извинение, ‑ ответила Сэндри, забрасывая косы себе за спину.

Даджа покачала головой:

— Зачем вмешиваться? Браяр украл то дерево, и оно было дорогое. Самый дешёвый шаккан, какой я видела, продавался за десять серебряных астрелей.

Впечатлённая, Трис прищёлкнула языком.

— Я должна была помочь, ‑ прямо заявила Сэндри. ‑ Он — один из нас.

Даджа моргнула:

— А что, есть какие-то «мы»?

Сэндри выглядела удивлённой:

— Конечно! Разве это утро тебя не убедило?

— Я стараюсь не дать дракам убедить меня ни в чём, ‑ Даджа улеглась на спину.

— До драки-то дело не дошло, ‑ возразила Трис.

— Ох, прекрати, ‑ по-дружески пихнула её Сэндри. ‑ Ты-то почему пошла помогать, если тебе было всё равно, поймают его или нет?

Трис густо покраснела и попридержала язык, не желая говорить о том, что она слегка надеялась увидеть его в действительно неприятном положении. Следовало ли ей сказать остальным, что он сейчас стоял у подножья лестницы, подслушивая? Тёплый воздух поднимался из дома через люк и нёс с собой к её чувствительным ушам звук его дыхания.

— Ты зарываешься, ‑ зевнув сказала Даджа. ‑ Я не хочу быть «нами» с кучкой каков.

— А я — с Торговкой, дворянкой и вором, ‑ сонно заметила Трис.

— Вот увидите, ‑ возразила Сэндри. ‑ Я знаю, о чём говорю.

С вершины Оси колокол прозвенел конец периода отдыха. Трис услышала, как Браяр на цыпочках удалился с чердака, пока девочки поднимались на ноги. Складывая полотно, она подумала: «По крайней мере, ему хватит приличия притвориться, что он ничего не слышал».

— Что вы с Нико сегодня делаете? ‑ спросила Сэндри, спускаясь по лестнице. ‑ Передай мне полотно.

Трис так и сделала:

— Мы идём вниз к пещере, ‑ объяснила она, спускаясь на чердак после того, как Сэндри освободила лестницу. ‑ Он упоминал что-то об изучении приливов. И мне придётся ещё поработать над медитацией.

— Удачи, ‑ ответила Сэндри.

— Спасибо, ‑ сухо сказала Трис. ‑ Наверняка она мне потребуется.

Браяр с беспокойством следил за тем, как Розторн подняла его дерево со стойки в своей мастерской. Она обняла ладонями его маленький круглый горшок, ощупывая отверстия в его нижней части и проверяя каждую выпуклость глазури.

— Зачем там дырки? ‑ непоседливо спросил он. ‑ Разве земля не высыпется?

— Через них уходит вниз вода, как это и происходит в обычных условиях. Отверстия перекрываются перегородками, чтобы земля оставалась внутри. А теперь помолчи, ‑ закрыв глаза, Розторн пробежала пальцами по земле в горшке, по поверхности изгибов, являвшихся частью корней шаккана.

У Браяра зачесался нос. Стоявший в комнате запах — чернозёма, трав, цветов, дождя на горячих камнях — наполнял его уши и нос, щекотал ему глаза, прижимался к коже. Открыв рот, он глубоко вдохнул, чтобы почувствовать вкус воздуха. Что-то внутри него ответило за этот зов, добавив в воздух ощущение мха, шиповника и юных вьющихся растений.

Его ущипнули за нос.

— Ай! ‑ он потёр место щепка.

— Не делай так, ‑ беззлобно упрекнула Розторн. ‑ Ты их всех переволновал.

— Кого? ‑ он глянул на шаккан, проверить, всё ли с ним в порядке. К его удивлению, на некоторых веточках были свежие зелёные почки. Оглядевшись, он заметил новые листья на стоявших у окон растениях.

— Веди себя пристойно, ‑ сказала Розторн миниатюрному дереву. ‑ Ты ведь прекрасно знаешь, что не сможешь сохранить большинство из них.

— Ты говоришь, как будто оно понимает, ‑ пожаловался Браяр. Глаза Розторн смеялись над ним:

— Оно действительно понимает. После ста сорока шести лет оно больше нас знает о том, как оно должно расти и не расти.

Взяв его руку, она положила её на ствол шаккана. По нему огнём пробежала щекотка, от которой ему хотелось кататься по гравию и чесаться как собаке. Он заскулил и отдёрнул руку. Щекотка пропала.

— Ты почувствовал ничем не ограниченный рост, тёмную сторону Зелёного Человека, ‑ сказала Розторн. ‑ Если дать ему волю, всё растение ослабнет. Оно так спешит выбрасывать новые побеги, что не тратит времени на их укрепление. Нам надо отсечь большую часть новых побегов, потом укоротить несколько веток и корней. То, что останется, будет крепче и проживёт дольше.

Он схватил горшок и прижал его к груди:

— Ты будешь его резать?

Дерево запротестовало: он гнул ему ветки. Браяр перестал прижимать его.

— Обрезание придаёт шаккану форму. Оно как бы чешет ему то, что чешется. Поставь его на стойку.

Он настороженно подчинился.

— Но больше всего ему нужен новый горшок. Даже Крэйн должен был увидеть, что этот никуда не годится.

По крайней мере это имело смысл.

— Побольше, верно? ‑ спросил Браяр, почёсывая зудящие костяшки. ‑ Этот слишком мал для дерева.

— Нет — более плоский и более широкий.

Браяр осторожно коснулся погнутых им веток, поглаживая дерево:

— Но у него не будет места для роста.

— Оно и не должно расти, точнее не так, как ты думаешь. Именно так и удаётся уместить взрослое столетнее дерево в горшке. Х-м-м, ‑ подумала она секунду, скрестив руки и притопывая.

Браяр положил левую ладонь на ствол дерева и закрыл глаза. Он чувствовал что-то внутри живой древесины, будто мягкий огонь. Он толкнул его в сторону холодных точек, которыми были увядшие ветви шаккана, в которых огонь почему-то был заблокирован. Огонь пытался подчиниться, но мёртвые области были слишком сильны.

— Мне нужно, чтобы ты отправился к гончарам, ‑ сказала Розторн. ‑ И … ты потеешь. С тобой всё в порядке?

Ошеломлённый, Браяр отпустил и отёр лоб рукой:

— Я в порядке. Я просто … думал.

— Хм, ‑ она не выглядела убеждённой. Указав на стопку дощечек и коробку с белыми комками рядом с ней, она приказала: - Две дощечки и кусок мела.

Браяр принёс их. С помощью мела Розторн начертила длинный прямоугольник с дырками на концах, потом короткий прямоугольник — всё на одной дощечке. Он догадался, что эти были для поддона, который был ей нужен, хотя не мог прочитать надписи рядом с каждым изображением.

Пока она писала на другой дощечке, он снова положил пальцы на ствол шаккана. Прежде он почувствовал рост зелени. Потом, посочувствовал пульс. На этот раз он обнаружил терпение, медленное и уверенное ожидание в течение многих лет под солнцем и облаками. Закрыв глаза, он глубоко вдохнул тяжёлые зелёные запахи, вновь наполнившие мастерскую. Его нервы успокоились.

— Тебе надо держать твой шаккан снаружи, но под рукой. Полка на твоём окне отлично подойдёт, ‑ Розторн дала ему дощечки. ‑ Эта — для Посвящённого Уотэрграсс у гончаров, эта — для Посвящённого Лансвуда у плотников. Подождёшь их ответа, потом вернёшься. Я не буду подрезать шаккан — сам этим займёшься.

Браяр сглотнул, и скрылся.

Сэндри провела весь послеобеденный период в попытках спрясть нить. Она осторожно следила за веретеном, обычно успевая придать ему вращение, пока оно не начало раскручиваться в обратном направлении, сводя всё её работу на нет. Её внимание — та часть, которая не