— Он из Канберры. Это не важно, я просто думала отвезти его на настоящее кладбище.

Том невесело усмехнулся и обнял ее за плечи.

— Уж ты мне поверь, Сэму и такая могила очень понравилась бы. Тишина, буш, напротив — океан и его любимый Большой Барьерный. Нет, Сэм наверняка был бы доволен.

— Это как-то…

— Не принято, верно? Поверь, Нелл, все это совершенно не имеет значения. Важно, как ты жил. Как умер. А то, как и где ты лежишь после смерти, не важно. Совсем. Пошли. Время уходит.

— Том, мы найдем ее?

— Посмотри на наших друзей. Они родились и выросли в этих лесах. Они могут выследить даже крокодила в воде. К тому же наши мерзавцы идут медленно, раз с ними Мел.

— Том, ты думаешь, она жива?

Том прямо взглянул в зеленые тоскливые глаза.

— Мы не нашли ее тела. И надеюсь, не найдем по дороге. Они взяли ее с собой, потому что им нужен заложник, значит, пока они ее не убьют.

— Но еще они могут…

— Ни слова, девочка! Слова материальны, не стоит поминать дьявола всуе, и будем надеяться на хорошее. Мел — взрослая опытная женщина, врач, и в любом случае сумеет пережить…

— Том, не надо.

— Прости. Я пытался объяснить.

— Не объясняй то, чего не можешь знать. Изнасилование — это не половой акт. Это насилие над душой. Опыт и профессия здесь ни при чем. Пошли.

— Пошли.

И они двинулись в путь. Начинался дождь. Пять серых теней скользнули в густых зеленых зарослях — и через несколько минут буш уже жил своей прежней жизнью.

К вечеру опять пошел дождь, и бандиты расположились лагерем под раскидистыми ветвями каких-то деревьев, названия которых Мел не знала, и знать не хотела. Она замерзла, а о руках, стянутых капроновой бечевкой, старалась не думать. На вид они были ужасны — синие, распухшие, онемевшие, изодранные колючками, ногти стерты почти до мяса.

Мел вспомнила Сидней, уютный кабинет своей маникюрши, потом свою квартирку, ванну, полную душистой и горячей пены.

— Разлеглась, падаль! Вставай, иди сюда.

Тот, кого называли Дью, высокий и широкоплечий парень с красивым, но неприятным лицом грубо пихнул Мел в спину, ведя на край небольшой полянки.

— Смотри сюда и слушай. Вот там, там и там — болото. В нем крокодилы. Это не шутка, а впрочем, можешь проверять сама. Мне плевать. На ночь я привяжу тебя за ноги к дереву, но если надумаешь грызть веревку, помни о крокодилах. Все поняла?

— Д-да… Отпустите меня… пожалуйста?

— Зачем, идиотка? Ты же в жизни не найдешь дорогу ни вперед, ни назад. Успокойся. Ты здесь никого не интересуешь, страхолюдина. Я лично вообще брезгую черными. Ты нам нужна на всякий случай, для страховки. Как только мы выберемся из буша и найдем подходящий транспорт, мы тебя отпустим. Возможно, немного покалечим, чтоб ты не сразу доковыляла до легавых, но отпустим. Все. Иди спать.

Мел доковыляла до костра и устроилась несколько в отдалении, чтобы не привлекать внимания. Ей значительно полегчало на душе. Теперь у нее был прекрасный шанс избежать насилия — отправиться прямо в пасть крокодилам. Как ни странно, эта перспектива сейчас совершенно не пугала ее.

Бандиты разбрелись в поисках пищи, а потом раздались беспорядочные выстрелы и визгливый хохот Мэгги. Через четверть часа на импровизированном вертеле жарилась освежеванная дикая свинья, а по кругу ходила бутылка виски.

Мел очень хотелось выпить, но она боялась привлечь к себе внимание и вызвать в захмелевших мужиках нездоровый интерес, поэтому и сидела в мокрой траве, далеко от огня, стараясь даже не попадать в круг света.

После еды и выпивки пришло время десерта, и Мел удостоверилась, что наркоманами здесь являются все без исключения. Рыжая Мэгги, всю дорогу злившаяся и огрызавшаяся на своих попутчиков, после дозы превратилась в чистого ангела, улыбалась, пошмыгивая носом, и вполне красноречиво поглядывала на Дью, но тот, похоже, не проявлял особого желания заниматься столь трудоемким делом, как секс. Тогда Мэгги села, обвела взглядом всех собравшихся.

Мел почувствовала, как ее желудок подскочил к самому горлу. Блестящие глаза Мэгги с черными точками зрачков уставились прямо на пленницу, острый красный язычок высунулся и пробежал по пухлым губкам. Как змея, подумала в панике Мел, торопливо пряча глаза, но было уже поздно. Мэгги оказалась рядом, высунула язык и провела им по щеке заледеневшей от ужаса и отвращения жертвы. Бандиты загоготали и придвинулись ближе, кто-то подкинул в костер дров, чтобы осветить потеху.

Мэгги встала на колени и начала раздеваться, медленно покачиваясь всем телом и мурлыча какую-то мелодию. Ее худощавое тело могло бы показаться красивым, если бы не непристойные татуировки на груди и животе и не обильный пирсинг, которым она украсила все — от пупка до сосков, бровей и ноздрей.

Потом она наклонилась и прижалась ртом к стиснутым губам Мел. Рассмеялась, отстранилась и принялась раздевать пленницу. Бандиты гоготали, подбадривая Мэгги нецензурными воплями. Мел зажмурилась и попросила Бога, чтобы он ее убил.

Вдруг Мэгги отпрянула от Мел и скривила нос.

— От тебя воняет, падаль! Фу, ненавижу. Дью, малыш, давай развлечемся, а?

— Ты думаешь, от тебя воняет меньше, Мэг?

Это проявление остроумия своего главаря аудитория встретила еще более дружным гоготом, а потом про Мел все просто забыли. В ход шли и наркотики, и спиртное, так что очень скоро все шестеро улеглись вповалку вокруг костра и захрапели. Совершено голая Мэгги раскинулась между Дью и еще одним бандитом, и Мел ясно видела, что пирсингом рыжая увлекалась всерьез и от души. То есть Мел даже представить не могла, что можно прокалывать ТАКИЕ части тела.

Ей было и не до этого. Полуголая, грязная, дрожащая от холода Мелани Саунд подползла к догорающему костру, несколько секунд кусала губы, собираясь с силами, а потом сунула связанные руки прямо на раскаленные угли.

Пот лился у нее по вискам, на лбу набухла синяя жила, губы были искусаны в кровь, глаза зажмурены. В воздухе отвратительно запахло горелой плотью, и Мел подумала, с трудом продираясь сквозь боль: “Это я горю”.

Потом ее руки оказались свободны. Она почти не чувствовала пальцев, а ей еще нужно было развязать узлы на ногах. В этот момент на губы ей легла чья-то рука, и Мел с наслаждением впилась в нее зубами, вообразив, что это проснулся кто-то из бандитов.

Кто-то очень разгневанно развернул ее к себе — и Мел с невероятным облегчением увидела карие глаза, золотистые выгоревшие пряди длинных волос, родинку на щеке и всю могучую фигуру чужого героя, не ее мужчины и просто отличного парня Тома Хэккета.

Одним движением ножа он рассек связывающие ее путы и уволок в кусты. Они скатились с какого-то пригорка и оказались по грудь в воде. Мел немедленно вспомнила о крокодилах и ойкнула, негромко, но достаточно, чтобы Том яростно погрозил ей окровавленным кулаком.