Пауэлл опустил стекло, в машину ворвался холодный воздух.

— В чем дело? — спросил он.

Человек остановился, открыл рот и закричал.

Звук ударил Ференцо по голове, словно молот, машина подпрыгнула, как взбрыкнувшая лошадь. Руль вырвался из рук, улица, парк и все вокруг накренилось, а верх и низ вдруг перестали существовать. Сквозь этот страшный звук едва пробивался вопль Пауэлла.

И тут мир выпрямился. Ференцо увидел, что мчится прямо на тротуар. Ощутив нешуточный выброс адреналина, он крутанул руль, но слишком поздно. Резко подпрыгнув, машина перевалила через поребрик и врезалась в фонарный столб.

— Ты в порядке? — Ференцо потряс головой.

— Да, — слабо простонал Пауэлл. Судя по всему, он чувствовал себя так же, как и Ференцо. — Проклятье, вон он уходит.

Мужчина развернулся и бежал обратно к ограде в противоположной стороне.

— Ну, нет! — прорычал Ференцо, отстегивая ремень, и распахнул дверцу.

Он неловко выкарабкался наружу, спрыгнул на землю и бросился через дорогу. Эхо такого же крика он слышал прошлой ночью и теперь не собирался упустить того, кто издал его.

Он пересек улицу и подбегал к воротам, когда преследуемый обернулся на бегу и испустил еще один вопль.

Ференцо находился от него, по крайней мере, на вдвое большем расстоянии, чем в первый раз, но эффект оказался тот же. Земля опять резко подпрыгнула, но теперь он упал лицом вперед на железную ограду. Только по счастливой случайности он сумел ухватиться за один из прутьев и замедлить падение. Все вокруг снова завертелось, и он беспомощно повис на пруте. Спустя мгновение он понял, что лежит на земле, причем совершенно не помнит, как упал. Искры перед глазами постепенно рассеялись, он поднял голову и огляделся.

Человек исчез.

Послышались торопливые шаги; он перекатился на бок и увидел Пауэлла, который с пистолетом в руке присел рядом с ним, глядя сквозь ограду в парк.

— Куда он побежал? — спросил тот.

— Это ты меня спрашиваешь? — зарычал Ференцо. Держась за ограду, он поднялся на ноги. — Ты-то куда смотрел?

— На него, куда же еще, — раздраженно ответил Пауэлл, помогая Ференцо свободной рукой. — Он забежал за дерево, и больше я его не видел. Ты в порядке?

— Вроде да.

Глядя сквозь ограду, Ференцо потер влажные ладони о брюки. Человек, несомненно, бесследно исчез, как Меланта и старуха прошлым вечером, Это уже стало порядком надоедать.

— Знакомую он исполнил песенку?

— Такую же, как мы слышали вчера вечером, — подтвердил Пауэлл. — Похоже на звуковое оружие, с которым развлекались военные.

— Только наш парень сделал это без всяких приспособлений.

— Если у него не спрятано что-нибудь под курткой.

— Возможно. — Ференцо оглядел улицу. — Как бы то ни было, он подарил Уиттиерам фору на сегодня.

— Значит, они все время лгали, — со злостью сказал Пауэлл. — Я-то надеялся, что это действительно невинные свидетели.

— Погоди горячиться, — предупредил Ференцо. — Люди, достаточно хитрые, чтобы обмануть таких опытных полицейских, как мы, должны быть и достаточно хитры, чтобы не уезжать в такси, обвешанном крупными номерами.

— Пожалуй, — нахмурился Пауэлл. — Они будто даже не знали, что мы здесь.

Ференцо кивнул.

— Откуда следует, что наш друг с шумовым устройством мог действовать без их ведома.

— Сирил?

— Или Александр, или Сильвия, или любой другой, о ком мы еще не слышали. На выбор.

Пауэлл скривился.

— Кто вообще все эти люди?

— А пес их знает, но мы с ними разберемся, — пообещал Ференцо.

Он устало обошел вокруг машины и уселся за руль.

— Садись, попробуем тронуться с места.

* * *

— Ничего, я так понимаю? — спросил Роджер, когда такси отъехало от тротуара.

Кэролайн покачала головой, стараясь изо всех сил не ругать себя за то, что не пошла искать Меланту вечером. Она так же старалась не винить Роджера за то, что не пустил ее.

— Если она и была там, то сейчас нет.

— Извини, — тихо сказал он. — Наверное, надо было поискать ее вечером.

Кэролайн промолчала.

В такой ранний час движение, по нью-йоркским стандартам, было довольно свободное, и таксист домчал их до Четырнадцатой улицы почти за рекордное время. Отсюда до Джексон-сквер можно было ехать по прямой.

Однако они не поехали до конца. Памятуя о вчерашнем, Кэролайн настояла, чтобы выйти на Пятой авеню и пройти два квартала на север, прежде чем повернуть в нужном направлении. Время для визита все еще было слишком раннее, поэтому, опять по ее предложению, они зашли в кафе, чтобы позавтракать.

Трапеза проходила тихо. На что бы ни падал взгляд Кэролайн — сыр, тонко нарезанное мясо, даже темные волосы официантки, — все почему-то напоминало ей о Меланте. Роджер тоже молчал, без видимой охоты жуя бублики с кофе, но думал ли он о том же — неизвестно.

Выйдя из кафе в девятом часу, они обнаружили, что раннее солнце затянули плотные темные облака и накрапывает мелкий дождик.

— Прекрасно, — пробормотал Роджер.

Оглянувшись, он направился к лотку, где рядом с журналами и фасованными закусками на видном месте лежали складные зонты.

— Если ты ради меня, то не надо, — сказала Кэролайн, увидев, что он выбрал черный зонт и полез в карман за деньгами.

— Не только ради тебя, милая, — заверил Роджер, взяв ее за локоть, и свободной рукой раскрыл зонт. — Видишь? — Он поднял зонт над головой и притянул Кэролайн к себе. — Мгновенная безликость.

— А! — наконец поняла она. — Здорово.

— Спасибо. Будем надеяться, что дождь не перестанет.

Дом Веловски, оказался старой кирпичной постройкой прямо через дорогу напротив парка на Джексон-сквер. Найдя нужную кнопку вызова, Роджер, лишь немного поколебавшись, нажал ее.

Ответили с изумительной быстротой.

— Да?

— Мы ищем Отто Веловски, — произнес Роджер в домофон.

— Вы нашли его, — живо ответил невидимый собеседник.

Нестарый голос, подумала Кэролайн, должно быть, мужчине лёт пятьдесят пять.

— Кто вы?

— Роджер и Кэролайн Уиттиер, — ответил Роджер. — Нам сказали…

— Квартира четыреста двенадцать, — перебил голос.

Домофон запищал, и Роджер толкнул дверь. По лестнице, уходившей вправо, они поднялись на четвертый этаж. Одна из дверей сразу же открылась, и на пороге появился мужчина.

Ему оказалось совсем не пятьдесят. Он был, по меньшей мере, лет на тридцать старше, чем ожидала Кэролайн, с морщинистым лицом, худощавый и совершенно седой.