Верх приличия

Финиш

Напряжение спадает, все успокаиваются, лица, только что искаженные от страсти и переживаний, снова обретают свое обычное выражение. Теперь все думают только о том, как поскорее вернуться в город.

Узкие и запруженные улицы делают обратную дорогу нелегкой.

Ее немного скрашивают и сокращают всякого рода смешные происшествия, хотя, в общем, здесь повторяется то же, что и на знаменитом возвращении с дерби. Только вместо пересудов о лошадях и жокеях повсюду говорят о лодках и гребцах.

Возвращение

Игра в крикет между студентами Кембриджа и Оксфорда

Наступает вечер, и начинается ужин, такой же английский по своему характеру, как и гонки. Команды собираются в зале Уиллерсрум, дружеская трапеза сопровождается обильной выпивкой с тостами, которые, как и во всем мире, интересуют тех, кто их произносит, больше, чем тех, кто их слушает. Выпускники Оксфорда разных лет пользуются возможностью повидать друг друга, и, таким образом, прошлое соединяется с настоящим и смотрит в будущее.

Большая гонка на лодках отнюдь не исчерпывает возможности доблестного студенчества, и, жадное до всех физических упражнений и состязаний, оно повсюду ищет случай, чтобы показать свою силу и ловкость.

Поэтому вечные соперники, Кембридж и Оксфорд, изредка на закрытом поле устраивают праздничные партии в крикет, которые совмещают строгие правила с исключительной корректностью. Они борются за победу своего университета, ловя взгляды самых прекрасных девушек Соединенного Королевства, и счастливы, когда те им рукоплещут и улыбаются. А что может быть слаще и желаннее такой награды?

Не стоит искать в протестантских странах художественных, грандиозных и поэтичных проявлений веры человека в Бога. Протестантизм по сути своей к подобным проявлениям относится враждебно. Великолепные храмы, которыми в Средние века украсилась вся Европа, были итогом усилий целых народов. Их вела одна вера, поддерживала одна надежда, ими двигали общая любовь и сострадание. Люди читали одни и те же молитвы, и их объединяла одна церковь, родная и всесильная. В те времена, и это всем известно, храм Божий был для человека домом. Он не предоставлял убежища только тем, кого преследовал неумолимый закон, но под его сводами находили приют все обездоленные. Приюты для престарелых и школы дли детей вырастали у его подножия, и он защищал их своей тенью. Храм возносил душу народа к небу. По большим праздникам церковь, как мать, которая собирает вокруг себя своих детей, призывала к алтарям население целого города, и всем находилось место в ее просторных нефах. Эти прекрасные праздники дарили тем, кто неделями не видел ничего, кроме темных тесных лачуг, по крайней мере один день — день Господа, когда они могли полюбоваться величественными, несравненными базиликами, которые затмевали своей красотой роскошные дворцы самых могущественных и богатых королей. Для народа взметались к небу ее шпили, для него горделиво возносили ввысь свои купола высокие своды, для него их гигантские стрелки на головокружительной высоте соединялись, как монахини для молитвы, для него сквозь витражи лился на паперть волшебный свет, переливающийся всеми цветами радуги.

Протестантская церковь не могла создать подобных чудес, она о них даже не помышляла. Сломав место единения людей, заменив принцип учительской роли церкви догматом о спасении личной верой, она искалечила храм. Нет больше церквей, есть только часовни, которые больше соответствуют раздробленности верующих.

И эта раздробленность религиозной жизни возрастает день ото дня: множество сект, число которых продолжает увеличиваться, ведет к появлению маленьких молелен. Если так пойдет и дальше, то очень скоро наступит момент, когда каждый протестант станет сам себе священником, и более того, чтобы по-настоящему поклоняться Господу, он найдет только одну церковь — собственный дом.

Потому лишь в виде исключения и почти всегда как наследие прошлых столетий мы найдем за Ла-Маншем значительные религиозные памятники.

В Англии, в этом отношении менее либеральной, чем мы, есть одна официальная церковь — Англиканская, ее главой является монарх. Примерно половина населения Соединенного Королевства исповедует англиканство. Вторая половина — это пресвитериане, баптисты разных мастей, уэслианцы, методисты, унитарии, сторонники Римско-католической церкви и т.д. ит.д. Этот список можно продолжать без конца. Англиканская церковь долго преобладала благодаря тому, что являлась религией государственной и воинствующей. Вплоть до царствования ГийомаIII она отличалась нетерпимостью и преследовала инакомыслящих. И только при ГийомеIII каждому было позволено в отправлении веры своей руководствоваться собственной совестью. Понадобилось еще сто пятьдесят лет, чтобы нонконформисты получили право быть избранными в парламент или занимать должности в муниципальных органах власти. До 1828 года всякое назначение откладывалось до тех пор, пока претендент не произнесет положенную англиканскими обрядами клятву.

Конфирмация в Вестминстере

Эмансипация католиков началась годом позже, а иудеи только в 1857 году получили право произносить видоизмененную клятву, которая не противоречила их религиозным убеждениям. Но древние законы, по которым карались вероотступничество и ересь, еще оставались в силе и в твердых руках могли стать весьма опасными инструментами.

Протестантские священники пользуются всеми признаваемым авторитетом. В каждой епархии есть консистория (Consistory Court), которая ведает не только церковными делами, но и некоторыми гражданскими, такими как развод, признание недействительности брака, передача наследства или изъятие наследного имущества.

В Англиканской церкви есть и свой парламент, который называется конвокация. Он делится на две палаты, как и парламент страны, и созывается время от времени. На конвокации обсуждаются только вопросы веры.

Англиканские священнослужители владеют огромными богатствами. Помимо церковных сборов, ставки которых довольно высоки, они получают бенефиции, направляемые на содержание епархий, приходов и часовен. Источником бенефиций являются налоги на движимое и недвижимое имущество. Добавим сюда еще десятину, которая взимается англиканскими священниками даже с членов других конфессий. Эта десятина когда-то была натуральной и трудно поддавалась учету, и потому ее преобразовали в денежную повинность, которую в конце концов объединили в одну кассу, несмотря на живейшие протесты и упорное сопротивление клира! Духовенство Англии получает по меньшей мере сто двадцать пять миллионов франков: это означает, что оно богаче всех европейских священников, вместе взятых!