Я добавил еще несколько громких непечатных терминов, всем своим нетипичным поведением выражая полное нежелание оставить в покое странных обитателей «Газели». Если они те, за кого я их принимаю, шумиха им ни к чему — недовольные скандалом жильцы дома могут вызвать ментовку, начнутся разборки, не отмоешься… С другой стороны, ввязываться в драку с придурками тоже не входит в их служебные полномочия.

Чего не ожидал, того не ожидал — окошечко отодвинулось на сантиметр и в узкую щель мне подали сигарету. Ошеломленный, я принял цилиндрик, и стекло тут же встало на место.

Значит, что? Все-таки придется разбивать? Как честный человек, я должен признать, что в число моих талантов, к сржалению, не входит скорость мышления, но на этот раз я превзошел самого себя. Я еще до конца сам не понял, что происходит, а из горла уже летела очередная порция брани:

— Да ты что, гад, мне дал?! Это же «Парламент»! Ты что, американские сигареты куришь?! Они бомбят наших братьев сербов, а ты куришь их сигареты?! Ну, конец тебе! Выходи, натовский ублюдок, я тебе нос сломаю!

Может быть, кудрявого арапа вывела из себя совокупность оскорблений, но не исключено, что подействовало только последнее… Надо сказать, в Новосибирске чрезвычайно сильны патриотические настроения. На днях горсовет даже принял решение буквально смести с лица города всю рекламу стран-участниц НАТО.

Арап из «Газели» не вынес оскорбления и ринулся наружу, готовый превратить меня в говяжий фарш. Однако его встретил такой молниеносный хук, какого ему, верно, прежде испытывать на себе не приходилось, во всяком случае, он никак не ожидал найти столько прыти в надравшемся с утра придурке.

Арап завалился обратно в машину, и я ринулся, можно сказать, по живому телу. Из полумрака салона, как сова из дупла, на меня испуганно таращился худосочный паренек с внешностью выпускника ЫГТУ или, точнее, диджея на тамошней дискотеке. На металлическом столике, прихваченные винтами к панели, поблескивали пятисотметровыми катушками два магнитофона со светящимися индикаторами, судя по лэйблу и внешнему неказистому виду, древние-предревние машины «Комета», продукция давно забытого одноименного НПО. Рядом на столике лежала радиогарнитура.

Радиотехническая обстановка в машине не оставляла сомнений в том, что я чертовски умный частный детектив, один из лучших специалистов если не всей страны, то, по крайней мере, Западно-Сибирского региона.

Арап бессознательным образом продолжал загораживать изогнувшимся туловищем дверь, голова валялась внутри, ноги в немецких зимних ботинках с развязанными шнурками торчали наружу. Неужели от удара развязались? Раньше бывали такие случаи. Ладно, небось не успеет пятки отморозить.

— На кого работаете? — начал я без предисловий.

— Э-э… А вы кто?

— Инспектор по делам несовершеннолетних.

Я выхватил ствол и приставил к вспотевшему лбу связиста. Надо признать, юноша сразу сообразил, что имеет дело с безжалостным головорезом:

— На… Есть такое агентство — «Катран».

Я присвистнул. Ну уж и агентство! Года два назад его организовал неудавшийся бандит Гена Скотников. В гангстеры он не прошел из-за своего чрезвычайно легкого, даже веселого нрава. С таким характером лучше всего работать коммивояжером, знаете, ходят такие по улицам — «у нашей фирмы сегодня презентация, и мы хотим вам сделать совершенно бесплатный подарок, к тому же крайне необходимый в хозяйстве — ручку от примуса, только нужно оплатить расходы по доставке», и еще хорошо работать в сетевом маркетинге. По сценарию Скотников должен клиенту по зубам врезать, а он улыбается, вызывая к своей персоне не страх, а совсем даже напротив — дружеское расположение.

В криминальную среду Гена окунулся из-за своих обширных связей и романтического мироощущения. Ему казалось, что бандиты только и делают, что разъезжают по городу на отполированных до зеркального блеска автомобилях, отдыхают в Дагомысе, ужинают с красавицами из модельного агентства Людмилы Селютиной и нигде не работают. В бизнес его привел одноклассник, лет пять назад обещавший превратиться в крепкого исполнителя. Вместо этого лет пять назад одноклассник превратился в корм для омуля на озере Байкал — ходили такие слухи, что именно там он нашел последний приют.

После смерти протеже Гена быстро растерял остатки уважения к своей персоне со стороны широких слоев законспирированной общественности, практически вывалился из дела и с горя организовал частное охранное предприятие «Катран», состоявшее собственно из одного человека — он же директор, он же бухгалтер, он же рекламный агент, он же оперативник.

Я его за конкурента никогда не держал и делами «Катрана» не интересовался, а человек, оказывается, вон как приподнялся и даже техническим отделом обзавелся. И все же личность Скотникова в моем сознании слабо ассоциировалась с какими бы то ни было серьезными делами, — тем более q убийством директора крупного комбината.

Сопоставляя несопоставимое, я почти рассеянно поинтересовался:

— Давно слушаете?

— Четвертый день.

— Ваша работа? — я кивнул на яму возле гаражей.

— Где?

— Вы копали?

— Нет. Зачем?

— А где «жучок»?

— В квартире.

— Как четвертый день!? — дошло до меня. — Че ты гонишь?!

— Правду говорю, — не на шутку перепугался связист.

— Так… Четвертый день слушаете кого?

— Этот, как его?.. Бизнесмен один по фамилии Мурин, Борис.

— Где живет?

— На Революции. А здесь у него тоже квартира. Для встреч, — связист кивнул в сторону дома, рядом с которым припарковалась начиненная магнитофонами «Газель».

— Одного Мурина слушаете или еще кого?

— Одного.

Я уже понял, что поторопился с выводами относительно лучшего сыщика Западной Сибири. Но однако же, насколько в Новосибирске развит шпионаж! Ткнул пальцем почти случайно и пожалуйста — слежка. Все за всеми следят, как в романе «1984».

Я печально спрятал пистолет в карман, зато юноша заметно приободрился.

— Кто он, этот Мурин? Что у вас к нему?

— Его жена заказала. Подозревает в неверности.

— Круто. Это ж сколько стоит? — я обвел глазами оборудование. — И все для того, чтобы залепить пощечину любимому мужу или закатить истерику?

— Недешево, — согласился связист. — Но она больше рассчитывает взять. Не ради пощечины. Она развестись хочет и так, чтобы имущество поровну поделить.

— И как успехи?

— Есть кое-что.

— Дай послушать. Что-нибудь из последнего.

Связист отмотал назад и включил воспроизведение:

— …А почему? А если хочется? — спросил похотливый мужской голос. — А у нас такие правила, что сюда нельзя, — отозвался слащавый женский. — А за дополнительные филки? — За дополнительные договоримся… Но на сухую все равно не получится… — А если сюда вставить? — Если встанет… Ой! А это что? — Нравится?..