– Да-да, – смеется Франко, как будто понимает, что она хотела сказать.

– Итак, Мария, – говорит Белинда, все еще улыбаясь Франко, – надеюсь, я не видела тебя с сигаретой?

– Нет.

– Хорошо, отлично. Насколько вы продвинулись с камнями?

– Мы вон там, – говорит Мэри. – Примерно на половине пути, я думаю.

– Супер, – говорит Белинда. – Давай продолжай, дорогая, а я заберу Франко в сад. У меня там есть небольшая проблема с моим фиговым деревом, и мне нужна его помощь. Пойдем со мной, Франко, – говорит она, делая знак розовым пальчиком.

– О'кей, синьора, – отвечает он, широко улыбаясь. – Все, что пожелаете.

– Все, что пожелаю? – Белинда кокетливо улыбается и встряхивает каштановыми волосами. – Ты пожалеешь о том, что сказал это, Франко, правда пожалеешь.

Франко и Белинда уходят вниз по склону холма, оставляя Мэри при ее «каменных» обязанностях. Но она не против. Она ходит туда-сюда, с новыми силами таская тяжелые глыбы. На лице ее – улыбка, в походке – твердость. В конце концов, камни не слишком тяжелые. Может ли быть, что Франко собирался ее поцеловать? Она ему нравится? Мужчина, который может получить любую женщину в долине, обратил на нее внимание ? Она не может этому поверить. Как давно никто так не смотрел на нее. На самом деле никто никогда раньше так на нее не смотрел. Последним мужчиной, имевшим на нее какие-то виды, был Джереми, специалист по работе с клиентами. Это было на рождественской вечеринке больше полугода назад. И даже тогда он всего лишь лапал ее на заднем сиденье такси после того, как выпил шесть коктейлей «Сноуболл». Какое-то время терся своим гнутым, не до конца вставшим пенисом по ее ляжке, а потом заснул с открытым ртом – вот и все, а потом она высадила его на вокзале «Виктория», к последнему поезду домой. Но Франко не такой, как английские парни. Прежде всего он настоящий мужчина. Он тип охотника-собирателя, который умеет сделать что угодно своими руками. Он умеет делать вещи, умеет чинить их. Он сильный. Он обходительный. Он такой, какими были все мужчины, пока не открыли компьютер и духи «Клиник». Мэри все равно, сколько тяжелых камней она должна перетаскать. По правде сказать, она могла бы заниматься этим целый день – и ничего не почувствовать.

Она заканчивает вскоре после пяти. Франко уже ушел. Он подмигнул ей, когда проходил вверх по склону холма. Белинда, кажется, более чем удовлетворена диагнозом, который он поставил ее фиговому дереву: все, что ему нужно, – это немного больше заботы и внимания, и тогда оно будет плодоносить, как все остальные в долине. Белинда, кажется, взбодрилась не меньше дочери. Появления Франко в «Casa Mia» оказалось достаточно, чтобы привести обеих женщин в отличное настроение. Белинда решает отпраздновать воцарившуюся в душе легкость, поставив Рассела Уотсона на CD-проигрыватель и включив на полную громкость «Nessun dorma!»; при этом она дирижирует оркестром, держа руку на подлокотнике любимого кресла своего бывшего мужа.

Мэри решает принять длительную горячую ванну, обычно она не позволяет себе такого удовольствия, поскольку потом ванну придется чистить, дабы оставить ее готовой для любых гостей.

В половине восьмого Мэри и Белинда сидят на террасе. На кухне размораживается chilli con came[88], в руке у каждой из них – стакан с выпивкой. Они наблюдают, как огромное красное солнце намеревается скатиться за холм.

– Во сколько приезжает майор? – спрашивает Мэри.

– Кто знает? – говорит Белинда, глядя на часы. – Но если его здесь не будет в ближайшие десять минут, полагаю, мы можем начать заниматься ужином. Я не стану его ждать.

– Ты думаешь?

– Ну, у меня не отель, – говорит Белинда. – Это престижный пансионат, и гости здесь ведут себя так, чтобы было удобно мне, а не им.

– Я знаю, но…

– Когда я говорю, что время заезда – не позднее семи пятнадцати, я не шучу. Это все есть в новых проспектах.

– Ты еще не разослала их. – Мэри делает глоток вина.

– Да, – фыркает Белинда, – но номинально это все есть в новых проспектах. А что толку создавать правила, если я в конечном счете сама их нарушаю? Это выглядит несколько глупо, тебе не кажется ?

К счастью для майора, он приезжает в ближайшие десять минут и избавляет Белинду от неудобной необходимости нарушать правила, а самого себя – от аналогичной неудобной необходимости вести машину всю дорогу до Поджибонси: туда Белинда отправляет любого, кто доставляет ей неудовольствие или не вписывается в ее режим.

Находясь в кухне, смешивая себе третий джин с тоником, Белинда слышит, как хлопает дверца машины.

– Они здесь! – объявляет она Мэри, кивая на дверь. – Можешь пойти встретить и поприветствовать их. Для тех, кто приезжает повторно, мы не устраиваем официальной вечеринки в честь прибытия, зато они получают десятипроцентную скидку.

К тому времени как Мэри, выйдя из дома через парадную дверь, проходит подъездную дорожку, майор уже успевает стащить чемоданы с багажника на крыше.

– Добрый вечер, Мэри, моя дорогая, – говорит он, бросая чемодан и идя ей навстречу, чтобы поздороваться. На нем шорты цвета хаки, бежевые гольфы до колен, сандалии и кремовая рубашка «Аэртэкс»: кажется, будто он только что вернулся с военных действий в Заливе. Если бы не излишки веса в области талии, не короткие, толстые, белые ноги и не ямочки по обеим сторонам колен, майор мог бы сойти за представителя регулярной армии.

Вокруг головы у него полоска светло-русых волос, он стоит прямо и держится с бычьей решительностью коротышки.

Его жена, миссис Пэтриша Честер, по крайней мере на четыре дюйма выше мужа, она стройна и изящна. У нее стального цвета кудряшки (химическая завивка украшает любую женщину ее возраста) и очень толстые очки, делающие лицо похожим на мордочку опоссума. На ней бледно-фисташковая блузка в цветочек и подходящие брюки, смятые наподобие веера между ногами; она выглядит немного усталой от переезда.

– Хорошо доехали? – спрашивает Мэри, направляясь к одному из чемоданов майора, что поменьше. Она нагибается, следя за тем, чтобы ее ягодицы находились подальше от шаловливых пальчиков майора. Этот человек по-прежнему не может побороть искушения по старинке ущипнуть за задницу, как в прошлом году, например.

– После туннеля под Монбланом все было чудесно и превосходно, – говорит майор, облизывая свои довольно толстые, мокрые губы.

– А, хорошо, – отзывается Мэри, быстро выпрямляясь.

– Хорошо, – поддакивает майор. – Пошли, Пэт, давай займем свое жилище, пока еще не стемнело.

– Майор! Дорогой мой! Миссис Честер! – Белинда выходит из дома, выждав подходящий промежуток времени, с приятной, приветливой улыбкой на лице, адресованной гостям. – Как чудесно видеть вас! Как мило с вашей стороны вернуться в «Casa Mia»! Мне хочется расцеловать вас! И так я и сделаю! – Белинда тепло целует своих гостей в обе щеки, при этом от нее пахнет джином. – Добро пожаловать! Добро пожаловать! Добро пожаловать, дорогие гости!