— Ничего себе! — Даррел присвистнул. — Но почему твоя мать ничего тебе не рассказала?

Мелани вздохнула, а потом поведала то, что было секретом для всех окружающих долгие годы.

— Когда матери исполнилось семнадцать лет, она поехала на лето к своему дяде в соседний штат. Там у него была небольшая коневодческая ферма. Моя мать обожала верховую езду. Вот там-то она и повстречалась с моим отцом. Он жил недалеко и был на несколько лет старше матери. Он тогда служил в армии и собирался как раз отбыть в свою часть. Как только дедушка с бабушкой узнали о романе их дочери с этим парнем, который, по их мнению, приехал в отпуск, чтобы весело провести время, то пришли в ярость. Они настаивали, чтобы дочь порвала с ним, и мать, поддавшись на их уговоры, написала ему в часть вежливое, но холодное письмо, где сообщила о разрыве их отношений. А потом она поняла, что беременна. Родители, испугавшись скандала, отослали ее в последний год учебы обратно на ферму, чтобы здесь, в Рокленде, никто ее не видел.

Когда родилась я, дедушка с бабушкой позволили дочери вернуться домой. Но при соблюдении двух условий. Мать ни в коем случае не должна была связываться с моим отцом и, кроме того, должна была закончить колледж. Она так и поступила, а после окончания колледжа вышла замуж за Джо. — Мелани вздохнула. — Все в городке думали, что Джо и есть мой настоящий отец, поскольку их свадьба состоялась довольно скоро после моего рождения.

— Вот оно что! И твоя мать так ни разу и не поговорила с отцом?

— Никогда, — покачала головой Мелани. — Он ничего обо мне не знал, пока я сама не позвонила. В двадцать восемь лет я ни разу не видела собственного отца.

— А ему, видимо, лет пятьдесят пять?.. — предположил Даррел.

— Точно. — Мелани вздохнула. — Интересно, какой он, какие у него глаза? — задумчиво проговорила она.

— Почему же он тогда не сядет в самолет и не прилетит сюда? — добродушно усмехнувшись, спросил Даррел. — Или, наоборот, почему ты сама не съездишь к нему?

— Все не так просто, — глядя в пустоту, ответила Мелани. — Он серьезно болен.

— Болен? Чем?

— У него рак, — с трудом проговорила она и откашлялась. — Рак легких, если быть точной. По злой иронии он умирает от той же болезни, которая унесла жизнь моей матери. Она погибла от другой формы рака, что, впрочем, не меняет сути. Я не успела толком пожить с ней, почувствовать ее как мать, поскольку смерть настигла ее слишком рано. Вот поэтому я так боюсь, что отец просто умрет, прежде чем у меня появится шанс хоть разок повидаться с ним. — Мелани сделала глубокий вдох, чтобы вновь не разрыдаться.

Даррел протянул руку и легонько сжал ее запястье. На лице Мелани промелькнула благодарная улыбка.

Он вдруг понял, как ему повезло, что у него в детстве были и отец и мать и что они до сих пор живы и счастливы вместе. Он заправил выбившийся из общей массы волос локон Мелани за ухо. Его ладонь коснулась ее щеки.

— А что говорят врачи? Разве они ничего не могут сделать? — тихо спросил он.

— Могут, — после недолгого раздумья ответила Мелани. — Но начальный этап лечения ничего не дал. Лечащий врач не хочет, чтобы отец куда-нибудь уезжал до начала химиотерапии. Мне хочется выиграть эту яхту, чтобы я… — Она осеклась. — Наверное, это звучит слишком банально.

— Расскажи, прошу тебя!

— Мне хотелось выиграть, чтобы взять отца в большое путешествие. Я ведь никогда его не видела, мы всего лишь несколько раз поговорили по телефону, и все. Вот я и подумала, что если бы мы с ним провели неделю-другую у берегов Флориды, то смогли бы узнать друг друга получше. Только я и отец, и больше никого. Никаких больничных палат и медсестер… Только все это глупые фантазии, — раздраженно фыркнула Мелани. — Я попросту забиваю себе голову этой идеей, как будто и в самом деле смогу дать отцу надежду на выздоровление, а себе — на счастливую жизнь! А ему становится все хуже и хуже. И к тому времени, когда я приеду к нему… — она задержала дыхание, — может быть уже слишком поздно.

Даррел притянул к себе Мелани. В любой другой день с другой женщиной им руководили бы совсем другие мотивы. Но сейчас он думал лишь о ее печальной судьбе и о том, что она прежде всего нуждается в дружеской поддержке.

Неделю назад для него не было ничего важнее, чем победа в состязании и последующая продажа главного приза, чтобы они с братом смогли начать новое дело.

Мелани многое изменила в мироощущении Даррела. Ее мотивы были просты. Просты до примитивности. Она хотела обрести семью. Даррел представить себе не мог, каково остаться одному, без родных, не иметь ни братьев, ни сестер. И все же она несет это бремя очень стойко, и, глядя на нее, никто никогда не заподозрил бы, что большую часть жизни Мелани растила и воспитывала себя сама.

Даррел ни за что не бросит Мелани в беде и не отвернется от нее в тот момент, когда лишь он один может помочь.

— Обещаю, ты станешь победителем, — твердо сказал он, зная, что усугубил этим свои проблемы. Но его собственная судьба занимала его сейчас меньше всего. Закрыв глаза, он прижал к себе Мелани. — Я сделаю все для этого.

— Даррел, нет! Пожалуйста! Ведь ты тоже поставил перед собой цель…

— Мелани, твои причины гораздо важнее.

— Но все-таки ты не можешь гарантировать мне победу.

— Ради тебя, Мелани, я приложу все усилия. — Он погладил ее по щеке. — Я ведь герой, ты помнишь? И я кое на что способен.

Полчаса спустя Мелани и Даррел вышли из каюты. После их разговора Мелани чувствовала, что выбралась на свободу из какого-то глубокого колодца. Разум прояснился, на сердце стало легче, и, хотя отец серьезно болен и до него далеко, возможность увидеться с ним, причем довольно скоро, перестала казаться ей несбыточной мечтой.

Обещание Даррела послужило для Мелани первым лучиком надежды. Она растерянно благодарила его, когда неожиданно в кают-компанию вошел Томми Блантон вместе со своим неразлучным микрофоном и оператором.

— Доброе утро всем! — приветствовал он оставшихся участников состязания. — Как же поредели ваши ряды! — присвистнул он. — Скорее за работу, нам нужно отснять окончание этой душещипательной гонки на выживание, — добавил он, обращаясь к оператору. — Постарайся, чтобы все было снято как можно более естественно, как будто взято из реальной жизни.

— О нет! — вскричала Сьюзи, выскакивая из-за кухонного столика. — Я еще не привела лицо в порядок. — Она бросилась мимо Даррела и Мелани в одну из кают.

Мелани с Даррелом переглянулись, но промолчали, хотя оба не понимали, зачем старухе макияж, если он все равно не в силах скрыть ее возраст.

В салоне появился еще один оператор с камерой. Теперь две камеры, установленные по обеим сторонам салона, отслеживали каждый дюйм пространства и каждый шаг участников проекта. Мелани сделалось немножко не по себе от такого вторжения в личную жизнь, и она в очередной раз пожалела о том, что не прочитала внимательно те бумаги, которые Синди Райт давала ей подписать при регистрации.