Шумные египетские торговцы выкрикивали предложения купить открытки и магниты, часто подбегая и всовывая их в руки. А я пыталась расслышать слова экскурсовода, который говорил о том, что под левой лапой Сфинкса была обнаружена таинственная комната – узкий туннель, ведущий к пирамиде Хефрена.

Гиза оставила после себя шквал эмоций и море впечатлений. Мне хотелось закрыть глаза и увидеть, как на самом деле все было там – во времена романа Цезаря и Клеопатры.Город солнца

Июнь врезался в память мгновениями в солнечной Валенсии – городе, на узких улочках которого родилась настоящая дружба. Официант из Болгарии, экскурсовод из Бразилии, бармен из Турции – такой у меня был круг друзей – самый удивительный, который можно было встретить только на круизном корабле.

В освещенном теплыми лучами летнего солнца городе мы часто гуляли по историческому центру, в каждом здании которого было заметно наследие арабского правления. Я любила Валенсию за древнюю историю, переплетенную с красотой природы. За средневековые здания, которые соседствовали с современными ресторанами. Любила за небольшие парки, где медленно прогуливались влюбленные парочки, а из-под крон вековых лип виднелись древние колокольни.

Гуляя по улочкам, мы набрели на кафедральный собор – сердце старого города. Внутри был музей с работами знаменитых художников Средневековья и капелла Санто-Калис. Там хранилась основная драгоценность – Святой Грааль, чаша из зеленого агата, из которой пил Иисус Христос на Тайной вечере.

Выйдя из собора и обогнув его, я увидела величественный дворец – здание Парламента, а возле него – старинную биржу Альмудин – место выставок местных художников и скульпторов. Я засмотрелась на одну картину – на ней была нарисована восточная девушка, закрывающая лицо черным хиджабом. Ее яркие глаза, на дне которых горел огонь, приковывали взгляд. Я долго смотрела на нее, пытаясь сохранить в памяти ее лицо, понимая, что стать хозяйкой огромной картины стоимостью в несколько моих зарплат мне было не суждено.

Величие старой части города очаровывало, но иногда меня тянуло в современную Валенсию – в район Эшампле, который возник после сноса старой городской стены. Прогуливаясь по новой части города, я с друзьями набрела на столетний рынок «Колон». Там не было привычных торговых рядов. Там уютно расположились небольшие кафе с ароматными сырами и местными винами, цветочные ларьки с яркими хризантемами и ароматными розами, сувенирные лавочки с магнитами и сумками ручной работы.

Купив сувениры, мы присели на летнюю террасу ресторана русской кухни, увитую плющом. В ресторане играла национальная музыка и подавали с детства любимый оливье и пельмени. Мне было забавно и смешно рассказывать Милли и Эрхану про блюда русской кухни. Они недоумевали, как можно есть салат с селедкой и пить квас, но пробовали всё, что приносил официант.

Опоздание

Мы наизусть знали время отправки корабля в каждом порту. И в тот солнечный день в центре яркой Валенсии мы расслабленно сидели в кафе, уверенные в том, что вернемся на лайнер вовремя. Но череда событий, одно за другим, задерживали нас.

Мы долго не могли расплатиться в кафе. Долго не могли снять деньги в банкомате. А стоянка такси, обычно заставленная белыми машинами, вдруг оказалась пустой.

– Мы опаздываем, – робко произнесла Милагрос, стоя напротив пустой стоянки.

Я в доли секунды нарисовала в голове картину о том, что мы останемся в незнакомом городе без документов и вещей. Следующий час пролетел как в тумане. Крики, объяснения на испанском единственному таксисту, которого мы нашли, что нам срочно нужно в порт, пробки на дорогах, искусанные губы и разговоры о том, что нас точно уволят. Когда мы перестали спорить и подгонять водителя, я поняла – что бы ни случилось, я не одна, со мной моя корабельная семья – лучшие друзья с трех континентов.

Добравшись до круизного терминала, мы узнали, что корабль покинул порт Валенсии, оставив нас на берегу. Сидя в терминале в ожидании портового агента, мы познакомились с тремя милыми старушками из итальянской Сиены.

– В больших городах вы можете взять красный экскурсионный автобус. В нем два этажа и остановки у самых интересных мест, – говорила я итальянке с красивым именем Антонелла.

– И аудиогид на разных языках, – добавила Милли.

– А на Карибских островах можно брать напрокат машину. Там этот сервис очень развит, – перебил ее Александр.

– Да, а на греческих островах – байки.

За разговором с итальянками мы не заметили, как пришел высокий мужчина в очках на половину лица – портовый агент.

– Это ваши паспорта и авиабилеты до Марселя, – быстро сказал он. – Больше не опаздывайте, – добавил агент, уходя.

Тогда Милагрос громко засмеялась, и нервное напряжение, висевшее в воздухе, наконец-то ушло. Нам было некуда бежать, некуда торопиться, нечего делать. Мы уже опоздали. Нас ожидали выговоры и предупреждения. Но напряжение осталось в прошлом, а все это ждало нас в будущем, в просыпающемся с первыми лучами солнца колоритном Марселе.

А у нас было только сейчас – с шумным аэропортом и перелетом без багажа, с ярким дьюти-фри и прибытием в ночной город.Краски Марселя

Марсель был окутан сотнями разноцветных огней. Линия берега была усыпана яркими лампочками, переливающимися в летнюю ночь, которая опустилась на город. Я не могла оторвать глаз от иллюминатора – таким восхитительным казался мне вид на приближающийся портовый город.

Мы добрались до отеля поздним вечером. Но, уставшие, мы все же решили выбраться в центр. Улицы ночного Марселя оказались не самым безопасным местом. Город менял свой вид и характер, стоило лишь свернуть с главной улицы. На ней шумные местные зазывали в свои кафе, а если завернуть за угол, мурашки бежали по коже от пронзительной тишины и пустоты грязных улиц.

Первая за долгое время ночь, проведенная не в узкой кровати двухместной каюты, а в номере отеля, наполнила меня силами. И с появлением на небе алого рассвета я поехала в центр шумного Марселя.

Колорит города в сердце Прованса чувствовался во всем. На набережной Старого порта, где роскошные яхты стояли бок о бок с рыбацкими лодками с облупленной краской. На главной торговой улице, где дорогие бутики перемешались с дешевыми местными лавками.

Петляя по узким улочкам квартала Панье, я наткнулась на трехэтажное здание из белого и розового камня – приют Милосердия.

– Сейчас здесь два музея – африканского искусства и египетских артефактов, – читая путеводитель, сказал Александр.

Панье был странным и в то же время притягательным местом, где старинные особняки с ажурными балконами соседствовали с яркими стенами, расписанными граффити. Местные художники облюбовали этот квартал, и их произведения были почти на каждой стене. Панье был местом, где я пробовала кофе в железной кружке и фотографировалась рядом с причудливыми сиреневыми цветами, которые их хозяйка выращивала прямо в туфле.