Он рассказал ей все: о папе и маме, о мастурбации и своих детских страхах, о своем прекрасном будущем вместе с ней. Он был готов, она тоже была не против бросить все: школу, честь, мечты о карьере модной журналистки – ну, в общем, Шекспир бы онемел от накала их чувств, и она позвала его представить родителям… ну чтоб все было как у людей…

Студент пришел не один, помочь крепить его дух должны были две фигуры литрового исполнения – водка с краником-насосом и шампанское с Крымского полуострова.

Чахлые розы на сдачу он тоже принес для мамы.

Сели за стол. Папа Джульетты смотрел на Ромео серьезно: дочь одна, а охальников, желающих обидеть его ребенка, – в каждой подворотне, но пьет парень хорошо, говорит правильно, видно, что любит, пусть будет, решил он и расслабился.

Мама изучала юношу на трезвую голову: студент, из полной семьи, не хромает, не заикается, из недостатков только очки, но с этим можно смириться, в дом пришел, хочет по-хорошему, пусть встречаются, а дальше посмотрим.

Через месяц был Новый год, молодые собирались встретить его с родителями, а потом допить в нехорошей квартире, где собралась мутная компания – такое бывает в юности. Все приходят, пьют, а потом начинается коррида, и уже непонятно, кто друг и кто привел мудака, который пришел и никто его не знает, а он быкует и прыгает на всех.

Через пару часов энергия незваного гостя докатилась до пары, ждущей, когда закончится эта ночь и начнется их, в квартире, свободной от постоя этих скотов, пришедших к другу-хозяину. Он повлиять на ситуацию уже не мог, упал от передоза горячительных напитков и спал в туалете, закрывшись на ключ. Гости ходили по-маленькому на балкон, а в остальном крепились.

Мутный гость стал без повода бить Ромео, перепутав его спьяну со своим смертельным врагом, началась спонтанная драка, Ромео оказался в центре месилова. Джульетта закричала, побежала к себе домой, где все уже спали, взяла папино ружье и вернулась вершить правосудие. Она зашла и выстрелила в потолок из двух стволов, стало тихо, но скоро приехала милиция, и все оказались в обезьяннике местного отделения.

В отделении были пьяные все – задержанные и служители закона, атмосфера была доброжелательная, кое-кто из захваченных в нехорошей квартире успел при захвате пронести на теле остатки праздничного стола и потихоньку добавлял. Милиционеры тоже не грустили, смотрели «Голубой огонек», иногда, когда пел любимый исполнитель, просили тишины в обезьяннике, тыча в хари задержанных кулаками и палками (РИ-3, ГОСТ-67-98).

В углу, держась за руки, сидела пара, все вокруг для них не существовало.

Они сидели молча и смотрели друг другу в глаза не отрываясь, страшные картины суда, который их разлучит, не давали покоя.

Джульетта не страшилась суда, она боялась папиного гнева. Подвести отца было невозможно, к разлуке с любимым она была готова, испытание любви их закалит, он дождется – она это знала.

Любимый находился в легком охуе, такой сюжет он представить не мог, маленькая девочка потрясла его, так его даже мама бы не защитила, такое самопожертвование – и ради кого! Это не укладывалось в его раненной табуреткой голове. Он понял, что он с ней не пропадет, и сделал ей предложение и никогда потом не пожалел об этом.

Потом пришел папа, забрал ее, слегка коррумпировав дежурного, потом выпустили всю бражку, чтобы не портить показатели работы работающего в усиленном режиме отделения.

Пара вернулась в дом Джульетты, отметили свободу в семейном кругу, немного отравились паленой водкой, взятой в ларьке, но выжили, все-таки не Средневековье – бесплатная медицина промыла юные желудки.

Наутро Ромео и Джульетта проснулись здоровыми и назначили свадьбу, к общему удовольствию.

Сергеев работал в компании, где крепили корпоративный дух с неистовостью крестоносцев.

Не отдохнув от советских методов, где были производственная гимнастика и Ленинский университет миллионов, он попал под пресс тренингов, семинаров личностного роста и прочего говна, имитирующего, что мы все одна семья – конь, собака и свинья.

Контора была маленькая, но очень важная, торговали они железнодорожным тарифом. Когда-то бывший инструктор райкома комсомола женился на дочери замминистра и получил в качестве свадебного подарка от тестя маленькую бумажку, где была написана цифра скидки на перевозку грузов – на десять процентов меньше, чем у всех участников рынка. Вот этим и торговали в компании, и росла и наливалась она, как мужики в тренажерных залах, принимающие анаболики.

Инструктор райкома стал капиталистом, его все уважали за успехи на рынке перевозок. Он имел все, всех он имел на этом рынке и поставил все на широкую западную ногу в русском лапте: офис, технологии ХХI века. А сын его, мудак двадцати пяти лет, руководил – поучился в Лондоне в школе бизнеса. Трудовая династия: папа спиздил – сын приумножает.

Папа-сенатор законы продвигает, о нравственности печется, храму помогает, в монастыри к старцам ездит за словом мудрым. Замечательный человек, тянет его к истокам, но и старых друзей по комсомолу не забывает, иногда поет песни с ними о тревожной молодости.

Сын-хозяин нарядный такой, весь из себя топ-менеджер: коммуникатор-наладонник все эксплуатирует, даже в лифте. Подсмотрел как-то Сергеев через плечо: а он же, сука, в покер режется на деньги в виртуальном казино – вот отчего у него рожа всегда такая серьезная. А то! Думать надо в покере, не в шашки играем.

Заправляла в офисе по-настоящему старшая пионервожатая, в прошлом, в папиной комсомольской юности, гревшая его своей грудью в походах по местам боевой и трудовой славы. В кабинете тоже не отказывала, преданный человек. Еще бывший водитель папы, тоже не чужой человек, руководил безопасностью и за порядок отвечал, с органами взаимодействовал – вот так все было устроено.

Директор офиса (корпоративное имя Старая Блядь, СБ) вела себя жестко – никакого Интернета, все по свистку. Утро начиналось с корпоративного гимна про компанию и хозяина. Слова гимна написала сама, переделала из песни «Ленин всегда живой! Ленин всегда с тобой!».

Потом производственная гимнастика в коридоре, кричалки о процветании фирмы типа: «Я! Ты! Он! Она! Вместе выебем слона! (Западный конкурент с эмблемой-слоном). Вместе мы сильнее льва! Наш хозяин – голова! Сын его еще умнее! За работу! Кто быстрее?!»

Такой вариант мычал Сергеев под пристальным взглядом дирижера-СБ.

Потом все расходились по местам отдыхать и изображать кипучую деятельность.

Общий зал офиса не позволял и жопу почесать: все мониторы сотрудников сканировались службой безопасности, даже потрепаться по аське было нельзя, а о порнухе и речи быть не могло – тоска зеленая, а не работа.

Но были и радости: каждую вторую пятницу устраивали для укрепления духа тим-билдинги (технология корпоративной культуры, а по-старому – бег в мешках) и пение в караоке мажорных песен советских композиторов в кавер-версиях модных диджеев.