Мазнула по сидящему напротив меня Рамилю взглядом и пошла в клуб. Аптечку вернула в каморку заведующей клубом. Там же взяла и ключи.

По трем имеющимся ступенькам взобралась на сцену и выключила музыку. Светомузыку тоже погасила, так как от ярких бликов уже болели не только глаза, но и голова.

– Августина, – позвал меня голос Рамиля из центра танцевального зала. – Может, потанцуем?

– Сейчас? – изогнула я бровь. – Я уже всё выключила. Долго думаешь.

– Включи ту песню, которую мы не дотанцевали с тобой.

– Зачем?

– Хочу кое-что исправить.

– Что? Не успел отдавить мне ноги? Моих испорченных нервов тебе мало?

– Августина, – выдохнул парень почти обреченно. – Пожалуйста.

– Ну, если только ради «пожалуйста», – усмехнулась я и включила ту песню, о которой он попросил.

Глава 25. Рамиль

– Это не та песня, – сказал я, услышав совершенно другую мелодию.

– Ну и что? Эта мне нравится больше, – хмыкнула Августина, не спешащая сходить со сцены. – Что-то имеешь против?

– Есть немного, – показал маленькое расстояние между большим и указательным пальцем.

– И что именно?

– Песня уже началась, а ты со сцены так и не спустилась.

– Интересный ты человек, Рамиль, – чуть сощурилась девушка и пробежалась взглядом по стенам по сторонам от меня. – Думаешь, сказал «пожалуйста», и я поскачу вприпрыжку танцевать с тобой? А помочь даме спуститься со ступенек не хочешь?

– Их всего три, – взметнулись мои брови.

– Но они такие высокие, – нарочито громко вздохнула Августина и кокетливо улыбнулась, отчего уголки и моих губ дрогнули в легкой улыбке. – Кто бы руку подал…

– Ладно, – капитулировал я.

Подойдя к ступенькам, вытянул руку раскрытой ладонью вверх. Августина нехотя вложила в неё свои теплые пальчики и спустилась с первой ступеньки.

– Так высоко! – играла она впечатлительную мадам. – Не знаю, справлюсь ли с остальными двумя. А песня-то скоро закончится, – в темных глазах, отражающих свет лампочек на потолке, блеснул озорной огонёк. – Не успеем потанцевать.

Она явно тянула время, надеясь на то, что танец не состоится.

– Успеем, – кивнул я коротко. Выпустив ее пальчики, подхватил девушку за талию и поднял над деревянным полом, заставив охнуть от неожиданности, чтобы затем, минуя эти несчастные ступеньки, поставить ее прямо перед собой. – Я же говорил, – ухмыльнулся я и снова предложил ей ладонь, в этот раз приглашая на танец. – Потанцуем? Или есть ещё какие-то обстоятельства непреодолимой силы?

– Наверняка есть, – сощурилась она. – Но я не умею так быстро выдумывать всякую чушь. Поэтому… – в мою ладонь снова легли теплые пальчики. – … придется с тобой танцевать. Но только один танец. Мои ноги устали от каблуков.

– Мои тоже.

Притянул улыбающуюся девушку поближе к себе и мягко обхватил её талию только тогда, когда она первая положила ладони мне на плечи.

– Ну, и? – спросила Августина, покачивая головой в такт музыке, пока мы с ней топтались на месте.

– Что?

– Ты хотел что-то исправить. Что? Я никаких изменений или работы над ошибками пока не вижу.

– А, это… кхм, – прочистил горло и опустил взгляд вниз. Быстро собравшись с мыслями, вновь посмотрел девушке в уставшие, но сияющие глаза. – По поводу той шутки насчет твоей мамы.

Мягко барабанящие по моим плечам пальцы замерли. Улыбка слетела с красивых губ девушки, в темных глазах назревали грозовые тучи.

– Придумал ещё одну? Или ту недосказал? – полоснула Августина холодным тоном. Перестав покачиваться в плавном танце, замерла как фонарный столб.

– Извиниться хочу, – сказал, глядя ей прямо в глаза. С облегчением заметил, как тучи в них неспеша начали отступать. – Я просто привык к тому, что мои родители давно в разводе, и не подумал о том, что в отсутствии в доме матери могут быть другие причины помимо развода. Прости. Я не хотел тебя обидеть.

В темных глазах снова появилось тепло.

– Надо почаще по голове тебя бить. На человека хоть становишься похож, когда думать начинаешь, – не скрыла Августина ехидной усмешки.

– Эта чистая случайность, – указал я на свою разбитую бровь. – Если бы я не увидел, как ты пнула тому типу под колено, то тот другой мне бы по лицу не попал.

– Просто тот тип решил играть нечестно, подняв с земли камень. Я лишь… – задумалась она, взглянув на потолок. – … попросила его играть по правилам. Почти вежливо попросила. Но когда он не понял слов, даже матерных, пришлось прибегнуть к аргументу, который оказался для него наиболее понятным.

– Да ты дипломат, – усмехнулся я.

– Многолетний опыт в сфере распутывания попутанных рамсов и берегов, – рассмеялась Августина. Заметив, что я засмотрелся на её губы, торопливо прошлась кончиком языка по нижней. У меня не было мысли о поцелуе, просто взгляд сам собой упал на её губы. Улыбается она, всё-таки, красиво. – Песня закончилась, – сказала она. Опустив взгляд, убрала ладони с моих плеч и отошла от меня на шаг. – Пора домой.

– Уже?

– Я устала. Каблуки, – напомнила она. – Да и поздно уже. Идём?

– Идём, – сказал я нехотя, понимая, что вряд ли будет ещё хоть один шанс на то, чтобы мы могли остаться наедине вот так – поздно, уставшие, расслабленные, беззаботные.

– Подожди, – остановила меня Августина, когда мы, выключив всё внутри клуба, вышла на улицу. – А ещё лучше – помоги мне, – кивнула она в сторону двери, на ручке которой буквально повисла. – Эта дверь слегка отходит, и для того, чтобы закрыть ее, нужно посильнее прижать и успеть в это время повернуть ключ.

– Так, и что мне делать? Прижимать или поворачивать? – подошёл я ближе, встав к спине Августины почти вплотную.

– Давай представим, что ты сильный мужчина и сможешь прижать… – осеклась она и замолчала, когда наши тела и руки соприкоснулись. – Дверь прижать, Рамиль. Дверь.

– Не могу же я ее прижать сквозь тебя, – подметил я, чувствуя, как её волосы щекочут мою щетину. – Ключ поворачивать будешь или мы останемся тут сторожить до утра?

– А, ключ. Да, кхм, –