Обычные женские слезы.

Если бы заплакала его адори, это рвало бы ему сердце. Ему хотелось бы прижать к груди ее голову, сделать, что угодно только, чтобы убрать причину, заставляющую ее плакать. А в слезы Камиры он не верил. Они не вызывали в нем ничего, кроме брезгливости.

— Замолчи. Меня не интересуют твои оправдания. Страсть – не оправдание таким поступкам.

А в следующий момент что-то щелкнуло у него внутри. Как будто он снова ощутил странный запах. И на этот раз – запах опасности. Страшной опасности. Дракон внутри него повел головой и хищно изогнул шею.

Адори. Алира. Опасность. 

— Отвечай быстро! — жестко бросил он Камире, вцепившись взглядом в ее лицо, добавил немного магии давления. Он не даст суке извиваться и уходить от ответа, когда речь идет о его избранной! — Ложь я почувствую! Кто твой сообщник?! Кому ты решила отдать мою новую наложницу?!

Картина собралась заново. Вот оно, недостающее звено. То, зачем Камира все это затеяла. Пока Камира должна была стонать от его, Гора, ласк, кто-то еще должен был… Одна мысль об этом была невыносимой.

Степнячка подняла на него взгляд:

— Пришлый воин. Бэрд, — коротко и честно ответила она. Явно решила спасать свою, а не чужую шкуру. — Он должен похитить ее, пока ты занят. Я дала ему еще одно зелье Дрэн – зелье невидимости.  Что ты с нами сделаешь?

— Если он успел – ты умрешь. Если нет, то я подумаю. Воином тебе в любом случае больше не быть, и женой достойного воина – тоже, — ответил Гор и молнией метнулся к выходу.

Бэрд! Так вот зачем этот дикарь перешел в племя Мэй. Он вожделеет Алиру.

Если он тронул ее хоть пальцем, он не просто умрет… Внутренний дракон Гора порвет его на куски, испепелит, заставит сгореть в страшных мучениях…

Гор сжал кулак, подозвал нескольких своих людей и бегом кинулся к шатру Алиры. На ходу приказал заковать Камиру в кандалы, не выпускать ее из шатра и арестовать старуху Дрэн.

***

Девушка обмякла в руках у Бэрда. Только что она сопротивлялась, извивалась, пыталась отодрать его руку.

Даже какая-то трогательная, поэтому потом он будет мягок с ней, мягче, чем был с кем-нибудь… Если сможет.

Ему больше не хотелось делать ей больно, если только по необходимости. Прием, которым он душил ее, был действенным, но совершенно безопасным для здоровья. Он не столько лишал человека воздуха, сколько ограничивал поступление крови к голове и приводил к потере сознания или глубокому сну. Спустя час или чуть больше девушка проснется.

К этому моменту Бэрд должен быть далеко. Унести ее, скакать без устали, добраться до гор и спрятаться там. Переночевать и скакать дальше, пока они не станут недоступны для Истинного вождя.

В сущности, цель у него одна – не попасться на глаза самому вождю. Ведь для всех остальных он будет невидим.

Бэрд вытащил флакон с зельем и хотел побрызгать на девушку, чтобы его ноша тоже стала невидимой. Но…

Он был уверен, что действует беззвучно, что не задел охранника, стоявшего при входе. Однако, похоже, люди вождя все же что-то услышали… Может быть – слабые звуки борьбы, когда он только-только схватил девушку. А, может, у них тоже было чутье, присущее и Бэрду.

Занавесь резко откинулась и в шатер ввалилось сразу четверо охранников, что в этот день окружали шатер бесценной рабыни. Страшное изумление застыло на лице старшего из них при виде бесчувственной девушки, словно бы зависшей в воздухе.

— Магия! — крикнул он молодому парню в зеленой повязке на голове. — Зови вождя!

Парень быстрым ужом выскользнул у шатра. А остальные с опаской двинулись в стороны Алиры, которую могли видеть.

У Бэрда была лишь секунда, чтобы принять решение. И он его принял.

Можно попробовать убить этих охранников. Возможно, у него даже получится положить всех трех почти бесшумно, ведь пока они не притронулись к нему, он для них невидим. Но за это время четвертый солдат приведет вождя, и он уничтожит Бэрда одним мановением пальца.

Или пустится за ним в погоню сам, и, несомненно, поймает. Ведь дракон-то будет видеть его!

Был только один способ остановить дракона и уйти живым.

… Бэрд не хотел убивать девушку. Ее жизнь была для него второй по значимости. После его собственной.

Очень не хотел… Знал, что если она умрет, то он всю жизнь будет алкать ее. Будет страдать от не выплеснутой страсти. Знал и то, что в его сердце будет стучаться что-то вроде … раскаяния, жалости… Он будет бесконечно прокручивать в голове этот момент и думать, что мог бы сохранить жизнь своему проклятому маленькому сокровищу.

Но сейчас у Бэрда не было выхода. Ее жизнь или его.

К тому же, скорее всего она не умрет. Проклятый вождь будет пытаться оживить ее – и скорее всего оживит. В любом случае потратит часы, пробуя возвратить ее из мира мертвых своей драконьей магией…

На это и был расчет Бэрда. За это время он, невидимый, ускачет далеко и затеряется.

У Бэрда была лишь пара мгновений. Он бросил взгляд на бледное, как известь, лицо девушки, быстро коснулся губами ее бесчувственных губ и одним движением сломал ей шею.

Раздался изумленный возглас солдат, когда прямо в воздухе хрустнули ее позвонки. Воспользовавшись их замешательством, Бэрд опустил девушку на землю и кинулся к другой стороне шатра. Ножом разрезал ткань и выскользнул наружу.

Спустя пару минут отчаянного бега Бэрд обрызгал своего коня зельем и, невидимый, поскакал прочь, петляя между шатрами, старательно обходя все людные места.

***

Когда Гор ворвался в шатер Алиры, проклятого степняка там не было. Двое воинов изумленно смотрела ни бесчувственное тело девушки, два других пролезали в прорезь в противоположной стене.

Один из воинов приложил два пальца к ее шее и с опаской обернулся на Гора:

— Она мертва.

Гор и так знал это, видя свернутую на сторону голову.

…Есть пять минут, чтобы вернуть человека с того света, если он не умер до конца. Магическим зрением Гор видел, что в теле его адори еще есть жизнь, немного жизни…

И он должен умереть сам, отдать всю свою силу и магию, но удержать ее. Во чтобы то не стало.

Хоть и понимал, что идет на поводу у игры, которую затеял Бэрд.

Конечно, Гор отправил большой отряд в погоню заневидимым убийцей. Но сам оставался с Алирой.

Сначала трясущимися руками запускал ее сердце и легкие, пропуская через них магию, потом, когда с облегчением заметил, что сердце бьется – провел много часов в филигранной работе, сращивая кости и нервы в ее шее. Ведь нужно было сделать это так, чтобы не пострадали  ее мозг и позвоночник.

Вымотался, порой почти стонал от отчаянья, когда не получалось. Но через шесть часов он точно знал, что Алира будет жить. Смотрел в бесчувственное лицо, мягко касался ее губ и щек тыльной стороной ладони и думал лишь о том, что мог ее потерять.