Я поймал взгляд официантки и жестом подозвал ее. Она вышла из-за стойки и подошла к нам.

– Здравствуйте!

Ей было чуть за двадцать, у нее были черные окрашенные волосы, незаметный пирсинг в носу, мешковатые, скрывающие фигуру джинсы на бедрах. Вместо туфель – грубые ботинки, явно ношенные и удобные. По моим предположениям, она была студенткой и подрабатывала в этом кафе на жизнь. Родители у нее явно не богачи.

– Я понимаю, шансов мало, но совершенно случайно вчера не ваша смена была? – спросил я.

Девушка покачала головой.

– Не знаете чья?

– Я на неполной ставке, днем работаю всего два дня в неделю, – она посмотрела на Темплтон, потом снова на меня. – А вы из полиции, да?

Темплтон показала удостоверение:

– Мне нужен телефон вашего руководителя.

– А мне – кофе с собой, – сказал я. – Черный, два сахара, пожалуйста.

Она удивленно подняла брови и улыбнулась каждому из нас.

– Без проблем, – и она удалилась за стойку и занялась делом.

– Обручальные кольца, Уинтер! – и Темплтон посмотрела на меня так, что я сразу понял, что ресурс ее терпения был на исходе и вечер грозил перестать быть томным.

– Да, да, обручальные кольца… У такого рода преступлений можно выделить четыре отдельные фазы: выслеживание, похищение, собственно исполнение и ликвидация, устранение. Самая рискованная из них – похищение. Почему?

– Потому что на остальных стадиях легче контролировать ситуацию, меньше рисков.

– Именно. Поэтому многие серийные убийцы работают с категориями граждан, похищение которых не столь рискованно, – с проститутками, наркоманами, бездомными. Их образ жизни таков, что зачастую у них нет постоянного круга общения, а значит, риск быть пойманным снижается. Проститутка легко может сесть в машину к незнакомому мужчине. Она, конечно, дважды подумает, прежде чем сесть в конкретную машину, но у нее нет выхода, потому что в противном случае ее изобьет сутенер. Деловая женщина с высшим образованием не сядет в машину к незнакомому мужчине. Это факт. Какой вывод напрашивается?

– Что наши жертвы знали Джека-головореза.

– Но жертвы ни разу до этого его не видели, – заметил я. – Как они его узнавали?

– Понимаю, на что ты намекаешь, Уинтер. Мы уже проверили виртуальную реальность и ничего не нашли.

– Значит, надо искать лучше. Еще необходимо проверить, не было ли у жертв второго телефона, о котором не знали мужья. Наш объект выстраивает отношения с жертвами, и на это уходит время – не день, не два, а месяцы. К моменту, когда он готов к похищению, они уже обработаны так, что врут мужьям и друзьям, снимают обручальные кольца и прячут их в сумках. И садятся в машину к тому, кого только что увидели в первый раз.

– А зачем снимать кольцо? Наверняка Джек-головорез уже знает, что они замужем.

– Они хотят сделать так, чтобы ему было комфортно с ними, и хотят избавиться от собственного чувства вины. Им не хочется, чтобы он воспринимал их как замужних женщин. Да они и сами не хотят думать о себе так. Они хотят быть молодыми и свободными. Если верить в это, то и справляться с виной гораздо легче. Ты заметила, что у Сары Флайт не было кольца на пальце?

Темплтон покачала головой.

– А мне сразу стало интересно, кто его снял – то ли мать, то ли кто-то из медперсонала в больнице. На самом деле Сара Флайт сама сняла его и положила в сумку или косметичку. А маньяк нашел его, когда перебирал ее вещи, и оставил себе как трофей.

Официантка принесла мне кофе, а Темплтон передала визитку с логотипом «Малинки». На обороте ручкой был написан мобильный телефон менеджера.

– Ладно, куда сейчас? – спросила Темплтон.

– Ты любишь ролевые игры?

Взгляд Темплтон был красноречивее любых слов.

Я подошел к большим окнам «Охотника» и внимательно осмотрелся, пытаясь прочувствовать место. Вчера маньяк сидел через дорогу, в «Малинке». На что он смотрел? Что он слышал? Что он делал? От моей сигареты медленно поднимались струйки дыма, растворяясь в свете барных ламп. Кофейный стаканчик обжигал руку, несмотря на картонную манжету. Мои дыхание и пульс участились, и я попал в другое измерение. Осязание, зрение и слух вдруг обострились.

– Представь, что ты Рэйчел Моррис, – сказал я Темплтон. – Тебя только что кинули, и ты очень зла. Погода ужасная, холодно, снег идет. Ты выходишь из бара, и что делаешь прежде всего?

– Я иду домой. У меня был ужасный вечер, и я хочу поскорее оказаться в собственной постели.

– Нет, не так быстро, – замотал я головой. – Да, ты хочешь как можно скорее добраться домой, но, несмотря на мороз, ты все же на несколько мгновений задержишься на ступеньках и в последний раз окинешь взглядом улицу: а вдруг он все же появится? Ведь ты чувствуешь себя полной дурой, потому что попала в эту ситуацию. А если он сейчас появится, то ты уже не будешь дурой. Так устроен человек, это элементарная психология.

Темплтон подошла к двери бара и разыграла подчеркнуто тщательное разглядывание улицы.

– Посмотрела налево, посмотрела направо – мальчиша-плохиша нигде нет, – сказала она.

– Это потому, что я сижу в «Малинке» и слежу за тобой. Ладно, ты приехала сюда на метро, это в новостях показывали. Скорее всего, ты и обратно поедешь на метро. Но, вопреки ожиданиям, до метро ты так и не дошла. Это тоже в новостях показали.

– Может, я решила себя пожалеть и взяла такси?

– Нет, – опять замотал головой я, – ты постоянно ездишь в метро, каждый день. Ты там чувствуешь себя как рыба в воде, а хорошо знакомые места дают нам иллюзию безопасности. К тому же такси – это дорого, а ты и так злишься на себя за то, что потратила деньги на вечер, которого, можно считать, не было. К тому же, такси еще нужно поймать, это еще одна проблема. Нет, на такси ты не едешь.

Мы повернули направо и пошли в сторону метро. Ближайшая станция была недалеко, где-то в семистах метрах. Я даже видел знак метро вдалеке.

– Теперь, когда ты уже двинулась в сторону дома, ты хочешь попасть туда максимально быстро, поэтому ты идешь быстрым шагом. В это время я вышел из «Малинки» и перешел через дорогу на твою сторону. Ты меня не видишь, потому что голова у тебя опущена и ты думаешь только о том, чтобы поскорее попасть домой. Я зову тебя, ты останавливаешься и оборачиваешься.

Темплтон остановилась и обернулась.

– Что ты видишь? – спросил я.

– Я вижу, как ты приближаешься ко мне.

– На улице темно, и я тебе не знаком, но ты не пугаешься. Почему?

– Потому что я тебя узнала. Ты либо прислал мне свое фото, либо описание.

– Не фото, это слишком рискованно. Если бы у полиции было мое фото, то тогда моим играм и веселью очень скоро пришел бы конец, а я только-только начал. Описание более вероятно, потому что оно может быть одновременно и точным, и туманным. Если я скажу, сколько мне лет, во что я одет и какого цвета у меня волосы, ты узнаешь меня, но и одновременно это меня не выдаст. Мне все-таки надо увидеть это описание, поэтому пусть ваши компьютерщики продолжают искать.