– Я жду ребенка, Джордан. – Слова звучат так жалко и хрипло, словно в горло насыпали песок. – Ребенка от Виктора.

Джордан. 

Лика одаривает меня взглядом, уничтожающим наши отношения на корню. Нутро скручивает от обиды – так она обо мне думает? Считает слабаком, способным сдаться из-за такой мелочи? 

– Энджи, ты правда решила, что меня это остановит? Меня – человека, предлагающего тебе стать мамой для чужого сына? – улыбка выходит вымученной.

– То есть… тебя это не смущает? Джордан, я ведь и не надеялась… Врачи меня убедили, что беременность невозможна. – Тараторит она.

– Лика, мне не нужны оправдания. И да… меня это не смущает. 

– Фу-у-х… – вздыхает она, пряча счастливую улыбку. – Мы со всеми тайнами покончили? 

– Вроде бы да. – Облегченно протягиваю я. 

Мы ужинаем, наслаждаясь легкостью. Теперь между нами так будет всегда… Только счастье, верность, честность. Как же мне хочется в это верить! Но реальность накрывает тяжелой грозовой тучей – слишком много других людей участвуют в наших жизнях… Непобеждённые шахматные фигуры. Тася, Мия, Виктор, папа… Маму, кстати, я забыл упомянуть. Неизвестно, как она отнесется к новости о моих разводе и женитьбе?

Энджи предлагает прогуляться. «Растрясти жирок», которым она, по ее мнению, успела обрасти. Глупышка моя… Аппетитная, красивая, нежная. У меня нет и тени сомнений в том, что она будет чудесной мамой. А я… отцом. И вместе мы – командой.

– Лика, а что ты решила с работой? Насколько я понял, радиостанция предложила место в питерском филиале? – спрашиваю я, когда мы бредем по Невскому в сторону Дома Зингера. Личка впервые в Северной столице, а я много раз бывал в этом прекрасном городе. 

– Не знаю, Джо… – качает она головой. – Мне хочется уехать подальше от Виктора, папы и всего, что меня связывает с Москвой. – Но теперь, когда мы… вместе, я…

– Энджи, ты ведь мне так и не сказала «да»! – оживляюсь я. Вправду, мы как-то быстро перевели тему на ребенка, что позабыли о главном вопросе.

– Да! Да, Джордан, – смеется она. Обнимает меня, целует, распаляя спящее желание. 

Раскрываю ее губы языком и наслаждаюсь вкусом. Влажным дыханием, мягкостью податливых губ, теплотой послушно льнущего ко мне тела… Мы целуемся медленно, растягивая удовольствие обладать друг другом, наслаждаясь настоящей близостью – без прикрас и недомолвок. 

– Джордан, – Лика поднимает взгляд. – А почему ты… два года назад… Ты ведь…

– А тебе это было нужно? Моя любовь? Я боялся, Лик… Не поверишь, я боялся получить отказ от девушки, считавшей меня простым барменом. 

– А я… ждала признания. – С горечью произносит она. – Хотела, чтобы ты за меня боролся. Но ты…

– Я глупость сделал. Не проходило и дня, чтобы я не вспоминал об этом… И не жалел. Лика… 

Мы так и стоим возле стены старинного дома, как бедные студенты или уставшие от путешествия туристы. Обнимаемся, целуемся, невзирая на проходящую мимо толпу. Да им и дела-то до нас нет… Не то, что в Москве. Может, бросить все и переехать? Открыть филиал или заняться другим делом, не связанным с Osborn? 

– Идем, Джо… Я больше не хочу копаться в этом. Надо думать о будущем, работе и семье… – рассудительно произносит Энджи. – Что-то я боюсь этого Борова. А мне с ним завтра встречаться в студии. 

– Борова? Тихона Боровицкого? А я знаю его! – удивленно вскидываю бровь.

– Серьезно?

– Да. У него в Москве звукозаписывающая студия. Он создавал рекламный ролик для нашей фирмы. И еще… его жена руководит школой дикторов. Не это ли судьба, Лика? – мягко сжимаю ее плечи и смахиваю выбившийся из прически пушистый локон. – Я поеду завтра с вами и попрошу Тихона взять тебя на курс профессиональной озвучки. Как ты на это смотришь? 

– Ура! Я так счастлива, Джо. Поехали домой…

– Куда? В Москву? – севшим голосом отвечаю я, глядя на ее зардевшиеся щеки.

– В гостиницу. 

Переходим улицу, взявшись за руки и оглядывая окрестности в поисках отеля. Я так опьянен счастьем и близостью Лики, возбужден и взбудоражен, что по большому счету готов пойти куда угодно. На мое счастье, в пяти минутах ходьбы находится приличный отель. Бронирую люкс для новобрачных, пренебрегая Личкиными предостережениями и «плохими предчувствиями» и тяну ее за ладошку к лифту. Мы обнимаемся, целуемся, а в номер почти вваливаемся, на ходу стягивая друг с друга одежду. Делаю то, что так давно хотел – отбрасываю маленький чемодан Лики в сторону и распускаю ее заплетенные в хвост волосы. 

– Джо… Они же будут мешать. – Томно шепчет она. Смотрит затуманенным взглядом и целует, целует… Жалит кожу короткими поцелуями, а я чувствую, как импульсы достают до самого сердца – оставляют на нем метки. Клеймо собственницы.

– Люблю твои волосы, – зарываюсь в них пальцами, перебираю их нежный шелк и слегка подталкиваю Лику к кровати. 

– Джордан, боже мой… Я так хочу… – стонет она, когда мои пальцы проворно справляются с пуговицами ее рубашки, застежкой лифчика, стягивают брючки с ее стройных ног… Себя я раздеваю почти со скоростью света.

– Ты тогда уже знала, Эндж? О ребенке? – пялюсь на ее упругие груди и слегка поглаживаю соски подушечками пальцев.

– Да, – тихо произносит Лика. Задерживает дыхание, отдавшись на поруки страсти. – Я боялась… – с наслаждением отмечаю, как жадно вздымается на вдохе ее грудь.

– Я люблю тебя, – шепчу ей в самое ухо. – И никогда не оставлю. – Опускаю Лику на прохладные простыни и нежно ласкаю ее кожу. Энджи торопится, а я медлю – играю с желанием обладать ей, смакую его, как редкое вино. – Хочу тебя съесть.

– Так ешь, – скулит она и гладит ладошками мои напряженные плечи.

– Я начну с губ. 

– Джордан, пожалуйста… 

– Тшшш… 

Не думал, что мне так понравится ее дразнить – мою страстную тигрицу. Радоваться ее смелости, зная, что она не истает с приходом рассвета. Хочу, чтобы моя женщина всегда была со мной такая… Хочу говорить ей о любви, будучи уверенным, что слова не встанут в горле разбитым стеклом и не обернутся неловким молчанием.

– Лика… 

– Джо, ты только не смейся, – улыбается Лика, оторвавшись от моих губ. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Не буду.