В ожидании результатов минуты тянулись невыносимо медленно.

— У вас совсем недавно был легкий разрыв, — наконец сообщил врач. — Вам повезло. Вы его пережили. Возможно, вам и дальше будет везти. Или через несколько недель вы умрете.

Данте не ответил. Он сидел неподвижно, словно уже умер.

— А операция поможет? — со страхом спросила Ферн.

— Если бы все было так просто, — вздохнул врач. — Операция очень сложная, и высок риск летального исхода. Но если пациент до этого впадет в кому, то риск еще выше. — Он обратился к Данте: — Самое лучшее — сделать операцию сейчас, пока не стало хуже.

Данте сидел, обхватив голову руками.

— Вы можете гарантировать, что я останусь умственно полноценным? — выдавил он.

Доктор печально покачал головой:

— Осложнения исключать нельзя. Хотел бы я дать вам гарантию, но не могу.

Он вышел, оставив их вдвоем. Они молча обнимали друг друга.

С операцией или без нее вероятность смерти велика. Кроме того, сохраняется опасность потери рассудка.

Ферн знала, что их любовь стоит такого риска, но достаточно ли этого для Данте? Что он выберет? Теперь он действительно танцует на краю пропасти, но не с судьбой, а с ней, Ферн, веря, что она не позволит ему упасть вниз. Но принять решение должен он сам.

Она не станет винить его, если он уйдет.

— Что мне делать? — пробормотал Данте. — Как-то я сказал, что не боюсь умереть, и это было правдой. Но теперь у меня есть ты… и она.

Ферн ждала, что он скажет дальше.

— Я привык к своей болезни как к способу убегать от ответственности, — признался Данте. — В то время я считал, что поступаю разумно. Теперь это выглядит трусостью. Вся моя жизнь была притворством, потому что я отказывался посмотреть в лицо реальности. — Он взглянул на нее и в отчаянии прошептал: — Не могла бы ты одолжить мне немного своей смелости? Какая-то частичка моей души все еще велит мне уйти, и будь что будет.

— Нет! — горячо запротестовала она. — Ты нужен мне. Ты должен использовать любую возможность остаться в живых.

— Даже если я стану таким, как Лео? Это пугает меня больше, чем смерть.

Ферн немного отстранилась:

— Послушай, ты просишь поделиться с тобой храбростью, но разве ты не понимаешь, что я беру ее у тебя?

— Я? Шут гороховый, игрок с судьбой?

— Не говори так. Ты делаешь меня сильной и целостной, так что теперь мне необходимо держаться за твою руку. Это ты защищаешь меня, а не я тебя.

Данте напряженно вглядывался в ее лицо. Наконец он, казалось, нашел, что ему было нужно, ибо привлек Ферн ближе, положив голову ей на плечо.

— Я сделаю, как ты хочешь, — сказал он. — Только обещай, что будешь рядом.

Врач особо подчеркнул, что время терять нельзя, и на следующий день Данте предстояло лечь в больницу.

Они провели вечер на вилле, где собралась вся семья, чтобы пожелать Данте удачи. Он немного воспрянул духом, даже шутил, что почитает Ферн как оракула.

— Я не узнаю Данте, — сказала она. — Это так не похоже на него — все время соглашаться со мной.

— Он превращается в супруга Ринуччи, — объяснил Тони. — Какими бы сильными ни представали мы перед посторонними людьми, дома мы подчиняемся приказам женщин.

Никто не понял, которая из жен пробормотала: «Хотелось бы верить», но остальные согласно закивали, а мужья заулыбались.

— Данте еще не муж, — заметила Хоуп. — Возможно, ему пора им стать.

— Вы должны спросить у Ферн, — тут же отозвался Данте. Он улыбнулся любимой с оттенком прежнего, лукавого юмора. — Я сделаю, как мне велят.

— Тогда ты будешь идеальным супругом Ринуччи, — произнесла Ферн с дрожью в голосе.

— Но когда же свадьба? — поинтересовалась Хоуп.

— Как только я выйду из больницы, — ответил он.

— Нет, — возразила Хоуп. — Не стоит откладывать. Сделайте это немедленно.

Все понимали, что она имеет в виду.

— Разве можно организовать свадьбу так быстро? — удивилась Ферн.

— Предоставьте это мне.

У Хоуп были обширные связи, и никто не удивился, когда после нескольких звонков она объявила, что срочная церемония будет устроена завтра, в середине дня, и сразу после этого Данте отравится в больницу.

Все происходило стремительно, и Ферн забеспокоилась, не сочтет ли Данте, что его слишком торопят с браком. Ее опасения усилились, поскольку по дороге домой он был молчалив.

— Данте?

— Ничего не говори, пока не выслушаешь меня. Жди здесь.

Он прошел в спальню и вернулся через минуту с двумя маленькими коробочками. В одной Ферн увидела два обручальных кольца, большое и маленькое. В другой было кольцо с бриллиантами и сапфирами.

— Все они принадлежали моим родителям, — сказал Данте, доставая кольцо с драгоценными камнями. — Никогда не думал, что отдам их какой-то женщине. Но, с другой стороны, ты не какая-то женщина. Ты та, которую я ждал всю свою жизнь.

Он надел кольцо ей на палец, наклонил голову и поцеловал руку. Ферн не могла говорить. Она плакала.

— А это, — взял Данте другую коробочку, — кольца, которыми они обменялись в день свадьбы. Они очень любили друг друга. Отец творил всякие безумства, а мама старалась не отставать от него. Я, бывало, винил ее за это. Меня возмущало, что она идет на риск, не думая обо мне. Но теперь я на многое стал смотреть по-другому.

Его голос дрожал, от Ферн не укрылось, что щеки у него мокрые. Она крепко обняла любимого, всей душой радуясь, что в ее объятиях он может поплакать.

В ту ночь они занимались любовью как в первый раз. Данте прикасался к ней мягко, словно боялся навредить. Она отвечала со страстной нежностью, и они постоянно помнили: возможно, больше никогда, возможно, это все, что у них осталось в жизни. Закончив предаваться любви, они лежали, обнимая друг друга.

На следующее утро заехал адвокат с документами, которые должен был подписать не только Данте, но и Ферн.

— Они на итальянском. Я не понимаю ни слова, — запротестовала молодая женщина.

— Просто подпиши, — попросил Данте. — Это доверенность на управление моим бизнесом.

Ферн была несколько озадачена. Как его жена, она, в случае чего, получила бы право на ведение дел автоматически. Но может быть, в Италии другие законы? Она подписала бумаги.

Ферн приготовила для церемонии шелковое, персикового цвета платье, которое очень нравилось Данте. В строгом темном костюме он был невероятно хорош. Стоя бок о бок, они составляли красивую пару.

Оба старались не смотреть на саквояж, который Данте возьмет с собой в больницу.