АБ: Сел на автобус. У меня нет машины, коплю на фургон.

ПОЛИЦИЯ: Итак, вы сели на автобус номер…

АБ: Двести восемнадцать, из города.

ПОЛИЦИЯ: И вы вернулись в Мелвилл в…

АБ: Где-то в семь сорок.

ПОЛИЦИЯ: Расскажите, что произошло, когда вы вернулись в поселок.

АБ: Хорошо. Я зашел в магазин, купил пару бутылок пива. До этого написал эсэмэску Джоуи…

ПОЛИЦИЯ: Вы имеете в виду мисс Маллен?

АБ: Да. Она ответила, что еще в городе, делает покупки и скоро приедет. Мне хотелось расслабиться – как-никак вечер пятницы.

ПОЛИЦИЯ: Вы кого-нибудь видели, когда поднимались на холм?

АБ: Нет, никого не видел.

ПОЛИЦИЯ: Вы живете со старшим братом мисс Маллен и его женой, верно?

АБ: Верно.

ПОЛИЦИЯ: Когда вы вернулись, кто-нибудь из них был дома?

АБ: Понятия не имею. Никого не видел. Это не мой дом, я стараюсь лишний раз не высовываться. Типа не путаться у них под ногами. Так что я не стал выяснять, дома они или нет. Взял пиво и пошел в нашу комнату ждать Джоуи.

ПОЛИЦИЯ: Во сколько Джоуи пришла домой из магазина?

АБ: В восемь пятнадцать или восемь тридцать.

ПОЛИЦИЯ: А точнее?

АБ: Не могу сказать. Где-то в этом промежутке.

ПОЛИЦИЯ: Она сразу поднялась к вам?

АБ: У меня играла музыка, поэтому я не услышал, как хлопнула входная дверь. Думаю, она поднялась наверх сразу. Она была в плаще, руки холодные, щеки тоже, будто только с улицы. А что?

ПОЛИЦИЯ: Как Джоуи себя вела? Она не показалась вам взволнованной или запыхавшейся?

АБ: Нет. Сказала, что у нее был трудный день, в магазинах давка, она устала. От радости не прыгала, конечно, но в целом выглядела нормально.

ПОЛИЦИЯ: Нормально?

АБ: Ну да, нормально.

ПОЛИЦИЯ: Что Джоуи делала, после того как поднялась к вам?

АБ: Толком и не вспомню. Поболтали немного, затем она пошла в душ.

ПОЛИЦИЯ: А что она купила?

АБ: Новый бюстгальтер.

ПОЛИЦИЯ: Она вам его показала?

АБ: Да, он был на ней. А что такого? Вы же не думаете, что Джоуи причастна к убийству?

ПОЛИЦИЯ: Спасибо, Альфи. На сегодня достаточно.

10 марта

Прошел час после ухода полиции. Дженна лежала на кровати, свернувшись калачиком, и смотрела на экран телефона. Бесс гуляла с подругами и незнакомым парнем по имени Джед. Похоже, у него мания высовывать язык, стоит ему попасть в кадр. Сперва они сидели в «KFC», а теперь перекочевали в чью-то спальню. Точно не к Бесс: Дженна знала ее комнату так же хорошо, как свою. Судя по «снэп-карте», они в доме двадцать четыре по Готорн-драйв, в Лиссендене. Это соседний поселок.

У Дженны сжалось сердце. Где-то в параллельной вселенной она могла бы тоже пойти в «KFC» вместе с Бесс, Руби и Джедом и теперь сидела бы с ногами на чьей-то кровати и весело болтала, как и полагается в пятницу вечером. Джед, несмотря на вечно высунутый язык, вроде симпатичный. Возможно, удалось бы познакомиться с ним поближе. Кто знает, может, в той параллельной вселенной он стал бы ее первой любовью и она отдала бы ему девственность. Но этого уже не узнать, ведь она здесь, валяется в постели, и ее до сих пор мутит из-за ужасной сцены в «Мелвилле»: от унижения – их с мамой на глазах у толпы вывели из отеля и от стресса – ей пришлось солгать констеблю, папе – всем.

Дженна кликнула на «снэп-карту»: Бесс до сих пор на Готорн-драйв, двадцать четыре. Уже десять сорок пять. По выходным Бесс позволено задерживаться до одиннадцати вечера. Ей придется поторопиться, чтобы успеть вовремя.

Мама внизу, бродит по дому. Раньше, до болезни, в десять часов она уже лежала в кровати с чашкой травяного чая и хорошей книгой, а теперь засиживается до полуночи, иногда до двух ночи: болтает в чате с какими-то людьми из Штатов, проверяет, на месте ли мебель, фотографирует, делает бесчисленные заметки. Вот она ходит по кухне, открывает и закрывает ящики, проводя мысленную инвентаризацию, чтобы утром проверить, не передвинуты ли кастрюли.

Дженна перевернулась на другой бок и вновь заглянула в телефон. Бесс ушла из дома Джеда. Двигается довольно быстро – видимо, едет на такси. Или ее забрала мама. Впрочем, это вряд ли: они живут прямо на выезде из квартала, их парковочное место мгновенно занимают, так что мама Бесс передвигает машину только в самом крайнем случае. Маленькая иконка на карте направляется к Нижнему Мелвиллу. Наверное, Бесс неловко мнется на заднем сиденье, не зная, стоит ли заговаривать с водителем, и от смущения листает фотографии на телефоне. Дженна хотела написать ей, но передумала.

В десять пятьдесят пять иконка остановилась на главной улице. Дженна решила дождаться, когда лучшая подруга благополучно доберется до дома. Время шло, а иконка по-прежнему оставалась на месте. Часы показали одиннадцать, потом пять минут двенадцатого. Дженна села на краю постели. Почему Бесс не дома? Она перезагрузила приложение, но иконка не двинулась. Перед глазами встала картина: двери машины заблокированы, стекла запотели, ее подруга извивается на заднем сиденье под здоровенным потным мужиком, отчаянно пытаясь привлечь внимание случайных прохожих.

Дженна соскочила с кровати, бегом спустилась по лестнице, надела мамино пальто и старые садовые боты и вышла из дома.

Она подбежала к перекрестку, но такси с запотевшими стеклами там не оказалось. Девочка прищурилась, высматривая светлые волосы подруги, а когда наконец увидела, то застыла на месте. Бесс стояла у входа в аптеку и увлеченно болтала с мистером Фицуильямом.

Папа вышел из дома около одиннадцати, спустился в Нижний Мелвилл и вернулся минут через пятнадцать с коробкой кукурузных хлопьев. Странно: он не ест хлопья, мама тоже. Единственный, кому могут понадобиться кукурузные хлопья, – Фредди. Но даже если и так, это не повод идти в поселок среди ночи. Весь вечер Фредди чувствовал себя не в своей тарелке. Сначала история с Дженной и ее мамой, потом отец повел его в бар, держался вполне дружелюбно и даже поговорил про ту женщину из Озерного края. Затем явилась Красные Сапоги с подругой; отец строил ей глазки и вообще вел себя необычно. И уже под конец, на выходе из бара, Фредди обернулся, чтобы еще раз посмотреть на Красные Сапоги, и поймал взгляд ее беременной подруги, пронзивший его, словно лазерный луч.

Фредди вылез из кровати и на цыпочках подошел к двери. В соседней спальне перешептывались родители. Шепот перешел в оживленный спор, потом – довольно быстро – в приглушенные крики.

У Фредди свело живот от дурного предчувствия. Он постоял еще немного, прислушиваясь к звукам ссоры. Удалось расслышать какое-то странное слово и обрывок фразы: «…девочка. Я тут ни при чем, совершенно ни при чем. Откуда мне было знать?» На мгновение родители замолчали, и Фредди замер от ужаса. Он напрягся и закрыл глаза, ожидая услышать страшное: звуки ударов, шлепки, приглушенные стоны, грохот падающего тела. К горлу подкатила тошнота. Вечер так хорошо начинался, а теперь отец снова возьмется за свое? Почему?!