Тесс развернула документ; это оказалось письмо, содержание которого было изложено скучным юридическим языком:

«В расчете на оказание услуг, включающих исследование финансового положения и моральных качеств любого претендента, который может попросить руки леди Терезы Элизабет Коллир, единственного оставшегося в живых ребенка Роберта Эдвина Коллира, последнего графа Морроу, а также в расчете на поддержку отношений доверия между капитаном Грифоном Фростом и леди Коллир до ее будущего замужества, я, Абрахам Тейлор, согласен выплатить Грифону Фросту указанную ниже сумму в указанный ниже срок. Этот договор имеет силу при условии, что леди Коллир не будет знать об оговоренных услугах в период, когда эти услуги могут осуществляться, и теряет силу в тот момент, когда леди Коллир перестанет быть одинокой женщиной».

Подпись Тейлора была хорошо знакома Тесс, да и аккуратный почерк капитана Фроста тоже – ведь им были написаны письма ее отцу. Указанная сумма оплаты была такой, что у Тесс перехватило дыхание. На мгновение в голове ее возникла картина, как Гриф в парке охотно обсуждает с ней достоинства претендентов на ее руку. Казалось, он знал о них слишком много для человека, недавно прибывшего в Лондон. Тогда это обстоятельство ускользнуло от нее. Его имя было не Эверетт, а Фрост, но настоящее ли оно? И что вообще она знает о нем? Тесс смущенно посмотрела на Луизу.

– Я должна была повидать вас, леди Коллир! – Луиза достала платок и вытерла слезы. – Он отговаривал меня и даже угрожал! Я опасалась за свою жизнь. Вы не представляете, каково узнать, что человек, который выглядел таким любезным и мягким, в действительности оказался чудовищем! Капитан Фрост соблазнил меня лживыми словами о любви. Он сделал мне предложение – да-да, в этом я не солгала! Я поверила ему, потому что была глупа, и теперь на всегда опозорена.

Тесс беспомощно смотрела в полные слез глаза Луизы, а та, внезапно соскользнув со скамьи, опустилась на грязный пол у ног Тесс и ухватилась за подол ее юбки.

– О, вам трудно меня понять, бедный невинный ягненок! Вы не знаете, в какую пропасть может быть брошена женщина! Я ношу его ребенка, леди Тесс. Это мой позор! – Она резко отвернулась. – Я поверила его словам о любви и думала, что стану женой этого человека, но вместо этого он превратил меня в шлюху!

Потрясенная этими словами, Тесс в ужасе отступила назад, а Луиза разразилась рыданиями.

– О, теперь вы презираете меня! Я знала, что так и будет, хотя до последней минуты надеялась, что он женится на мне. Я говорила вам, что мы еще в детстве любили друг друга, но это была единственная ложь, чтобы прикрыть мой грех! Оказалось, что Фрост не намерен жениться на мне. Он польстился на вас, на ваши деньги! Я не могла даже предположить, что он заставит вас полюбить его, как это случилось со мной! Узнав, что он встречается с вами в парке, я попыталась остановить его и умоляла уберечь меня от позора. Сегодня утром я снова приходила к нему с этой просьбой... – Задыхаясь, Луиза прижала платок к глазам. – Он посмеялся надо мной, а потом сказал, что вы согласились выйти за него замуж и было бы глупо упустить такую возможность. О, леди Тесс, простите меня! Простите меня, но я не могу позволить вам выйти замуж за него по своей наивности!

Вес в душе Тесс словно перевернулось. В оранжерее вдруг стало душно и жарко. Образ Грифа, описанный Луизой, казался неправдоподобным, но... Луиза, когда-то надменная юная леди, действительно лежала сейчас рыдая у ее ног, и Тесс сомневалась, что поведение несчастной было притворством. К тому же этот договор... Неужели его дружба, забота – все ради денег? Вероятно, Гриф, Фрост, или кто он там есть на самом деле, считал ее ужасно глупой, так как она попалась на его удочку. Она сама облегчила его задачу, попросив жениться на ней.

Тесс почувствовала, как к ее горлу подступил ком. О Боже, неужели все это было ложью? Как он мог целовать ее так нежно и страстно, зная, что Луиза беременна его ребенком?

Проклиная документ, который держала в руке, Тесс бросилась к двери оранжереи и остановилась только раз, чтобы оглянуться. Луиза, подняв голову, протягивала к ней руки, словно умоляя поверить ее словам, но отчего-то это зрелище вызвало у Тесс не жалость, а отвращение. Она не могла говорить и, покачав головой, выскочила на свежий воздух, по дороге порвав рукав платья о шип розы, когда споткнулась у двери оранжереи.

Гриф стоял на противоположной от коринфского великолепия Морроу-Хауса стороне улицы, под массивной оградой Гайд-парка, не замечая грохочущего утреннего уличного движения по Парк-лейн. Прошло всего два дня с тех пор, как он был здесь последний раз, но ему казалось, что минуло целых два столетия. Теперь он чувствовал себя гораздо старше, чем прежде: в онемевшей душе образовалась пустота, и он никак не мог заполнить ее.

В то памятное утро он ушел из этого дома, проклиная себя и свое безумие. В момент непростительной слабости он дал обещание, на которое не имел права, и к тому же осложнил ситуацию, рассказав об этом Луизе. Если новость еще не распространилась по всему Мейфэру, то это можно объяснить только тем, что какие-нибудь головорезы похитили Луизу и заткнули ей рот кляпом.

Однако где-то в глубине сознания Гриф радовался, что совершил эту глупость. Теперь пути назад уже не было, и это являлось для него некоторым утешением. Он нуждался в Тесс, как утопающий, хватающийся за спасительную ветку. Он хотел видеть ее, прикасаться к ней, чувствовать ее сильное грациозное тело, вкушать сладость ее теплых губ. Она стала средоточием его стремлений в этом опустевшем мире; наполненная жизнью, она по чудесному стечению обстоятельств принадлежала ему.

В конце концов Гриф решил рассказать ей все о себе: кем был он на самом деле и как сложилась его жизнь. Она, конечно, не поверит, да и какой разумный человек может поверить в его невероятную историю... И все же он попытается. Она сказала, что любит его, и это вселяло в него надежду.

Увернувшись от омнибуса, Гриф пересек улицу и поднялся по ступенькам крыльца Морроу-Хауса. Открывший дверь дворецкий встретил его с тем же скептическим выражением лица, что и в прошлый раз. Правда, тогда Грифа заставили ждать, а сейчас сразу предложили пройти в холл, что являлось некоторым прогрессом. Но согласится ли леди Коллир увидеться с ним?

Дворецкий исчез и вскоре вернулся. Она согласна, но просит подождать в библиотеке. Что ж, отлично.

Ждать пришлось довольно долго. Мозг Грифа лихорадочно работал, сердце неистово колотилось, хотя внешне он был спокоен. Когда Тесс наконец вошла в комнату, он шагнул ей навстречу.

Тесс прекрасно выглядела в темно-розовом платье с небольшим белым бантом на кремовом вороте, но ее лицо было бледнее обычного. Она не улыбалась, и Гриф подумал, что, возможно, Тесс сердится на него за долгое отсутствие.

Он подошел к ней и коснулся ладонью ее щеки.

– Простите, я не мог прийти раньше.

Она посмотрела на него быстрым, напряженным взглядом голубовато-зеленых глаз и отвернулась. Гриф хотел поцеловать ее, но Тесс по-прежнему не улыбалась и молчала. Выражение ее лица было напряженным, в уголках полных губ обозначились белые линии.