7 октября 1941 года увидела свет «Директива штаба верховного главнокомандования вооруженных сил Германии», подписанная генералом Йодлем[181]. Ее явно не читали совестливые работники телеканала «Дождь», предложившие проголосовать, не нужно ли было сдать Ленинград немцам. Якобы это могло спасти людей.

«Фюрер вновь принял решение не принимать капитуляции Ленинграда или позднее Москвы даже в том случае, если таковая была бы предложена противником… Поэтому ни один немецкий солдат не должен вступать в эти города. Все лица, пытающиеся покинуть город в направлении наших линий, должны быть отогнаны огнем…»[182]

Расстрелы, казни, вывоз ценностей, угон людей, умерщвление военнопленных. Никогда в истории войн и оккупаций не было совершено столько ужасных преступлений, сколько за относительно короткий период нацистской оккупации части территории Советского Союза. Справедливость требовала отмщения, поэтому в последний период войны и сразу после нее в СССР прошел целый ряд процессов, на которых преступники получили достойное наказание. Первая волна открытых судов над немцами и их пособниками прошла в 1945–1946 годах[183]. К смертной казни через повешение было приговорено 84 военных преступника, в том числе 18 генералов. Вторая волна открытых судебных процессов прошла в 1947 году[184]. Здесь приговоры были мягче: 137 военных преступников, в том числе 23 генерала, приговорены к 25 годам каторжных работ. Всего, таким образом, на шестнадцати процессах был осужден 221 военный преступник[185].

Отдельно хотелось бы остановиться на двух процессах: в Киеве и Сталино (Донецке). Причины нашего отдельного интереса к этим двум городам и к этим двум судам понятны и вызваны болью продолжающейся гражданской войны на Донбассе. Киевский процесс состоялся 17–28 февраля 1946 года. На скамье подсудимых было 15 человек, хотя назвать этих палачей и убийц нормальными людьми просто не поворачивается язык. Двенадцать из них приговорили к повешению.

Приговор был приведен в исполнение публично прямо в центре Киева на площади Калинина, которая сегодня называется Майданом Незалежности[186]. На торжество справедливости собрался посмотреть чуть ли не весь город. Перед началом Великой Отечественной в Киеве проживало около 900 тыс. человек, в оккупированном городе осталось около 400 тыс. По разным оценкам, немцами и их пособниками в Киеве было замучено около 195 тыс. человек, а всего на Украине – более четырех миллионов[187].

Кто они были? Это были германские военные, полицейские и эсэсовские чины[188]. Самый «знаменитый» из них – Пауль Шеер, начальник охранной полиции и жандармерии Киевской и Полтавской областей (с 15 октября 1941 года по март 1943 года). На его счету аресты заложников, угон населения в Германию, карательные акции. Только в Киеве по его приказу было казнено несколько тысяч случайно схваченных людей. Сделано это было для устрашения населения после «актов саботажа». Шеер лично руководил «акцией возмездия» в районе Коростеня, в ходе которой село, возле которого был убит пилот личного самолета Гиммлера, было сожжено вместе с его жителями.

Другим палачом, повешенным в центре Киева, был Георг Хейниш, оберштурмфюрер СС, бывший гебитскомиссар (окружной комиссар) Мелитопольского округа. Одним из доказанных пунктов обвинения в его адрес был «расстрел трех тысяч детей в городе Мелитополе. Эти дети, якобы родившиеся от смешанных браков, были собраны полицией и жандармерией, а затем вывезены к противотанковому рву за городом и расстреляны»[189].

Еще один палач, получивший заслуженное наказание в виде петли на шею, зверствовал на Донбассе. Это Карл Буркхардт, генерал-лейтенант полиции, бывший комендант тыла той самой, погибшей в Сталинграде 6-й армии, на территории Сталинской (ныне Донецкой) и Днепропетровской областей. «Сколько расстреляно и повешено советских людей в Донбассе, я сказать затрудняюсь, так как учета не вел, однако я считал, что чем больше будет уничтожено советских граждан, тем легче будет нам, немцам, проводить свою колониальную политику» – так отвечает подсудимый Буркхардт на вопрос обвинителя[190].

Ненавистью к русским, евреям и цыганам были переполнены не только большие нацистские начальники. Немцы поменьше должностью были воспитаны в такой же манере и потому с такой же легкостью отдавали приказы убивать. И убивали сами. Как, например, еще один подсудимый Киевского процесса, капитан, бывший ортскомендант (местный комендант) Бородянской межрайонной комендатуры Киевской области Оскар Валлизер. Он не был членом СС, но состоял в НСДАП. Этот простой армейский капитан признал «себя также виновным в сожжении заживо 40 советских граждан, среди которых были женщины, старики и дети. На суде устанавливается также второй случай сожжения заживо людей – в селе Мирча»[191].

Еще раз хочу подчеркнуть: не карательный батальон, не специальная айнзатцгруппа, предназначенная для расстрелов, были под командой Валлизера. Капитан германской армии не только руководил сожжениями и убийствами людей, но и убивал сам. «Прокурор напоминает подсудимому, что в Бородянке вскрыто 9 массовых могил, в которых обнаружено около 2000 трупов. Подсудимый Валлизер признает, что это дело его рук, что он сам организовал этот расстрел…»[192] На суде он признался в убийстве старого учителя местечка Бородянка по фамилии Креминский. Шестидесятилетний старик пришел в комендатуру узнать о судьбе своего арестованного сына. «На суде прокурор оглашает акт медицинской экспертизы, в котором говорится, что на трупе старого учителя обнаружены следы пыток, грудь обожжена, сорваны ногти на руках, череп пробит, на руках рваные раны»[193].

Остальные палачи, рангом пониже и должностью поменьше, как ни странно, получили вместо виселицы тюремный срок. Оберефрейтор Лауэр, обвинявшийся в участии в расстреле 100 человек во Львове и 400 в Виннице, получил 20 лет каторжных работ, оберфельдфебель Шадель и вахмистр полиции Драхенфельс-Кальювери – по 15 лет каторги. Весьма показательно, что после смерти Сталина эти три преступника (как и многие другие!) были амнистированы и благополучно уехали в Германию.

Что касается процесса в Донецке, то начать рассказ о нем надо опять-таки с цифр. Они дают понимание масштаба совершенных злодеяний. До войны в Сталино было 507 тыс. жителей, около 400 тыс. из них осталось в оккупации. Немецкие и итальянские войска вошли в город 21 октября 1941 года. Когда 9 сентября 1943 года в нынешний Донецк вернулась Красная армия, освободителей встречали всего 175 тыс. горожан. Остальные были либо убиты, либо угнаны на работы в Германию. «Всего на территории Сталинской области, по неполным данным ЧГК, нацисты уничтожили 174 416 мирных граждан и 149 367 военнопленных, угнали 252 тыс. человек. В Сталино почти вся недействующая шахта № 4/4-бис была завалена телами – палачи сбросили туда более 75 тыс. человек (часть – заживо). Точное число жертв неизвестно – нацисты разлагали трупы щелочью, а при отступлении все взорвали. Были заполнены телами