– Ты у меня сильная, – сказал я тихо. – И потом, я же рядом.

Тем временем Призрак невесть откуда вытащил немаленький нож, какой-то навороченный, но, похоже, напечатанный на принтере.

– Когда в ком-то из семьи каморры возникали сомнения, – Призрак присел на диван и, сжав руку в кулак, отставил мизинец, положив его на столешницу, – для того, чтобы доказать свою лояльность, они…

– Приготовьтесь к слиянию, – сказал Купер. Я удивился, как быстро в этот раз мне удалось «почувствовать» ребят. Всех, даже отсутствующего Бракиэля. Даже лежащую в коме Льдинку.

– …делали вот так, – закончил Призрак, зажмурившись, и одним движением отрубил себе мизинец.

Призрак

И хотел бы соврать, что мужественно вытерпел боль, как Муций Сцеволла, но не буду. Che cazza, зачем выпендриваться, это было чертовски больно! Я даже на секунду потерял слияние, но тут же почувствовал, сначала Куинни, потом и остальных. Всех наших и еще кого-то, неизвестного, но любопытного.

Я не помню, как открыл глаза. Боль к тому моменту сменилась теплом, словно мою руку закутали в толстое, махровое полотенце. Палец лежал на столешнице, отделенный от кисти, но крови было неправдоподобно мало. И главное – от руки, включая отрубленный палец, исходило теплое желтое сияние.

– Ваша цепочка помнит, какие вы, – говорил Купер. – В этом кроется основа силы Дарии – она умеет воплотить эту память в воск. Но у этой памяти есть практическое применение. Призрак, подними руку, пожалуйста.

Я осторожно приподнял все еще сжатую в кулак руку, стараясь не смотреть на свежую рану. Не получилось, но дело вовсе не в ране – мой отрубленный палец, словно нанизанный на невидимый стержень, поднялся со столешницы и висел в воздухе рядом с моим кулаком!

Cazzarolla, чудеса на ровном месте!

– А теперь, – сказал Купер, вероятно, бывший в этом процессе модератором, – представьте себе, что у Призрака палец не отрублен. Это сложно, но у вас получится.

Pacco di merde, сложно… сложно спать на потолке, а это, вообще-то, называется по-другому. Neanche cazza, вот так это называется… но я, похоже, действительно в голову ударенный: зажмурился и представил. Ни фига не было. Не отрубал я себе мизинца. Это был типа прикол такой, как те приколы, что на карнавалах под Хэллоуин продают.

Всеобщий вздох заставил меня посмотреть на свою руку… точнее, сначала я посмотрел на ребят. Тень была бледной, прямо какой-то полупрозрачной. Она прижалась к Фредди, Дария вцепилась в своего Джинна. А меня, оказывается, обнимала Куинни, и обнимала как-то так необычно, словно от чего-то защитить хотела.

А уж потом я посмотрел на свою руку. И осторожно, не веря, пригнул к кулаку только что отрубленный мизинец.

Тень

Кошмар какой, я чуть в обморок не упала. И упала бы, если бы не Фредди. Он обнимал меня, крепко, но нежно, и мне было не так страшно. Хотя и страшно. Своей фиче я, конечно, доверяла – а мало что может быть на уме у других фичей?

Когда Призрак ловким ударом отсек свой мизинец, я на короткое мгновение почувствовала боль. Его боль. Фредди едва заметно вздрогнул – он тоже почувствовал. Мы не успели ничего предпринять – я вдруг поняла, что рука Куинни полностью слилась с рукой Призрака, и его палец держится… ой, не знаю, как объяснить. А потом к ее руке добавилась рука Джинна. И Дарии. И наши с Фредди.

И Бракиэля.

И Льдинки? Но у нее же не было рук, вспомнила я. Или были? Получается, даже если мы теряем что-то, то не насовсем? Палец Призрака, руки и ноги Льдинки, ее фича – все это жило в нас. Все это можно вернуть!

И я вдруг поняла что-то еще, связанное с Дарией, поняла – и тут же забыла. Я беспомощно посмотрела на Дарию, но та была сосредоточена на помощи Призраку. Который, кстати, медленно поднял руку…

…и отрубленный мизинец поднялся вместе с ней!

– А теперь представьте себе, что у Призрака палец не отрублен, – сказал Купер. – Это сложно, но у вас получится.

Я внезапно поняла – получится. У меня, а у Дарии, так и подавно. Мы с ней всю жизнь придумывали себе альтернативную реальность, и… я однажды придумала ее, свою сестру, с которой нас разлучили в детстве. А она, наверно, придумала меня.

На миг мне стало страшно: на короткое мгновение я подумала – может, я окончательно рехнулась, и все происходящее – мой бред, глюки воспаленного мозга? Но Дария – она ведь не просто придумала, она вылепила каждого из нас, а потом встретила вживую и не считает, что сошла с ума.

Значит, и со мной все нормально…

А потом слияние распалось.

Куинни

– Вам нужно отдохнуть, – сказал Купер. – Два слияния за сутки – слишком круто даже для вас, по крайней мере, пока. Я чувствую, что когда-нибудь слияние станет для вас совершенно обычным явлением – с каждым разом вы меньше устаете и меньше тратите энергии. Но сейчас отдохните. И не вызывайте нас.

– Почему? – спросил Джинн.

– Во-первых, это трата вашей энергии, – сообщил Купер. – А во-вторых, нам тоже есть чем заняться, о’кей?

– Слишком уж вы стали самостоятельные, – фыркнул Джинн. – А вдруг ты мне понадобишься?

– Взломать здешнюю Сеть ты и без меня сможешь, – заверил его Купер. – Конечно, при форс-мажоре мы тут же появимся. Но, серьезно, сейчас нам нужно время. Скоро очнется Льдинка. Мы хотим вернуть ей Арвен.

– А получится? – спросила Дария. – Может, мне слепить ее из воска?

– Ее придется изваять из шерсти, – сказала Эсмеральда, дотоле робко прятавшаяся за спиной хозяйки – фича Дарии стеснялась появляться при ребятах, она и сейчас несмело выглядывала из-за ее спины. – И найти бусинки для глаз.

– Найдем, – пообещал Призрак, сжимая и разжимая восстановленный кулак. Я видела, что в месте, где прошел нож, на смуглой коже виднелся белесый шрам.

– Мы ее помним, – сказал Купер. – Она живет в наших душах, она часть нас. Получится, не сомневайтесь.

И фичи исчезли – совершенно синхронно.

Мне было не по себе. Не так давно, хотя, кажется, прошла уже целая вечность, я сделала нечто рискованное – провела некий ритуал и очутилась в мире, в который сама не верила. Но в этом мире я узнала нечто, что подтвердилось потом в нашем мире, – и испугалась задним числом.

На самом деле я та еще трусиха. Но боюсь всегда с опозданием, сначала нахожу приключения на пятую точку, влетаю… как там говорит Призрак? – в bucca di culo alla baleno, как-то выбираюсь, а потом уже начинаю бояться, прямо до оцепенения.

Интересно, кстати, а Призрак боится? Мне иногда кажется, что нет. Мне кажется, что даже в аду он будет, ругаясь по-итальянски, расстреливать чертей из «беретты».

А я стану подавать ему патроны.

* * *

Конкретно сейчас мне было страшно. Очень страшно. Мы действительно влезли в bucca di culo alla baleno. Сунули голову в пасть крокодила. Мы вообще не думали, что это может быть опасным. А теперь назад дороги нет. Как в том месте, куда я прогулялась, не веря в то, что это может получиться.