– Его коллегу, психотерапевта?

– Точно. Он заявляет, что папа теряет деньги, слишком быстро излечивая своих пациентов. Говорит, что папе следовало бы докапываться до скрытых причин ее робости, потратив на их поиски месяцы или даже годы, но папа полагает, что эти скрытые причины обычно не так важны и большинство проблем можно вылечить быстро.

– Гм-м. – Бабуля подняла глаза к потолку. – Честно говоря, я никогда толком не понимала суть его ролевой терапии.

– Тебе стоит, бабуля, почитать ту книгу, что он написал для детей. Там правда все просто объясняется.

– Ты подразумеваешь, что я глуповата? – с улыбкой спросила она, и я с облегчением поняла, что необычное для нее плохое настроение заметно улучшилось.

– Ничего подобного, – возмутилась я, вставая с дивана. Щелкнув по кнопке выброса, я извлекла запись из видеомагнитофона и спросила: – Итак, что теперь посмотрим?

Бабуля чуть помедлила, пристально глянув на нижнюю полку телевизионной подставки.

– Поставь-ка, Молли, тот танец, – попросила она. – Запись со свадьбы твоих родителей. Мне хочется, чтобы ты посмотрела ее.

Я удивилась. Несколько минут назад она практически спрятала ее от меня. Я взяла свадебную кассету с нижней полки.

– У меня есть только эта старая любительская пленка, – с грустью произнесла бабуля, – Изображение немного размыто и длится всего около четырех минут. Вдобавок еще и без звука. В те времена еще не умели снимать со звуком. Но и то хлеб.

Я вставила кассету в приемник, вернулась к дивану и устроилась рядом с бабушкой.

Разумеется, я видела фотографии их свадьбы. Одна красивая фотокарточка стояла на серванте у нас в столовой. Моя мать в длинном белом платье. Папа стоит рядом, обнимая ее за талию. Оба они улыбаются и выглядят значительно моложе, чем сейчас. Однако те фотографии совершенно не подготовили меня к тому, что я увидела на этой записи. Я не ожидала, что увижу, как мой отец танцует.

Они двигались в ритме неслышной музыки. В странном оцепенении я смотрела на их танец. Сидела точно в трансе. Запись действительно оказалась достаточно размытой, позволяя мне вообразить, что танцует там вовсе не мой отец. Кто же тот мужчина с длинными волосами, которые касались его плеч, когда он кружил мою мать в танце? Когда он закручивал ее по руке и прижимал к себе, а потом вновь раскручивал?

Вскочив с дивана, я села на пол перед экраном, чтобы лучше их видеть.

– А какая звучала музыка? – спросила я.

– Я уж и не помню, – призналась бабуля. – Жаль, что нет звука.

Они выглядели так, словно ежедневно танцевали друг с другом: легкие плавные движения, глаза прикованы друг к другу, и улыбки очень-очень любящие и искренние. Я ошибалась, беспокоясь, что папа мог любить Амалию больше мамы.

– Слава богу, он нашел Нору, – глядя на экран, заключила бабуля. – Такую надежную и стойкую. Она опустила его на землю, а если твой папа и нуждался в чем-то, так это в заземлении. – Она усмехнулась. – Он сохранил свои крепкие семейные ценности, когда дошло дело до выбора жены.

Это что, камешек в огород Амалии? Неизвестно. Похоже, в семейной истории мне еще очень многое неизвестно.

Запись резко оборвалась, и я взглянула на бабулю.

– Просто безумие, как быстро он заболел! – изумленно воскликнула я.

– Он уже болел, когда они поженились, – пояснила бабуля.

– Я знаю, он рассказывал мне. Но ведь он выглядел здесь так хорошо. Совсем здоровым.

– На том приеме ему удалось исполнить один хороший танец, – призналась она. – По-моему, он был так счастлив в тот день, что его организм забыл о болезни. – Она продолжала пристально смотреть на экран телевизора, словно запись все еще прокручивалась. – Нора знала, конечно, но сомневаюсь, чтобы кто-то из нас предполагал, что это будет так быстро и так ужасно. Знаешь, Молли, я смотрю эту пленку и плачу, – призналась она, переводя взгляд на меня. – Его жизнь так трудна, и он жутко подавлен.

Подавлен? Мне вспомнилось, как сильно мой отец любил свою работу, как увлеченно писал книги. Вспомнилось, как сильно он любил меня.

– Нет, бабуля, я не думаю, что он подавлен, – заметила я.

– Он очень умело скрывает свои страдания, – возразила она.

– Но он же ни в чем не нуждается, – уверенно заявила я. – Вот сама спроси его. Держу пари, он посмеется, услышав, что ты говоришь такое.

Она взмахнула рукой, словно прекращала этот разговор.

– Да, видимо, я просто говорю как мать, – смиренно произнесла она. – Как старая женщина, беспокоящаяся за своего взрослого сына.

– Он же никогда ни на что не жалуется, – желая ее успокоить, добавила я.

Она посмотрела на меня странным задумчивым взглядом.

– Ах, Молли, Молли, Молли, – проворчала она и глубоко вздохнула. – По-моему, нам пора посмотреть кино, правда? Уж всяко лучше, чем слушать мою болтовню. Давай, выбирай фильм, а иначе, как ты понимаешь, мы опять будем смотреть на Кейт Хепберн. Как ты относишься к Хичкоку?

Встав и подойдя к книжному шкафу, наполненному видеокассетами, я вдруг сама исполнилась печали. Неужели мой отец действительно страдает? Неужели я так увлечена собственной жизнью, что даже не замечала, как он несчастен?

В одиннадцать часов за мной пришел Расселл. Чтобы «доставить меня домой», как он обычно говорил. Я устроилась рядом с ним на переднем сиденье минивэна.

– Что вы смотрели? – спросил он, свернув на темную кольцевую дорогу.

– «Окно во двор» [22], – ответила я, – смотрел его?

– С Джимми Стюартом, верно? Хичкока?

– Верно.

«Окно во двор» был одним из моих любимых фильмов, однако сегодня вечером я смотрела его рассеянно. Я продолжала мысленно видеть родителей, кружащихся на танцплощадке. Как же воспринимал мой отец то, что тело постепенно отказывалось подчиняться ему? Меня также расстроили слова бабули о его подавленности. Я казалась себе равнодушной, бесчувственной девчонкой, даже не замечавшей того, как он несчастен.

Тонкий серп луны частично скрылся за густыми облаками, и Расселл, включив фары дальнего света, медленно ехал по грунтовой дороге. Я заметила, как мы миновали убегавшую налево дорожку к дому Амалии.

– Расселл, – спросила я, – тебе неприятно, когда мы называем дом Амалии «невольничьей хижиной»?

В темноте салона я едва различала его лицо, но мне показалось, что я увидела промельк белозубой улыбки.