Фекленко. Но через два дня перешла в наступление из-под Волчанска главная ударная группировка немцев в этой операции — 6-я армия Паулюса, усиленная 40-м танковым корпусом и 4-м воздушным фронтом.

3 июля части Вейхса и Паулюса замкнули кольцо в районе Старого Оскола Образовалась огромная брешь, в которую ринулись танковые и моторизованные соединения. Вскоре немецкие части вышли к Дону, нависла угроза захвата ими Воронежа.

Сталин позвонил генералу Голикову и строго сказал:

— У вас три танковых корпуса и 5-я танковая армия, почему вы не отразили удар немцев? У вас танков больше, чем у них. Ставка дает вам 18-й танковый корпус генерала Черняховского. Сосредоточьте его в районе Воронежа. Город не сдавать ни в коем случае! Вам лично выехать в район Воронежа и организовать его оборону.

Вот в такой кризисный момент генерал Черняховский прибыл к Голикову с офицерами штаба для получения задачи. Части корпуса находились в лесах недалеко от Воронежа, скрываясь от мощных бомбардировок гитлеровской авиации. Голиков после разговора со Сталиным немедленно отправился в Воронеж. Черняховский вместе с оперативной группой Голикова прибыл туда же.

Оперативная группа разместилась в подземном бункере на обрыве западного берега р. Воронеж, возле Чернавского моста. Черняховский ждал задания.

После ожесточенных и кровопролитных боев в районе Касторной и Горшечное механизированные части противника вырвались на оперативный простор и вечером 3 июля 1942 года достигли берегов Дона.

Перед надвигающейся танковой и моторизованной армадой противника Воронеж был беззащитен, он просто-напросто был оголен. На подступах к Дону на 70-километровом участке вдоль правого берега реки была растянута 232-я стрелковая дивизия, а в самом городе — небольшие части НКВД.

Воронеж подвергался непрерывным бомбардировкам вражеской авиации. Порой над Воронежем висело от 80 до 100 самолетов.

Над городом нависла смертельная опасность. 2 июля в 2.3 °Cтавка ВГК передала командующему 6-й армией Ф.М. Харитонову, находящемуся в городе Новохоперске Воронежской области, срочное распоряжение: «К утру 3.07.42 г. войскам занять левый берег Дона и приступить к оборонительным работам».

3-я резервная армия (командующий Антонюк) подобное распоряжение получила 2 июля в 4.10 и была приведена в боевую готовность, заняв оборонительный рубеж по восточному берегу реки Дон.

Вполне естественно, что успех защитников Воронежа зависел и от того, как быстро подойдут отступающие под натиском противника 40-я и 13-я армии Брянского фронта и успеют ли они окопаться на восточном берегу.

3 июля началась эвакуация жителей города, и враг предпринял первую попытку форсировать Дон в районах переправ у г. Семилуки, Новоживотинное и Малышево. Но получил достойный отпор.

Части и соединения 6-й немецкой армии 5 июля 1942 года захватили районный город Острогожск. К Коротояку отступили наши танковые корпуса Мишулина (4 тк), Баданова (24 тк) и стали переправляться на восточный берег Дона.

Несмотря на строгий запрет Ставки «не вводить танки разрозненно в бой», Голиков пренебрег указанием, и танковые бригады 18-го танкового корпуса были направлены в разные районы города. Это было вызвано сложной обстановкой. Возражения Черняховского по поводу такого использования корпуса не были приняты во внимание.

В тот период, наведя понтонные переправы, противник успел создать на левом берегу Дона у Семилук и Малышево три опорных плацдарма и начал наступление на пригороды Воронежа.

Черняховский вместе с воинами своих танковых бригад в районе совхоза «Ударник» лично пошел в бой на Т-34. Это было сделано специально. Своим личным примером командир корпуса решил воодушевить танкистов. За ним ринулись 14 экипажей. В ближнем бою наши танкисты подбили несколько вражеских машин. Но навстречу выдвинулось еще два десятка немецких танков. Тогда командир корпуса принял решение ввести в бой свой резерв. Танки двигались лоб в лоб. На поле боя запылали еще 8 немецких танков. Часть вражеских танков повернула вспять.

— Догнать! — скомандовал Иван Данилович и сам ринулся вперед. Но в этот момент вражеский снаряд угодил в машину командира. От удара снаряда по броне Черняховский получил контузию. Ему необходимо было лечь в госпиталь, но он отказался, так как положение на северном участке Воронежа, где действовала 181-я танковая бригада, было сложным.

Тяжелое положение наших войск обострилось 7 июля 1942 года, когда противник при поддержке сильного артиллерийского огня ввел в бой новые и свежие резервы. Почти целую неделю черняховцы отражали натиск врага, не давая ему окружить Воронеж и захватить его полностью. Однако, ворвавшись в центральную часть города, немцы засели на правобережных высотах. Это была выгодная позиция. Весь город и особенно его луговая левобережная часть была как на ладони.

7 июля 1942 года решением Ставки ВГК из левого фланга Брянского фронта был создан Воронежский фронт в составе 60-й (бывшая 3-я резервная), 40-й и 6-й (6-я резервная) армий, 4, 17, 18, 24-го танковых корпусов и 2-й Воздушной армии генерала С. А. Красовского. Ближайшей задачей вновь созданного фронтового объединения было «во что бы то ни стало очистить восточный берег р. Дон от противника и срочно закрепиться для обороны на этом берегу в пределах всей полосы фронта».

9 июля 1942 года Ставка ВГК перед командованием Воронежского фронта поставила задачу не позднее 11 июля нанести решительный удар между р. Дон и р. Воронеж из района Севрюкова, Рамонь на юг, в направлении на Подгорное, Малышево с задачей очистить восточный берег в районе Подклетное, Семилуки, Малышево, Воронеж и все пространство между р. Дон и р. Воронеж.

Черняховский прибыл с докладом в штаб вновь созданного Воронежского фронта. Здесь произошла его встреча с новым командующим, генералом Н.Ф. Ватутиным.

Николай Федорович принял Черняховского, как старого боевого соратника.

— Очень рад, что мы снова в одном строю, — говорил он, любезно усаживая Ивана Даниловича в своем кабинете. Ватутин еще в боях за Новгород в августе 1941 года высоко оценил инициативные действия энергичного и волевого полковника — командира танковой дивизии, поверил в него и не ошибся. А теперь бывший полковник предстал перед ним уже генералом — командиром танкового корпуса.

— Рад и я, товарищ командующий. Для пользы дела очень хотелось бы иметь для корпуса самостоятельный участок обороны. Тогда можно было бы одновременно и обороняться, и учить войска, — сказал Черняховский в заключение.

Ватутин пообещал разобраться и переговорить об этом с Антонюком. А затем как бы случайно спросил:

— А как бы вы отнеслись, Иван Данилович, если бы вам вместо танкового соединения предложили общевойсковое?

Немного подумав, Черняховский ответил:

— По своей военной специальности я танкист и люблю этот род войск.

— Хорошо помню, — слегка улыбаясь, сказал Ватутин. — Знаю и то, что, прежде чем стать танкистом, вы были артиллеристом и также любили свой род войск. А совсем