Больше она не хотела говорить. Сказала только, что ее родители погибли во время несчастного случая в цирке и домой она так и не вернулась. «В конце концов меня тоже продали в Летающий цирк». – И она спрятала лицо в ладонях и заплакала.

Лили было не по себе даже просто от рассказов обо всех ужасных вещах, произошедших с ней.

Наконец настал черед Анжелики. Она откинулась назад на кровати, обняла колени руками и завернулась в крылья, словно прячась от других.

Она начала с рассказа о своем отце. Он был летчиком в городе Фритаун, в Сьерра-Леоне, стране на побережье западной Африки.

– Он всегда хотел путешествовать, – пояснила она, – и однажды получил работу помощником пилота на дирижабле, который отправлялся в Англию.

В Лондоне он встретил маму Анжелики, которая работала горничной в роскошном отеле. Они полюбили друг друга и вскоре поженились. Они были на седьмом небе от счастья, когда узнали, что мама беременна. К сожалению, они не были богаты, а потому папа нашел еще одну работу на другом дирижабле, где платили достаточно, чтобы он смог обеспечить свою растущую семью. Он был членом экипажа на Атлантическом дирижабле «Сфинкс», летевшем из Лондона на Аляску, но во время первого же рейса корабль бесследно исчез во время сильного шторма, и папа так и не вернулся. А мама Анжелики умерла в Камденском работном доме, когда девочке было девять лет. Да, она выжила, но родилась с очень хрупкими костями. Они были полыми и очень легкими. Она дважды ломала ногу за время жизни в работном доме, а когда ей исполнилось шестнадцать, ее увезли в Париж. Эксперименты доктора длились год, а потом Анжелика получила крылья и была продана в цирк.

– Несколько месяцев у меня ушло на то, чтобы научиться пользоваться крыльями, – вспоминала Анжелика, расстроенно дергая перья. Лили видела, что девочке не нравилось говорить об этом. – Стать птицей нелегко, если ты человек, а не птенец. Приходилось каждый день учиться скользить в воздухе и взлетать. Это очень сложно – в полете каждая мышца напряжена. – Девочка озлобленно встряхнула крылья. – Люди не должны так жить, Лили. Одно дело – аэростаты и дирижабли, но летающий человек – это уже слишком. Я всегда мечтала уметь летать, но иногда мечты сбываются, и ты понимаешь, что между тобой и пропастью ничего нет.

– Я так жалею, что повстречала доктора, – грустно заметила Диди, когда Анжелика закончила свой рассказ.

– И я, – отозвалась Анжелика.

Только Лили хотела рассказать им о том, что ее мама связана с доктором, как кто-то начал скрестись в дверь. Малкин!

Они впустили его через люк, и лис рассказал им плохие новости: что Роберт потерял отмычки и что клоуны вместе с мадам завтра вечером привезут некую машину, в которую во время представления засунут Лили.

Размышляя обо всем, что сказали ей Малкин и новые друзья, Лили ощутила беспокойство. Не только потому, что переживала за себя, но еще и потому, что до знакомства с Анжеликой она и подумать не могла, что обладать крыльями или какими-то другими механическими конечностями может быть неприятно. Но Анжелика говорила о них как о тяжком бремени.

Лили поняла, что она так же думает о своем сердце. Бывали дни, когда шрамы болели очень сильно, а сердце было таким тяжелым, что казалось, будто оно может провалиться сквозь грудную клетку. Тогда ее спасала только сила воли и мысль о том, что ее сердце поддерживает в ней жизнь и дарит ей моменты радости. Может, Анжелика просто забыла о том, что крылья принесли ей не только страдания – оно и неудивительно, ведь ей столько пришлось вынести.

Хорошо, что она не рассказала всю правду. Лили все-таки умолчала о том, что ее мама была знакома с доктором и что именно интерес к ней со стороны доктора стал одной из причин ее похищения.

Что бы сказала Анжелика, если бы узнала, что мама Лили могла участвовать в разработке тех самых крыльев, которые причинили ей столько боли? Стала бы она тогда помогать Лили? От этих мыслей у девочки защемило в груди.

Анжелика, Лука и Диди пережили ужасные потери и большую часть своей жизни провели взаперти. Но они открылись ей, и Лили не могла предать это доверие. Лили посмотрела на спящего Малкина и подумала о том, что где-то в этой гондоле сейчас спит Роберт. Она обязательно вытащит их отсюда, несмотря ни на что. Лили не знала, какую участь ей уготовила мадам и ее устройство, но она не собиралась оставаться и выяснять. Хоть бы Роберт смог найти отмычки, но даже с ними придется туго, и ей понадобится помощь гибридов.

Девочка села, вынула из кармана вырванные из маминого дневника страницы и пролистала их, пытаясь разглядеть буквы в слабом электрическом свете. Она надеялась прочитать ободряющие слова или найти информацию, которая может помочь ей.

Опять Дроз. Скрепя сердце, Лили продолжила читать. Запись на второй вырванной странице была сделана спустя почти пять лет. Значит, Лили на тот момент было почти шесть лет. Мама погибла вскоре после ее шестого дня рождения.

Лили вздрогнула. Она и не знала, что лично видела доктора. Она старалась вспомнить, как он выглядит, но не могла найти в уголках памяти ничего, кроме, кажется, седых волос. Ведь Лили тогда было всего пять лет. Она решила дочитать до конца, надеясь выведать об этом докторе еще что-нибудь…

Лили закончила читать и зажмурилась. Слезы сами текли из глаз, и она вытирала их кончиком шарфа. Как же она скучала по Расти!

Да, есть над чем поразмыслить. Гибриды были неправы насчет людей – не все они были злыми предателями. Мама хотела создавать гибридов, чтобы помогать людям. А вот у Сильверфиша и этого доктора были свои, корыстные причины.

Лили понимала, что гибриды не помогут ей и не сбегут вместе с ней просто так. Чтоб убедить их, она должна доказать им, что в людях есть добро.

Девочка никак не могла успокоиться. Мысли вертелись в голове, перебивая одна другую. Она вытащила еще одну страницу дневника и продолжила читать.

Этот день Лили помнила очень хорошо. Раньше он часто ей снился, и аммонит она все еще бережно хранила у себя в комнате. Девочка надеялась, что любознательность осталась при ней. Мама всегда отвечала на ее вопросы честно, по крайней мере, когда могла. И девочке тоже хотелось быть искренней, но будут ли другие гибриды доверять ей, когда узнают, что мама дружила с их создателем? Захотят ли они сбежать, когда Роберт раздобудет отмычки?

Слишком много пищи для размышлений. Но сейчас она ничего не могла сделать, разве что выспаться.

Роберт открыл глаза. Спал он в несвежей одежде и потому чувствовал себя несколько помятым. Все тело ныло от вчерашней работы. В животе урчало, но мальчик решил не обращать на голод внимания. Вместо этого он подумал о Лили и Малкине. Надо поскорее добыть отмычки, иначе побег не состоится.