не придумав успокоительного объяснения. Ашмодей некоторое время сурово смотрел на него, потом сменил гнев на милость.

— Ладно. — Он великодушно махнул рукой. — Сейчас не время выяснять отношения. Хотя, должен сказать, у меня к тебе тоже накопились претензии... Как, кстати, поживает коэн?

— Какой коэн? — непонимающе спросил Сатан.

— Ну как же! Тот самый, который появился у тебя в княжестве неведомо откуда и который победил в поединке моего посланца! — Ашмодей чуть прищурился. — Тот самый, которого ты отказался передать моим людям.

Разговор явно принимал нежелательный оборот.

— Ах, этот... — Сатан небрежно махнул рукой. — Не знаю. По-моему, сбежал куда-то.

Ашмодей пристально смотрел в лицо сопернику.

— Ну-ну, — протянул он после паузы. — Может быть, может. И даже скорее всего так оно и есть. Мои гончие едва не взяли его на Вольном острове. Но упустили. — Ашмодей с досадой покосился на неподвижно сидевшего Паха и зло дернул его за парфорс. Голова человековолка в очередной раз дернулась из стороны в сторону. Видимо, ловчий Ашмодея привык к такому обращению. — Да-а, упустили... Впрочем, меня это не очень волнует. Понадобился твой коэн не мне... — Он задумчиво посмотрел на Семена, так и стоявшего на полпути к выходу. — Что ты стоишь? Ступай за стол, твой хозяин позволяет тебе разделить праздничную трапезу с моими слугами! Не бойся, он тебя не накажет.

Семен взглянул на Сатана. Тот еле заметно пожал плечами: дескать, ничего не поделаешь, делай что говорят. Семен нехотя отвесил поклон Ашмодею и поплелся к указанному столу, мучительно размышляя, как выкрутиться из сложившейся ситуации.

Стол, за которым сидели слуги, стоял в дальнем углу зала. Слуг было трое, похожих друг на друга, будто близнецы. По местным меркам они, видимо, считались коротышками: ростом не больше человека. И внешне походили бы на людей — по крайней мере, выше пояса, — если бы не короткие кривые рожки и широкие плоские носы, больше напоминавшие кабаньи рыла.

Семен подошел к столу, уставился на торчавшие из-под стола когтистые лапы.

«Приличная компания, — мрачно подумал он. — И как же я теперь выберусь отсюда?»

— Что стоишь? Садись, — сказал один из демонов. Выражение его морды было при этом простодушно-хитроватым. Семен послушно сел и тут же оказался на полу. Его падение сопровождалось взрывом хохота.

— Да он уже напился! — радостно воскликнул второй демон. — На ногах не стоит! Ты только посмотри, Мазик!

Семен вскочил на ноги и воинственно сжал кулаки.

— Ах, какие мы грозные! — с дурашливым испугом крикнул Мазик. — У меня сейчас сердце остановится! — Он закатил глаза.

— Эй, вы, там! — крикнул Ашмодей, наблюдавший за этой сценой со своего места. — Ну-ка прекратите издеваться над гостем! Чтоб я этого больше не видел! Плетки захотели?

Слуги переглянулись.

— Ладно, — нехотя сказал Мазик, исподлобья поглядывая на Семена. — Садись, никто тебя не тронет. Вот тут садись, рядом с Шедом и Саири.

Шед и Саири демонстративно отодвинулись. Семен сел. На этот раз никто не пытался выдернуть из-под него скамью. Правда, никто и не пододвинул ему тарелку и кубок. Впрочем, Семен не горел особым желанием пробовать сомнительные яства, стоявшие на столе. Несмотря на то что уже изрядно проголодался.

— Смотри-ка, сидит как столб, — сказал Шед. — Гордый.

— Ни тебе здрасьте, ни тебе спасибо, — подхватил Саири. — Может, он немой?

— Нет, просто язык проглотил. С перепугу, — степенно объяснил Мазик. — Ну и ладно. А то бы наговорил глупостей. Судя по выражению физиономии, мозгов в его голове отродясь не водилось.

— Таким красавцам мозги ни к чему, — заявил Шед, наливая себе полный кубок синего вина. — Сам посмотри: глаза как бусинки, нос длинный и тонкий. Тьфу!

— Вот уж верно — урод уродом, — брезгливо согласился Саири. — А кожа как у покойника, бледно-зеленая. Ну, что молчишь? Невежливый какой!

Они откровенно издевались над неспособностью человека ответить. Возможность излить на него весь запас оскорблений доставляла трем слугам Ашмодея радость поистине несказанную. Так бывает и у людей, находящихся в самом низу общественной лестницы, когда обнаруживается вдруг, что есть кто-то, стоящий еще одной ступенькой ниже.

Семен же от переполнявшей его злости забыл обо всем на свете: и об остатке скрижали, и о загадочных словах Кафцифани и Мехитбаэль. Ему хотелось лишь одного: чтобы на несколько минут вернулась способность говорить. Тогда бы он показал этим тупорылым шутникам, что такое настоящие шутки.

Между тем за столом продолжаюсь плоское и пошлое обсуждение особенностей его внешности и умственных способностей.

В конце концов Семен не выдержат. Глядя прямо в мутные глаза Мазика, он последовательно изобразил серию жестов — вроде тех, которыми обычно обмениваются герои итальянского кино. Жесты выглядели достаточно оскорбительными — Семен призвал на помощь всю свою фантазию.

Обидчики разом замолчали, и на их мордах одновременно появилось одинаковое выражение глубокой задумчивости.

— Это он что сказал? — озадаченно спросил Шед.

— Не сказал, а показал, — поправил его Саири. — Думаю, что-то обидное.

— Точно, — согласился Мазик. — Вот только о ком?

Семен индифферентно посмотрел в потолок, а потом продемонстрировал еще несколько быстрых энергичных жестов. На этот раз жесты сопровождались оскорбительными улыбками и гримасами.

— Ишь ты какой! — обидчиво вскрикнул Саири. — Грубиян... Как думаешь, о ком это он?

— Что — о ком? — переспросил Мазик.

— Пальцем у виска крутил! Это о ком?

— О тебе, Саири, — убежденно заявил Шед. — Ты же у нас самый тупой, все знают. Кроме тебя.

— Кто самый тупой, я?! — взвился Саири. — Может, он и двумя пальцами у лба тоже тряс мне? И согнутую руку показывал?!

— Кому же еще?

— А от кого жена удрала? От тебя, ясное дело!

Шед взвизгнул и отвесил оплеуху Саири. Тот не остался в долгу, но от чрезмерного количества выпитого — а пили они непрерывно — чуть-чуть не рассчитал, так что оплеуха угодила точно по затылку Мазика. Через мгновение все трое сплелись в один орущий и визжащий клубок.

Семену только этого и нужно было. Он подождал немного. Драка набирала обороты. Семен быстро пробежал вдоль стеночки к выходу и выскочил наружу, прежде чем на него вновь обратили внимание.

Оказавшись вне дворца, он осторожно огляделся. Больше всего следовало опасаться новой встречи с оборотнями