Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Напялившая респиратор Фатима выскочила из внедорожника разбираться, а Эмира безразлично отвернулась.
Кайфоград, мать его, — это Кайфоград. Город, в котором бешено дорогой «Мерседес» застревает в канализации, а приносящие огромный доход клубы ютятся во временных сараях с протекающими крышами и грибком на стенах. Город, который делает своих обитателей богачами, но не имеет ни одной больницы. Золотоносная пиявка. Кайфоград. Место, не красящее застрявших в нем людей.
В отличие от большинства обитателей Кайфограда Эмира сюда не стремилась. Понимала, что доходы около Станции большие, но не стремилась — ей было комфортно в Москве, в охране российского представительства, и она была не против дослужить в Анклаве до пенсии. Но далеко не всё происходит так, как хотелось бы. В свое время Эмира Го сделала выбор, согласилась позаботиться о напуганной девушке по имени Петра Кронцл, внучке всемогущего Романа Фадеева, и теперешнее ее положение стало прямым следствием того шага. Только теперь Эмира не заботилась, теперь она служила девушке по имени Патриция Грязнова, уже давно не напуганной и постепенно становящейся такой же всемогущей, как ее дед. Именно Патриция попросила Го отправиться в Кайфоград.
«Подай рапорт о переводе, а я сделаю так, чтобы его удовлетворили».
«Зачем?»
«Ты нужна мне там. Станция слишком важна, и контролировать прилепившуюся к ней клоаку должен человек, которому я полностью доверяю».
Коротко и ясно. А что этот человек? Ему интересно ехать в мекку ублюдков и подонков? Какие планы были у этого самого человека на свою жизнь?
Но кто будет задавать подобные вопросы, когда идет большая Игра? Когда на кону стоит власть над всем? Никто не будет. И Го не стала. Попросила только:
«Сделай так, чтобы мои ребята не узнали, что я сама подала рапорт о переводе подразделения. Они не простят».
Патриция сделала.
Ребята ничего не узнали и вот уже два года топтали безрадостные северные земли, проклиная неведомых, но тупых бюрократов из Управления кадров ОКР. Два года они пытались поддерживать порядок в городе, которому требовалось что угодно, кроме этого самого порядка. Стали богаче, чем были, но два года из жизни вычеркнуты.
И теперь, глядя на застрявший «Мерседес», Эмира видела себя, разогнавшуюся и влетевшую в помойку под названием Кайфоград на полной скорости. Все отличие в том, что ее никто вытаскивать из дерьма не собирался.
— МВД Южного округа, — сообщила вернувшаяся Фатима. — Ехали усиливать свое представительство, но не доехали.
— Ну что же, добро пожаловать в Кайфоград.
— Просят помочь.
«ГАЗ Тайга» выдернул бы блестящую игрушку южан шутя, но…
— Да пошли они, — буркнула Эмира. — Возвращаемся на базу.
— Уже? — удивилась Фатима.
— У них Алишер объявился. — Го кивнула на пришедшее в коммуникатор текстовое сообщение. — А это важнее застрявших олухов.
— Согласна.
Внедорожники развернулись, вырулили на проспект Российского Величия и направились на юго-восточную окраину.
— Как он до нас добрался? — отрывисто спросила Эмира, широко шагая по коридору.
— Дворами и закоулками.
— Состояние?
— От любого шороха шарахался. Сейчас немного отошел.
— Что-нибудь говорил?
— Просил спрятать и сообщить вам, товарищ майор. Это всё.
— Этого достаточно. — Эмира открыла дверь в один из кабинетов и отпустила сопровождающего: — Вы свободны. — Прошла в комнату и все тем же, командирским тоном сообщила: — Я распорядилась насчет похорон, до захода солнца все будет сделано.
И уселась напротив Алишера Мирзоева. Тот судорожно всхлипнул и втянул голову в плечи.
Могло показаться, что выбранная Го линия поведения способна придавить перепуганного осведомителя, однако Эмира хорошо изучила Мирзоева и знала, что тактика себя оправдает.
— Жаль, что лучший друг не проводит усопшего в последний путь.
На это замечание Алишер вновь не ответил. Го выждала несколько секунд, после чего очень и очень жестко велела:
— Рассказывай.
— Я хочу на материк, — тихо, но твердо произнес Мирзоев. — Я подпишу бумаги на клуб, отдам его тебе или кому скажешь, но, пожалуйста, отправь меня на материк.
Кайфоград и тринадцатый полигон находились не на острове, однако их обитатели упорно называли остальной мир «материком».
— А если ты сделаешь мне документы Анклава Москва, я отдам тебе половину того, что накопил. — Алишер наконец-то взглянул Эмире в глаза. — Три миллиона юаней отдам.
Теперь стало окончательно ясно, что Мурата придавил кто-то из соотечественников. Но что это дает? Пока ничего, нужно больше информации.
— Рассказывай, — повторила Го. — И ничего не упускай.
Алишер вздохнул.
— Я почти ничего не знаю.
— В этом случае тебе нечем оплатить пребывание на базе, — усмехнулась Эмира. — Не говоря уж о билете на материк.
Еще один вздох.
— Может, лучше деньгами?
— Думаешь, я плохо зарабатываю?
— Три миллиона…
— Еще раз вякнешь не по делу, и я тебя сама пристрелю, — пообещала Го и врезала кулаком по столу. — Куда ездил Шоколад? С кем разговаривал перед смертью? Чем занимался? Быстро отвечай, сука! Быстро!
— Я не знаю.
— В таком случае — выметайся!
— Я не знаю, с кем Шоколад встречался, — торопливо поправился Алишер. — Но я знаю, чем он занимался.
Естественно, знаешь, вы ведь, мать вашу, были компаньонами.
— Рассказывай! — в третий раз приказала Го, и Мирзоев сдался.
— Это связано с «зелеными». Они… Ну, ты ведь знаешь ситуацию, Эмира, они не хуже других: и курят, и колются, и выпивают. Всё как у всех. Среди них любителей дури полно, и к нам они за товаром захаживали постоянно, и соседей не обижали, одним словом, шел бизнес. Все довольны. А недели две назад дело стало затухать. То есть остальные торчки на месте, а «зеленые», один за другим, ходить перестали. Будто отрубило нах.
Любопытно, очень любопытно! Эмира поздравила себя с тем, что проспала весьма подозрительный факт. «Отличная работа, майор Го! Расслабились?»
— Сначала мы смеялись, решили, что Бромберг месячник чистоты организовал, потом задумались. Мурат с соседями поговорил, выяснил, что у всех то же самое творится: «зеленые» перестали брать дурь. Выпивать выпивали, девчонками интересовались, в лагере ведь три к одному примерно, на всех не хватает, но с наркотой завязали конкретно…