– Падал с высоты, головой ударялся? Сотрясения мозга? Ушибы?

Давыдов пожал плечами, словно она спросила какую-то несусветную чушь.

– Само собой. Как без драк-то? А там и мордой об асфальт приложишься, и с кулаком встретишься, всякое бывало. А вы почему спросили?

– По результату теста заметно, что у тебя не все в порядке со зрительным анализатором. Чаще всего это бывает следствием травм черепа, особенно если их не лечить. Ты ведь после драк к врачам не ходил?

– Само собой, – повторил он. – Что я, больной – по врачам таскаться?

– Да здоровый ты, здоровый, – засмеялась Вера. – Завтра наш психиатр с тобой побеседует, он тоже об этом будет спрашивать.

Давыдов молча подождал, пока она соберет и сложит в папки все бумаги, но было видно, что он хочет что-то сказать и не решается.

– Что, Володя? – спросила Вера, закрыв портфель. – Говори, не мучайся.

– Вера Леонидовна, а как вы думаете, может, мне на заочный юридический поступить?

Она опешила и снова поставила портфель на стул.

– Зачем?

– Адвокатом стану. А что? Хорошая профессия.

– Но ты же в ПТУ учился, у тебя строительная специальность. Чем плохо?

– Ох, Вера Леонидовна, ну как же вы не понимаете? Я ж не могу просто рабочим быть, мне карьера нужна, должность. Значит, я стану прорабом, никак не меньше. А как только я стану прорабом, я ж не удержусь, начну воровать и в итоге на «вышак» наворую.

Она не знала, плакать ей или хохотать. Что это у парня? Нелепая бравада? Или умение абсолютно трезво оценивать собственный характер?

Так и не решив, как правильно отреагировать на заявление Давыдова, она ограничилась улыбкой и напоминанием о том, что завтра ему предстоят индивидуальные беседы с ней самой, а также с психологом и психиатром.

– Сколько вы еще пробудете здесь? – спросил Володя, когда они прощались у проходной.

– Завтра последний день работаем.

– А еще приедете?

– Не знаю. Как руководство решит. Могут сюда отправить, а могут и в другой регион.

– Я понял, – очень серьезно кивнул Володя.

На следующий день, ответив на все вопросы научных сотрудников, осужденный Давыдов достал из кармана четыре выкидных кнопочных ножа с разноцветными наборными ручками и торжественно положил их на стол.

– Вот, это вам сувениры на память, а то вдруг больше не увидимся.

Вера бросила взгляд за окно, мимо которого как раз в этот момент проходил кто-то из офицеров, и быстро накрыла подарки папкой с материалами.

– Ты с ума сошел! – зашипела она. – А если кто-нибудь увидит?

Заметь тот офицер, что осужденный вынимает из кармана ножи, – штрафного изолятора Володе было бы не избежать.

Коллеги ее оказались куда более бесстрашными и тут же кинулись рассматривать красивые «игрушки». «Мальчики! – мысленно вздохнула Вера. – До седых волос мальчики. Ну что с ними сделаешь?»

Давыдов снова полез в карман и вытащил ручное зеркальце с такой же разноцветной ручкой.

– А это персонально вам, Вера Леонидовна.

Такие сувениры, изготавливаемые осужденными, им дарили в каждой колонии, но дарителями обычно выступала администрация. Подарок непосредственно от лица, отбывающего наказание, они получили в первый раз. Все привезенные из поездок ножи, шариковые ручки, брелоки для ключей и прочие мелочи Вера тут же раздаривала другим сотрудникам, друзьям и знакомым. Но сейчас, в эту самую минуту, она точно знала, что ни нож, подаренный Давыдовым, ни зеркальце она никому не отдаст. Пусть лежат дома как память. Память о вполне банальном, но так часто упускаемом из виду факте: каждый человек – загадка, разгадать которую не дано никому.

* * *

На майские праздники Орловы позвали Веру за город.

– Устроим что-то вроде пикника, – говорил Александр Иванович, – еды наберем, винца хорошего, а то и водочки позволим себе на природе, воздухом подышим, расслабимся. Танюшку с собой бери.

– А ее-то зачем? – удивилась Вера. – У нее своя компания, ей с нами скучно.

– Верунь, – Орлов понизил голос, – у нас Борька засбоил, надо его как-то отвлечь.

– В каком смысле «засбоил»?

– С девушкой рассорился, переживает, все вечера дома просиживает. А с Танюшкой он вроде хорошо ладил всегда. Ну, сделай доброе дело, поговори с ней, попроси пожертвовать один день на помощь утопающему, а? Татьяна у тебя девушка трезвомыслящая, уравновешенная, спокойная. Нам с Люсей кажется, что если кто и может поставить Борьке голову на место, так только она. Мы, старшее поколение, для него не существуем, а с ровесниками он сейчас не общается.

– Хорошо, я попробую, – неуверенно ответила Потапова. – Но результат не гарантирую.

Дочь Веры Леонидовны с пониманием отнеслась к тому, что Борьку Орлова, которого она знала с раннего детства, надо спасать. Однако существовала проблема ее кавалера, имевшего на праздничные дни совсем другие планы. Татьяна долго собиралась с мыслями, обдумывая предстоящий разговор с ним, прежде чем снять трубку и набрать номер телефона.

– Если он не хочет проводить праздник без тебя, предложи ему поехать с нами, – посоветовала Вера. – Втроем вам будет веселее.

Наконец Татьяна позвонила, но разговор закончился быстрее, чем она ожидала: молодой человек моментально вспыхнул, разразился упреками, перешел на крик и, в итоге, швырнул трубку со словами:

– И не звони мне!

Татьяна некоторое время растерянно смотрела на аппарат, потом сказала:

– Ну вот, вопрос решился сам собой. Спасение одних утопающих – дело рук других утопающих.

– Ничего, остынет, – уверенно утешала дочь Вера. – Придет в себя и позвонит, вот увидишь.

Татьяна горько усмехнулась.

– Зато будет о чем с Борькой поговорить. Начнем с ним меряться: кому больнее и кто больше переживает. Может, и в самом деле так лучше. А то приехала бы я такая вся из себя веселая, довольная своей личной жизнью, и Борька сказал бы, что я не могу его понять. Теперь не скажет.

Да, Саня Орлов был прав: дочь Веры Потаповой отличалась завидным здравомыслием.

* * *

Поездка за город оказалась на удивление приятной: повезло с погодой, а место, заранее выбранное Орловыми, было необыкновенно красивым, даже несмотря на отсутствие густой зелени: в первых числах мая деревья только-только начали покрываться светло-зеленой дымкой. Приехали на машине Орловых с уговором, что непьющим в этой компании останется Борис, который и сядет за руль на обратном пути.

Всю дорогу от Москвы до места пикника Татьяна Потапова сидела мрачная, на вопросы отвечала односложно, а когда Борис спросил: «Тань, ну ты чего как неродная?» – буркнула в ответ: