– Ты будешь и дальше Юре помогать? – спросила Валя.

– Веди он себя иначе, я с радостью бы принял его в нашем доме, как родного, – с грустью заговорил отец. – Я его устроил в вуз, оплатил разом все годы обучения. Сначала снял однушку, а потом поганцу купил двухкомнатную квартиру. Юрий каждый месяц получал от меня деньги. Но он не желает учиться, не собирается работать, вознамерился сесть мне на шею и свесить ноги. А я не хочу тащить на своих плечах дармоеда! Это плохо не только для меня, но и для него самого. Из лентяя с потребительским менталитетом никогда толк не выйдет. Имейся у меня родной сын с такими замашками, он живо бы ремня огреб! И какие у Юрки претензии? Он мне никто! Слава богу, анализ есть, теперь нахал уйдет из моей жизни. Хватит! Я ему и так помог, но дальше пусть плывет один.

– Думаю, бумажкой ему рта не заткнуть, – произнесла Рая. – Ты же не станешь бланк из лаборатории на груди носить и каждому встречному-поперечному демонстрировать. И Юрий, на беду, здорово на тебя похож.

Николай затопал ногами.

– Я обычный российский мужик: нос – картошкой, глаза серые, волосы русые, лицо круглое. Таких – каждый второй на улице. Но это только внешность. Внутренне мы с Юрием разные, как Северный и Южный полюс. Ни одной присущей мне черты характера у гаденыша нет! И о чем тут толковать? Приходько не мой ребенок, понятия не имею, от кого его Лиана родила, но, похоже, папаша его еще тот гнилой фрукт был. Все, более о Юрии не беседуем, он выметен из нашей жизни.

Как же Николай ошибся, произнеся последнюю фразу. Приходько на некоторое время затаился, но потом высунул голову из тины и стал с удовольствием Весенину пакостить…

Из коридора послышались тихие шаги, затем кто-то робко поскребся в дверь.

– Разрешите, Надежда Михайловна?

– Тебя, Лена, только за смертью посылать, – сердито отозвалась Зотова. – Полчаса назад, а может, и того больше я попросила чаю с ватрушками!

Створка осторожно приотворилась. Сначала появился круглый поднос, затем показалась худенькая темноволосая девушка.

– Это я, Надежда Михайловна.

– Здравствуй, Яна, – сменила гнев на милость хозяйка. – А куда Лена подевалась?

Вошедшая отвела глаза в сторону.

– У нее зуб заболел, к врачу побежала. Извините за задержку.

– К тебе у меня претензий нет, – сердито ответила Надежда, – менеджер не обязан угощение подавать. Это Елена должна с подносом ходить, а твое дело вечеринки в кафе устраивать, клиентов привлекать. Если не ошибаюсь, в среду она колено ушибла и в травмпункт пошла в разгар рабочего дня.

– На плитке в коридоре поскользнулась, – по-прежнему не глядя в лицо Зотовой, подтвердила Яна.

– Помнится, неделю назад ей горячее масло со сковородки на руку плюнуло, и снова Леночка у доктора пару часов провела, – хмыкнула Зотова.

– Не везет ей, – промямлила менеджер.

Надежда Михайловна вздернула подбородок.

– Когда Елена вернется, передай ей: если не перестанет филонить, птица удачи от нее улетит, уволю лентяйку ко всем чертям.

– Ой, не надо! – испугалась Яна. – Лене очень деньги нужны.

– Тогда ей следует прилежно работать, – заметила владелица кафе. – Если переживаешь за подружку, устрой ей взбучку.

– Не волнуйтесь, Надежда Михайловна, – залепетала Яна, – все-все Ленке объясню.

– Волноваться она будет, – отбрила хозяйка, – а я совершенно спокойна. Таких «эксклюзивных» специалистов, как Елена, на рынке оптом по рублю за сотню продают. Иди в офис.

Яна убежала, Зотова налила мне чаю.

– Не люблю, когда это говорят, но молодежь сейчас совсем распустилась. Официантку найти проблема. А ведь оклад неплохой, плюс чаевые, со мной всегда договориться можно. Что еще надо? Так нет! Вот Яна хорошая девочка, старательная, раньше всех придет, позже уйдет. Тяжело жить сиротой, да еще, когда твой отец…

Зотова замолчала и поставила чайник на поднос, я, взяв в руки чашку, спросила:

– Откуда вам в деталях известна история Николая Георгиевича?

Надя протянула руку к ватрушке.

– Мы близкие друзья. Когда Алла заболела, Коля ей денег на пересадку почки дал. А подробности про Приходько я узнала после того, как одна дурочка, Юркой подученная, на кухню незаметно пролезла и во все кастрюли слабительного налила. Хорошо, что ее поймали! Привели идиотку сюда, усадила я ее на стул и спокойно спрашиваю: «Дорогая, что происходит? Мы где-то на кривой дорожке столкнулись? Я тебе что-нибудь плохое сделала? Или у тебя хобби такое, по кафе ходить и пурген в еду кидать?» Тут она мне и выдала про подлого Николая Георгиевича, который людей совместно со мной обманывает. Вскочила со стула и заорала так, что слюни, как у собаки, в разные стороны веером полетели: «Берете по пять тысяч рублей за участие в конкурсе, обещаете машину, а она никому не достается. Мы вас на чистую воду выведем! Из-за вас уже трое повесились! Люди все семейные деньги сюда принесли, вы хуже казино!»

– Трое повесились? – перебила я Зотову. – Это правда?

Надежда Михайловна отложила так и не надкушенную ватрушку.

– Конечно нет. Все брехня. Участие в конкурсе стоит четыреста рублей. За эту сумму получишь большую пиццу и стакан безалкогольного коктейля по выбору. Если не наелся, заказывай по меню. За чупаку-тарапаку мы ничего не берем. К нам на конкурс ходят компаниями, есть постоянные участники. Мы никого не надуваем, сразу предупреждаем: выиграть очень трудно. Но ведь и приз недурен – новенькая иномарка. Я все это хулиганке объяснила, а потом спросила:

«Откуда ты сумму в пять тысяч рублей взяла? С потолка?» Та ответила: «Ее Юра назвал, сын Николая Георгиевича». Я тут же Весенину звонить кинулась. Он приехал и свою историю мне подробно изложил. Очень переживал, что у меня неприятности случились. Но просил в полицию не обращаться. Весенин более с Юрием дел иметь не желает, но вредить дураку не хочет. Тот сын Лианы, а Николай ей по гроб жизни обязан. Вообще говоря, я думала, что Юрий за ум взялся. Подосланных им хулиганок давно здесь не было. И тут ты! Пожалуйста, пойми, у Приходько талант зомбировать женщин. Не понимаю, как у него это получается, но бабы ради мерзавца на все готовы, пляшут под его дудку, как крысы в сказке. Неужели ты хочешь стать одной из толпы?

– Нет, – пробормотала я.

– Тогда порви отношения с мерзавцем, который собрался использовать тебя в своих целях, – посоветовала Зотова. – Не переживай, еще встретишь настоящую любовь. А от таких, как Юрий, надо бежать без оглядки. Нехороший он человек. Видишь, я даже не спрашиваю, что он тебе сделать велел. Да ты угощайся ватрушками…

– Спасибо, не хочется, – вздохнула я, – аппетит пропал.

– Лучше горькая правда, чем сладкая ложь, – вздохнула Надежда Михайловна. – Поверь, я знаю, о чем говорю. Давай я тебе ватрушек с собой положу.