жертвы, — ответила Надя. — Она родилась в Таиланде. В девичестве ее звали Джейди Кунчай. Потом вышла замуж за Даниэля Джонсона. Отсюда и двойная фамилия. Он — швед, кстати.

— Отличная работа, Надя, — сказал Бекстрём. — Как ты нашла ее?

— Поговорила с одним коллегой из ГКП. Он обнаружил ее генетический код среди старых рабочих материалов, хранящихся у них. Нет ни малейшего сомнения, что это тот же профиль ДНК, который мы получили из судебно-медицинского центра. В свою очередь полученный с помощью ее правого клыка.

— Действительно отличная работа, — повторил Бекстрём и поднял свой стакан. — Самое время нам отпраздновать это глотком…

— Здесь есть одна проблема, — перебила его Надя. — Неприятная достаточно, — добавила она на всякий случай.

— И какая же? — спросил Бекстрём и опустил свой стакан. «Она выглядит странно», — подумал он.

— Она уже мертва, — ответила Надя.

— Уже мертва, — повторил Бекстрём. — Само собой, мертва. Веришь или нет, но даже я понял это, когда увидел пулевое отверстие в ее черепушке.

«Интересно, Надя, случайно, не пьет тайком на работе? — подумал он. — Тогда я получил алкаша себе на шею, русского алкаша, кроме того, и хуже вряд ли можно придумать».

— Не знаю, как и сказать, — начала Надя и на всякий случай сделала приличный глоток из своего стакана, прежде чем продолжила.

«Когда Бекстрём отставляет в сторону наполненный стакан, дело плохо, даже хуже некуда», — подумала она.

— Да, я внимательно слушаю, — сказал Бекстрём и откинулся на спинку стула. — Какая проблема в том, что она мертва? Ты издеваешься надо мной, Надя?

— Мне такое и в голову никогда не пришло бы. Проблема не в том, что она мертва, — сказала Надя. — Здесь между нами, тобой и мной, полное согласие.

— Приятно слышать, — буркнул Бекстрём.

— Не знаю, как и сказать, — повторила Надя.

— Может, ты перейдешь к делу?

«Пожалуй, все совсем плохо. По русским трудно понять, насколько они пьяны», — подумал он.

— Проблема в том, что она, похоже, умерла дважды, — сообщила Надя и глубоко вздохнула.

34

— Никто не умирает дважды, — буркнул Бекстрём и кивнул Наде. А потом, желая дополнительно подчеркнуть сказанное им, сунул в рот кружок колбасы, прежде чем основательно уменьшил содержимое стакана, и так слишком долго дожидавшегося своей очереди.

После этого Бекстрём пустился в долгие разглагольствования на данную тему. Конкретные рассуждения, надо отдать ему должное, хотя для него все было ясно давным-давно. Люди жили только раз. Потом они умирали и могли оказаться наверху или внизу в зависимости от того, как вели себя при жизни, констатировал Бекстрём и на всякий случай показал направления ожидавшего всех путешествия. В остальном того же самого, какое Иисус Христос совершил две тысячи лет назад.

— На третий день души умерших покидают бренные тела, — произнес Бекстрём с пафосом, снова наполняя свой стакан. — Возносятся на небеса, сидят по правую руку от Господа Всемогущего, — продолжил он, прежде чем кивнул и снова сделал глоток хорошей водки. — Именно поэтому после смерти человек не может появиться на каком-то чертовом острове озера Меларен.

Исходя из поведения и также совершенно независимо от размещения среди тех, кто закончил свой путь земной с незапятнанной репутацией, такое путешествие ожидало, по его словам, всех. И не только людей. Все живые существа объединяло то общее, что они жили и умирали один раз. После чего попадали на небеса или в преисподнюю. Пусть даже он не был абсолютно уверен относительно критериев отбора, касавшихся растений и зверушек.

— Даже у кошки не более одной жизни, — ухмыльнулся Бекстрём. — Если кого-то засунули в погреб на забытом богом острове озера Меларен с дыркой от пули в голове, то мы говорим о деле рук человеческих. А не о деянии Господа. Поэтому возьми себя в руки, Надя. Рассказывай! Какую небылицу твой знакомый из ГКП подкинул тебе?

— Подкинул или нет, откуда мне знать, — парировала Надя. — Он рассказал мне, что она умерла. И мертва почти двенадцать лет.

— И как же она умерла? В первый раз, значит?

«Наверное, дело все-таки в алкоголе», — подумал Бекстрём.