— Невероятные костюмы, — полушепотом произнесла я. — И похоже, все билеты проданы.

— Да, — ответила Бев. — Последние два столика были забронированы только вчера, билеты купила адвокатская контора из Сити — они никогда не пропускают такие сборища.

— Что за контора? — с притворным равнодушием спросил Тео.

— «Прендервилл Уайт».

«Прендервилл Уайт»? Там же его жена работает! Черт! Я покосилась на Тео — он стал пунцовым.

— Роуз, вот ты где! — Это были двойняшки с бокалами шампанского. — «Пылающий июнь»! — вскричали они хором.

— А вы — что это за костюмы? Ах да. Вы — тюбики с масляной краской!

— Угадала!

На них были одинаковые белые комбинезоны с цветными поясками и надписью «Уиндзор и Ньютон»[17]на груди и спине. А на головах красовались белые шестиугольные шляпы — или, скорее, каски — с полоской того же цвета.

— Я — Красная Охра, — объяснила Белла.

— А я — Багровый Закат, — сказала Беа. — Надо было тебе тоже к нам присоединиться — в качестве Ярко-Красной Марены. Роуз! Вот было бы здорово!

— Познакомьтесь — это Беверли, моя соседка, — холодно произнесла я, игнорируя ее.

— Очаровательная балерина! — пропела Белла.

И она была права. Бев выглядела обворожительно в белоснежном платье из гладкого шифона до колен, с довольно глубоким вырезом и небесно-голубым атласным кушаком. Ее неподвижные ноги выглядели хрупко и изящно в жемчужных непрозрачных колготках. Ступни, затянутые в розовые атласные пуанты с ленточками, покоились на подставке инвалидной коляски. Волосы она убрала в шиньон, тонкую шею опоясывало бархатное ожерелье-ошейник.

— А это Тео, мой сосед по дому.

Тео вежливо улыбнулся и пожал руки близнецам, но в его глазах читались напряжение и тревога.

— Как тебе живется при фашистском режиме Роуз? — фыркнув, спросила Беа. — Она фанатичка порядка. В то время как все люди просто устраивают уборку, Роуз проводит химическую дезинфекцию.

— Да что ты говоришь, Беа!

Я очень ее люблю, но иногда она несет такую чушь.

— Признайся, Тео, она как Джек Леммон в «Странной парочке»[18], правда?

— РОУЗ!! — Хвала небесам. Это был Генри в наряде роскошной придворной дамы. — Как здесь весело! — Он встряхнул серебристыми кудряшками и обнял меня. — О-о-о, осторожно, не тронь мою мушку!

— Мадам де Помпадур? — предположила я.

— Нет, Мария-Антуанетта. Отведайте канапе! — с усмешкой добавил он, когда официант предложил нам миниатюрные головки сыра на тостах.

Я познакомила девушек с Генри, и они изумленно вытаращились на него. Их можно было понять — видок у него был из ряда вон.

— Пойду поищу моих друзей Сью и Фила, — смущенно проговорила Бев. — Я еще с ними не виделась.

— Хочешь, я пойду с тобой? — предложил Тео.

— Конечно, если ты не против. — Она улыбнулась. — В такой толпе гораздо легче передвигаться, когда кто-то тебя везет.

Они ушли, и я видела, как Тео с беспокойством оглядывается по сторонам. Если его жена здесь, это будет кошмар, ведь она партнер той юридической фирмы и, скорее всего, придет. Как он расстроится, подумала я. Он и так в депрессии, еще не хватало натолкнуться на нее там, где и так стесняешься из-за незнакомых людей. Но нечего мучить себя из-за этого — или он ее увидит, или нет. Я принялась весело болтать с Генри и близняшками и разглядывать гостей.

— Мы только что купили дом в Клеркенвелле.

— Мы остановимся в «Валь Дизер»[19].

— Разумеется, мы были знакомы с Ником Серота — вместе работали в «Уайтчепл»[20].

— Моя мать приезжает в этом году.

— Мы все время ссоримся, правда, дорогой?

— На Рождество ему исполнится двенадцать.

Парочки, с отвращением подумала я, сплошные сладкие парочки. Шампанское ударило в голову, и я задумалась: почему мне никогда не везло в личной жизни? Нельзя сказать, что мои бойфренды были подонками, кроме предателя Эда, конечно. До Генри у меня был Том, я говорила, пилот; до Тома — Брайан. Брайан был оператором и постоянно уезжал на съемки — жаль, что мы так редко виделись, потому что он был прелесть. До Брайана я встречалась с Тоби, владельцем агентства по маркетингу, который то и дело мотался в Штаты. А до него — вообще тысячу лет назад — был Фрэнк, зарубежный корреспондент Ай-ти-эн. До Фрэнка — ого-го, я уже добралась до середины восьмидесятых! — моей любовью был Ник, актер, и он вечно пропадал на гастролях. Но все они были прекрасными мужчинами, размышляла я с известной долей ностальгии. Просто по какой-то причине у нас ничего не вышло.

В нескольких ярдах от меня Бев болтала со своими друзьями. Тео тем временем изучал план расположения гостей.

— Ты в порядке? — спросила я.

— Да, — ответил он с довольной улыбкой. — Все нормально. В какой-то момент я чуть не умер от страха — подумал, что моя жена здесь, но ее нет в списках.

Раздался звонкий удар гонга, и устроители торжества сообщили, что ужин подан. Убедившись, что Тео чувствует себя хорошо, я расслабилась — несмотря ни на что, вечер обещал быть приятным. Мы медленно пробирались к нашим столикам, когда девушка в костюме тулуз-лотрековской танцовщицы канкана предложила нам лотерейные билеты.

— Призы замечательные, — сообщила она. — Билеты по пять фунтов; купите четыре — пятый бесплатно.

— Моне почти за бесценок, — пошутила я, протягивая ей двадцатку.

— Мне тоже пять, — попросила Бев.

— А мне десять, — заявил Тео. Он так обрадовался, что его жены нет на балу, что расщедрился. Бев одарила его благодарной улыбкой. — Мы за шестнадцатым столиком, — сообщил он. — По-моему, это там, за колонной, в глубине зала.

— Желаете приобрести лотерейный билет, сэр? — предложила девушка кому-то за моей спиной.

— Нет, спасибо, — проговорил знакомый голос.

Меня будто столкнули с обрыва.

— Вы уверены? — Девушка попыталась еще раз, а мое сердце забилось барабанной дробью.

— Вполне уверен, благодарю, — ответил Эд.

Какая горькая, злая ирония. Мое лицо налилось пунцовой краской. Жены Тео здесь не оказалось — к его огромной радости, — зато мой муж тут как тут!