— Ну, какое время тебе подходит? — поинтересовалась Диди.

Вообще-то никакое.

— Боже, неужели уже три часа? — выдохнула я. — Совсем забыла. Я же должна была быть у… оптика!.. Контактные линзы. Просто кошмар какой-то.

Диди с подозрением посмотрела на меня.

— Я ведь предупреждала, Диди… На прошлой неделе. Прости, мне пора.

Поверьте, я не двигалась так быстро с тех самых пор, как бежала стометровку в десять лет.

— Позволь, я все проясню, Эми, — сказал Энт. — Издатель решил вручить тебе сто тысяч. Твой бывший (по-моему мерзавец, но много ли я понимаю в таких делах?) купил тебе столько лилий, что обеспечил себе почетное звание чудака. А потрясающий, восхитительный начальник решил пригласить тебя на свидание.

Я кивнула.

— Сегодня самый худший день в твоей жизни?

— Ага.

Он шутливо поднял бровь.

— Ты совсем ничего не понимаешь, — возразила я, — все не так просто.

— О, извини, видимо, я упустил что-то. Может быть, расскажешь мне обо всем по порядку еще раз?

Открыв вторую бутылку, я снова наполнила бокалы вином. Первую мы прикончили в рекордное время (она действительно была нам необходима). А затем рассказала свою историю заново.

— Не смогу я взяться за еще одну книгу. Не знаю, как мне удалось написать «Кольца на ее пальцах». Просто счастливое стечение обстоятельств, черт возьми!

— Ты просто замечательно растянула счастливое стечение обстоятельств на триста с лишним страниц.

— Я разозлилась, хотелось задеть Джейка. Такое бывает только один раз.

— Да ладно тебе. Чем бы ты ни руководствовалась, невозможно написать книгу, если нет таланта. Послушай, получилось один раз, получится снова.

— Даже если ты и прав, Энт, что делать с такой суммой денег?

— О да, горе тебе, дорогая. Почему бы тебе не пойти и не сказать это босому парню, торгующему газетой «Биг ишью» рядом с магазином «Вулворт»?

— Ладно, хватит блистать остроумием, черт возьми! Ты понимаешь, о чем я говорю.

— Ты должна рассказать обо всем матери, она переживет. Бог мой, возможно, она тебя даже удивит.

— В чем мама призналась тебе прошлой ночью, Энт?

— Не меняй тему разговора.

— Послушай, я уже пыталась поделиться с ней своим секретом. Но не могу.

— Все будет вовсе не так ужасно, как тебе кажется. Я же рассказал родителям о том, что я гей.

— Вспомни, как все происходило. За пять минут до отъезда в Нью-Йорк. «Пока, мама и папа. Буду по вам очень скучать. И кстати, девушки меня не привлекают… О, а вот и мое такси». А ты встречался с ними после приезда?

— Столько дел было…

Теперь пришла моя очередь насмешливо посмотреть на Энта.

— Правда, — запротестовал он, — я непременно найду время.

— Признай же, Энт, твое откровение окончательно испортило отношения с родителями.

— Хорошо, они не идеальны. Но поверь, сейчас лучше, чем когда они ничего обо мне не знали. Вранье сводило меня с ума. Притворяться, что причина моей любви к «Спасателям Малибу» та же, что и у остальных парней? Ну да ладно, хватит уже. Почему перспектива свидания с горячими трусиками кажется тебе таким кошмаром?

— С какими именно «горячими трусиками»?

— Я говорю про твоего шефа, а не про мерзавца Джейка.

— Господи, Энт, его офис напоминал турецкую баню. Как унизительно!

— По мне, так звучит очень даже сексуально. В любом случае ты ему нравишься, а он нравится тебе. Сходи в ресторан с бедным парнем.

— Знаешь, когда речь идет о мужчинах, я, будто магнит, притягиваю к себе мерзавцев. Ты прав насчет Джейка, но Льюис еще хуже. Бог знает, сколько у него подружек. Джейк по крайней мере портил жизнь лишь одной женщине, а не нескольким одновременно… Я так полагаю.

— Не стоит делать поспешных выводов. Может быть, у него и в самом деле с этой женщиной сугубо деловая встреча.

— Ерунда. Никто не встречается за ужином с банковским менеджером для обсуждения рабочих моментов. К тому же я ведь рассказывала тебе о фотографии.

— А ты спрашивала у самого Льюиса? Может быть, это его сестра?

— Какой парень поставит на стол в своем кабинете фотографию сестры в рамке? Если только он не… Фу! Отвратительно! Нет, у него роман с другой девушкой, вот почему я утверждаю: он — свинья. А значит, мне не следует даже близко к нему подходить… — Я осушила бокал и сразу же наполнила его вновь. — Как грустно что я не могу встретить твоего двойника, но только с гетеросексуальной ориентацией… Хотя нет, забудь то, что я сказала. Ты спишь с половиной Манхэттена, и по сравнению с тобой Джейк и Льюис просто необычайно целомудренны. Ты уже решил, что делать с Алексом и Фредди?

— Ты хочешь сказать — Фрэнки? Нет, не решил. Мне казалось, все станет намного проще, если я окажусь на расстоянии в тысячу миль. Но все не так. Для меня они теперь просто стали единым целым.

Господи, как все в мире сложно! — вздохнул он, осушив бокал. Когда я опустошила последнюю бутылку, Энт предложил: — Пойду-ка я в магазин и принесу нам еще вина.

Я поставила аэроплан на автопилот, пристегнула парашют и подняла с пола второй. Затем подошла к двум пассажирам, сидящим в креслах и ожидающим меня. Оба явно нервничали.

— У нас небольшая техническая неполадка, — объявила я хладнокровно. — Кажется, я забыла заправить самолет. Как глупо с моей стороны, порой я веду себя как самый настоящий ребенок. Но ничего не поделаешь, через несколько минут двигатель перестанет работать и мы упадем в непроходимые джунгли. Хорошая новость заключается в том, что у нас есть парашюты. А плохая — их всего два. Поскольку один из парашютов сейчас на мне, возможно, справедливо было бы выбросить другой, чтоб вы разбились. В конце концов, кто станет скучать по такой парочке мерзких червей, как вы?

— Эй, п-п-постой-ка, — пробормотал Джейк, — я же писатель. Как же мои поклонники?

— Ха! Кучка безмозглых бородатых треккеров[26]? — насмешливо сказала я. — И ты еще смеешь рассказывать об этом мне, писательнице бестселлеров, «смелому голосу в женской прозе», как пишет «Кампани»! А ты говоришь о каких-то поклонниках. Нет, если хочешь выжить, приведи доводы поосновательнее.

Похоже, Джейк наконец-то осознал эту жестокую истину и от стыда даже съежился в кресле.

— А как насчет тебя, Льюис? — продолжила я. — Ты что-то затих.

— Сколько раз нужно объяснять одно и то же, Эми? — спросил начальник, глядя на меня огромными карими глазами. — Это всего лишь фотография, и она ничего для меня не значит. Ты та, кого я люблю… Кого я ждал всю свою жизнь.