Застигнутый вопросом врасплох, Виталий осторожно произнес:

– Откуда мне знать, что там нормально, а что ненормально? Это все-таки сумасшедший дом, а не санаторий.

– Те, кто психов лечит, сами законченные психи, – авторитетно заявила Тамара. – Я недавно в «Мегаполисе» читала…

– Ее мама – не псих, – возразил Сергей, предупреждая негодующий возглас, готовый вырваться у Риты.

Успокаивающе сжимая ее пальчики, он подивился тому, какие они холодные и тонкие. И эта худенькая девочка с черными глазищами собиралась застрелить Женю, доведшего ее мать до самоубийства! Поступок, на который вряд ли отважится один мужчина из десяти. Среди женщин подобных героинь вообще раз-два и обчелся…

– У ее мамы обычный стресс, – продолжал Сергей, приказывая взглядом сестре заткнуться и приберечь свои познания о психических заболеваниях для более подходящего случая. – Скоро она поправится, и все будет хорошо. Кстати, – он взглянул на благодарно примолкшую Риту, – кто тебя оружием снабдил, юная террористка?

– Менты с Казанского, – буркнула она. – Мне ведь теперь по вокзалам приходится кантоваться, вот и познакомилась.

– Ты с ними поосторожнее, – предупредил Виталий, вертя свой пустой бокал так и этак, словно надеясь, что он сам собой наполнится вновь. – Мент с Казанского – это тебе не Казанская Богоматерь. Сегодня ствол подарит, а завтра с ним же повяжет.

– Никто мне ничего не дарил. – Ритино лицо сделалось отчужденным и непроницаемым.

– Почем же нынче пугачи у ментов идут? – полюбопытствовал Сергей и тут же понял, что этот щекотливый вопрос девушке задавать не стоило.

Ее ладонь мышкой выскользнула из-под его руки, взгляд черных глаз приобрел почти осязаемую колючесть.

– Понятия не имею. – Рита как можно небрежнее передернула плечиками. – Я им пару раз полы в отделении помыла, вот и всех делов.

– Понятно, – процедила Тамара, невольно припомнив свой опыт общения с капитаном Шумихиным.

– Что тебе понятно? – взвилась Рита. – Что ты можешь знать о реальной жизни, отсиживаясь за спинами двух мужиков? Лично у меня никого, кроме матери, нет. Одна я на всем белом свете, ясно?! Вот и выкручиваюсь, как могу.

– Успокойся. – Сергей поймал ее рубящую воздух руку, насильно положил на стол и для надежности вновь прикрыл своей ладонью. – Моя сестра попала в такую же беду, как и вы. Нас тоже прессуют. Но лично я в петлю лезть не собираюсь и своим близким этого сделать тоже не позволю. – Сергей улыбнулся левой половиной губ. – Пусть лучше Женя подохнет и вся его звездобратия. Так справедливо будет, а значит, правильно.

Рита вскинула голову:

– Вот поэтому мне пистолет и понадобился! Я же не за деньги мусорам…

– Полы мыла, – закончил за нее Сергей. – Никто в этом не сомневается, не переживай. Только на вокзалах ночевать – последнее дело. У тебя что, родственников никаких нет?

– Отец давным-давно куда-то завеялся, да так и сгинул. Остальные родственники кто где живут, но все слишком далеко. А в Москве только мамин двоюродный брат, Кеша.

– Он тебя ночевать не пускает, этот Кеша?

– Почему же, – криво усмехнулась Рита. – Еще как пускает, даже уговаривает… Ненавижу! – Темнота в ее глазах сделалась непроницаемой. – Похотливый карлик с вот таким, – она показала жестом, – болтом!

– Откуда такие познания, невинное дитя? – не удержалась от вопроса Тамара.

Рита неожиданно затряслась от смеха:

– А дядя Кеша, как только маму увезли, сразу взял манеру без трусов по дому расхаживать. Врет, что нудистом заделался, а сам в щелку за мной подглядывает… «Ритуля, – пропела она явно чужим голосом, – открой дверь, я тебе чистое полотенечко принес»… Тьфу, зараза. – Рита решительно тряхнула коротко остриженными волосами. – Уж лучше менты, чем этот слизняк. Даже вспоминать его тошно.

– Без трусов – это он зря, – глубокомысленно изрек Виталий.

– Извращенец! – высказалась Тамара еще более категорично. Ей вдруг показалось, что официант у стойки поглядывает на нее с каким-то особым значением, и настроение ее резко упало. – Хочу домой, – заявила она. – Хватит с меня на сегодня похождений!

К ее удивлению, никто не стал с ней спорить и требовать продолжения банкета. Лишь через пару минут, когда, расплатившись, они вышли из павильона и зашагали по Арбату, Тамара сообразила, что их теперь четверо, а не трое.

– Не поняла, – недовольно сказала она, уставившись на Риту, – у нас разве приют для бездомных?.. – Хотелось добавить: «кошек», но Тамара вовремя прикусила язык. Полуулыбка брата, адресованная ей, и без того была очень выразительной.

– Ты полагаешь, что ты чем-то лучше? – поинтересовался Сергей.

– А разве хуже? – Тамара поискала взглядом поддержки у мужа, но Виталий притворился, что разглядывает небо, на котором ничего интереснее облаков не наблюдалось.

Сергей взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.

– Девчонка, между прочим, на Женином джипе не каталась, – сказал он. – Она просто расхлебывает кашу, которую заварили другие. Тебе эта ситуация ничего не напоминает?

Промолчав, Тамара вырвалась, вскинула голову и зашагала дальше поистине царской походкой. Она твердо решила оставаться воплощением оскорбленного достоинства и дома, игнорируя и приблудную Риту вместе с ее заступником.

Но жизнь не любит, когда люди, возомнив себя ее хозяевами, долго ходят с задранными носами. Некоторых она осаживает позже, некоторых раньше, а Тамару поставила на место уже на подходе к подъезду, заставив замереть с сильно бьющимся сердцем.

– Всем стоять, – негромко произнес Сергей. – Кажется, у нас гости.

Подземный переход напротив «Праги» был по-прежнему оцеплен, поэтому пешеходные потоки взялись регулировать сотрудники ГИБДД, обрядившиеся по такому случаю в приметные белые портупеи. Свежевыбритые, трезвые как стеклышко – любо-дорого посмотреть.

Устроить настоящее вавилонское столпотворение им, правда, было не под силу, но кое-что они все же умели, так что с утра на пересечении Гоголевского и Суворовского бульваров с Новоарбатской магистралью было не пройти, не проехать. Стараясь вовсю, гибэдэдэшники с завистью поглядывали в сторону перехода. Там, за желтой лентой ограждения, происходили вещи поинтереснее.

Коллеги в штатском и в форме шныряли туда-сюда с набитыми неизвестно чем пакетами; работники прокуратуры расхаживали вокруг своих иномарок с мобильными телефонами в пухлых руках; притворялись зеваками чекисты; суетились телевизионщики, запутывая всех проводами и спонтанными вопросами. Вот где бурлила настоящая жизнь! Работники с большой дороги, у которых не было вместительных пакетов, а только лишь собственные карманы, чувствовали себя ущемленными в правах и обделенными в обязанностях.