Я удивленно смотрю на него сквозь предательски выступившие слезы.

Молодой, красивый, пожалуй, даже смазливый. Гибкая фигура, затянутая в черный защитный костюм. На жилистых предплечьях вздуваются жгуты вен.

Смогла бы я запасть на него? Возможно.

Но сейчас место в моем сердце занято. И что-то мне подсказывает, что я больше никого никогда туда не пущу…

Андрей резко разворачивается. Порывисто всего в пару шагов оказывается около меня. Садится на корточки.

Всего секунду смотрит на мое растерянное лицо.

Ловит его в ладони и целует.

Нежно, трепетно, едва касаясь губами моих губ. Он словно спрашивает разрешение на продолжение.

А я… я широко распахиваю глаза от удивления.

Новый поток слез струится по моим щекам. Губы дрожат.

Андрей проходится языком по кромке моих губ и, не встретив сопротивления, пытается проскользнуть внутрь.

Его ладони согревают мое лицо.

Прислушиваюсь к себе. И не слышу ничего кроме удивления. Внутри все молчит. Сердце не ускоряет свой темп, кровь неспешно струится по венам, низ живота словно спит и никак не реагирует на чужую ласку.

Дергаю головой, обрывая поцелуй.

— Люся, послушай, — его ладони, не дают мне отвернуться. Они мягко придерживают мое лицо. Большие пальцы поглаживают мои скулы. — Я дам тебе все, что у меня есть. Я буду заботиться о тебе. Тебе не придется работать. Я заработаю для нас денег. Только будь со мной. Я знаю, что ты меня не любишь, но это… неважно…

Он сглатывает и всего лишь долю секунды с надеждой ждет моего ответа. Но я молчу, удивленно глядя на него расширенными глазами.

— Не важно, — повторяет он. — Я люблю за нас двоих. Ты только скажи «да» и у нас все будет хорошо. Я смогу сделать тебя счастливой.

— Сказать «да»? — повторяю я.

— Да, — его голос опускается до шепота. — Скажи мне «да». Выходи за меня замуж!

Мой рот открывается, а нижняя челюсть стремиться к полу.

Что он только что сказал? Замуж?

Глава 19

— И что ты ответила? — прямо на меня смотрят кристально чистые голубые глаза «бабули».

— Я подумаю, — опускаю виноватый взгляд на сцепленные руки.

— Катя, — она вздыхает. Едва слышу ее голос за урчанием мотора и шумом улиц, что проплывают за окном ее дорогой иномарки.

Сегодня я первый раз вижу Нелли Эдуардовну за рулем лично. Обычно ее возит Дима или личный водить.

Она резко переключает рычаг и давит на газ, отпуская сцепление. Машина резво рвется вперед, оставляя далеко позади себя другие авто.

Щелчок поворотника и машина ныряет между рядами.

— Черт, — ругает сквозь зубы «бабуля», притормаживаю у очередного красного светофора.

Она сменила роскошное синее платье на облегающие джинсы и кожаную куртку.

Никогда не подозревала в ней тяги к скорости. Она меня удивляет. Обычно собранная, холодная и неприступная бизнесс-леди скрывает внутри порывистую натуру.

— Да что с вами происходит? — она бьет по рулю. — А?

Женщина оборачивается ко мне, требуя ответа.

— Что?

— Что происходит между тобой и Дмитрием? — она бьет «в лоб».

Дыхание перехватывает от ее вопроса. Обхватываю себя за плечи, стараясь безрезультатно согреться в своем дорогом маленьком манто.

— Ничего, — бурчу я.

— Катя! Я, может, быть и твоя «бабуля», но точно не дряхлая энцефалопатка и не слепая! Когда вы рядом воздух искрит! А сегодня так вообще случилось что-то из ряда вон выходящее, — впереди снова моргает светофор. Но Нелли Эдуардовна только сильнее давит на педаль. Мы пролетаем перекресток уже почти на запрещающий сигнал, а вслед нам несутся возмущенные сигналы других авто.

— Ты исчезла в самый разгар вечера! А Дима… — она злится и осекается.

— Что Дима?

— Повел себя как дурак!

Она злится, но не на меня. На Диму!

— И искать тебя он отказался! Да что вы такого друг другу наговорили?

— Ничего, особенного, — я снова опускаю голову. Значит, ему плевать, куда и с кем я укатила в ночи.

Горько усмехаюсь. Тогда, может, я и не поторопилась пообещав Андрею подумать.

— Катя, девочка моя, — Нелли Эдуардовна лихо паркуется во дворе среди дорогих иномарок и поворачивается ко мне. — Я очень тебя прошу, не совершай необдуманных поступков. Мы со всем сможем справиться.

Она делает акцент на словосочетании «со всем». Но для меня это уже не имеет значения.

— Он дома? — шепчу я.

Уточнять не приходится. Она и так понимает меня.

— Когда я уносилась тебя искать — не было.

Я выдыхаю.

— Идем, «бабуль», попьем чаю на дорожку, — я распахиваю дверцу и иду к подъезду.

— На дорожку? — она ловит меня за руку уже у лифта.

— Ага, — киваю. Пора заканчивать этот фарс. — Я съезжаю.

— И куда же? — она складывает руки на груди.

— Пока не знаю.

— Катя…

— Не надо, Нелли Эдуардовна, — выдыхаю и шагаю в просторный холл их огромной квартиры.

— Это уж мне решать!

— Нелли Эдуардовна, я хочу… — я набираю в грудь побольше воздуха, надеясь на то, что когда она узнает об обмане, если не поймет, то хотя бы не прогонит сразу.

— Дорогая, мы обе устали, у нас был трудный день вчера. И еще более трудная ночь, — обрывает она меня.

— Но мне надо кое-что вам рассказать, — я почти в отчаянье.

— Обязательно расскажешь, но не сейчас. Сегодня у нас еще много дел.

— Каких? — я удивленно смотрю на нее.

Никогда она так упорно не обрывала меня. Словно не хочет слышать того, что я хочу сказать. Словно подозревает об обмане и по какой-то причине оттягивает мою казнь. Бред какой-то!

— Например, серьезный разговор, — вздрагиваю от плохо скрываемого гнева в ледяном Димином голосе.

Втягиваю голову в плечи и оборачиваюсь. Кровь грохочет в висках.

Он, хмурый и напряженный стоит, облокотившейся о дверной косяк.

Темные мокрые волосы зачесаны назад. Хлопковая свободная рубашка туго натягивается на широких плечах. Его руки сложены на груди.

Натыкаюсь на злой обжигающе ледяной взгляд и снова вздрагиваю. Это он наговорил мне кучу гадостей, но виноватой чувствую себя я.

— Дмитрий, — вперед выходит Нелли Эдуардовна. — Мы обязательно поговорим, но не сейчас. Нам всем надо отдохнуть…

— Нет, мама, ты ошибаешься. Поговорим мы с Катей именно сейчас, — имя «Катя» он произносит с особым выражением, намекая на то, что раскрыл мою тайну.

Он даже не подозревает, как близок к истине.

— Дмитрий, — Нелли Эдуардовна повышает голос.

— Я хочу услышать прямо сейчас про твоего жениха, — Дима прожигает меня злым взглядом, не обращая внимания на мать.

А я выдыхаю.

— Откуда ты знаешь? — срывается с моих губ.

— Он сам заявился ко мне, — выплевывает опекун.

— Андрей? — выдыхаю я. Но как? Когда? Мы ведь