Она и придумала – прислала мне по электронной почте картинку с эпическим названием «Куда не надо прятать ценные вещи». Этот шедевр инфографики наш студийный дизайнер сваял для передачи «Ваш дом», в очередном выпуске которой предполагалось осчастливить телезрителей полезными советами по защите ценного имущества. На картинке была изображена в высшей степени абстрактная квартира-студия, где унитаз стоял бок о бок с платяным шкафом, рояль соседствовал с ванной-джакузи, а холодильник помещался на персидском ковре, длинный язык которого вылез на открытый всем ветрам и ливням балкон, украшенный башенными часами в резном краснодеревянном корпусе.

Такую оригинальную планировку породила необходимость разместить в привязке к конкретным предметам интерьера кусочки пояснительного текста. Содержащие их аккуратные овалы с прилепленными к ним треугольничками походили на куриные яйца, пробитые острыми клювиками выбирающихся наружу птенцов.

Ирка, взглянув на картинку, вполне резонно поинтересовалась:

– Это еще что за помесь инкубатора с дурдомом?

– Это такое наглядное пособие для начинающих буржуев, – объяснила я, как сама поняла. – Смотри, тут показано, где именно в квартире не надо прятать ценные вещи.

И я прочитала с экрана:

– «Бачок унитаза только кажется надежным местом, так как требует времени и сноровки на вскрытие». И вот еще: «Зеркала, картины и настенные ковры – ненадежные тайники, они легкодоступны и проверяются в первую очередь». А это мудро: «Видео– и аудиоаппаратуру могут унести вместе с ценностями»!

– По-моему, это больше похоже на ликбез для начинающего квартирного вора! – с нескрываемым подозрением сказала Ирка и потеснила меня у монитора. – Читаем: «6 % россиян считают надежными тайниками холодильник, духовку и банки с крупами», «7 % россиян хранят деньги в матрасе или под ним», «10 % прячут ценности в вещах на антресолях», «20 % держат деньги в книгах или между нами», «26 % используют для хранения своих сокровищ стенки, комоды, письменные столы, секретеры, тумбочки и пианино» и «только 4 % россиян устраивают мини-тайники в полу и стенах, на которые воры обращают внимание в последнюю очередь»! Натуральная инструкция для вора!

– Вот именно! – согласилась я. – То есть грамотный домушник, следуя данной инструкции, первым делом должен обшарить полки и ящики, переворошить белье и одежду, перевернуть и выпотрошить матрас, скатать ковры, сорвать со стен зеркала и картины, опустошить банки с припасами и взломать унитазный бачок… Ты понимаешь, что получается? Получается, что баба, разгромившая Масину комнату, выполнила только малую часть обязательной программы домушника!

– И слава Кришне, – пробормотала Ирка.

– По-моему, одно из двух: либо она не знала, как правильно вести поиски скрытых ценностей в типовой российской квартире, либо ей кто-то помешал развернуться как следует.

– Либо и то, и другое вместе! – заключила Ирка.

– Может, это я ей помешала? – задумалась я вслух. – Спугнула ее, когда лезла в дом по оборванной балконной веревке?

– Ой, да ты так лезла! – Ирка пренебрежительно фыркнула. – Со скоростью три сантиметра в минуту вверх, три метра в секунду вниз! Улитки, и те ловчее ползают! Кого ты там могла спугнуть?!

Я сначала надула губы, но посмотрела на себя в зеркало и передумала обижаться. Иркино категорическое утверждение, будто я никого не могла напугать, с некоторой натяжкой можно было засчитать как комплимент. Лицо мое сегодня выглядело не так страшно, как сразу после операции, и я уже предвидела наступление того во всех смыслах светлого дня, когда я смогу показаться на люди без темных очков. Недели через две, пожалуй.

И тут я вспомнила: мне же завтра швы снимать! Надо же – чуть не забыла! Одна мысль о том, что завтра я избавлюсь от чертовски неудобных, колючих, как проволочки, ниток на веках и сразу же стану лучше видеть, подняла мне настроение.

Я с аппетитом съела приготовленный подругой обед, чем порадовала и ее тоже. Улыбаясь, мы сели пить кофе с конфетками и мирно болтали о разных женских пустяках, пока Ирку вдруг не потянуло на подвиги.

– Ну, какие у нас еще есть важные дела? – спросила она, покончив с таким безусловно важным делом, как истребление крайне вредных шоколадных конфет.

– Надо бы до возвращения Масяни три тысячи рублей бумажками на пятаки поменять, – вспомнила я. – Но это не срочно.

– Вот интересно, – Ирка в задумчивости постучала ложечкой по зубам. – Зачем кому-то понадобились ваши шестьсот пятаков? Для чего они вообще нужны?

– Ну… – задумалась я.

Вопрос был вовсе не праздный.

– На прошлой неделе по всему городу расставили новые автоматы с квасом, они как раз только пятаки принимают, – напомнила я. – За два пятака можно купить стаканчик квасу или лимонада.

– А за шестьсот пятаков – аж триста стаканчиков, на все лето хватит, хоть залейся, – нетерпеливо кивнула Ирка. – Еще версии есть?

– Еще? Вот я читала, из пятаков, сложенных столбиком в капроновый носок, получается прекрасное оружие ближнего боя, – сообщила я. – Увесистая металлическая колбаска, не хуже кастета.

– Шестьсот пятаков – это примерно двадцать сборно-разборных кастетов, можно вооружить целую банду хулиганов, – Ирка снова кивнула. – Что еще? Ты думай, думай, на люмпенах – любителях кваса и уличных потасовок – не зацикливайся.

Я еще немного подумала и вспомнила:

– Тележки для багажа в зарубежных аэропортах и супермаркетах доверчиво принимают наш пятак за монетку в два евро! Наши люди этим часто пользуются, я знаю.

Ирка заерзала на диване, захихикала:

– Ой, я представляю себе это экстренное сообщение в новостях! «Пассажиры трех бортов из России вступили в преступный сговор и совершили одновременный угон шестисот багажных тележек! Деятельность крупнейшего авиапорта Германии парализована!» Пожалуй, это сойдет за теракт!

Мы дружно похихикали, воображая себе эту картину – сеанс одновременного угона эшелона багажных тележек, а потом Ирка решительно помотала головой и сказала, что версия с тележками принимается только «до кучи».

Просто потому, что три – это счастливое число, а вообще-то надо придумать что-нибудь поумнее.

Тем более что у нас утащили не только пятаки, но и рублики с «двушками» – считай, всю Масянину коллекцию монет, за исключением только медной мелочи. И, если придумать, зачем кому-то понадобилась оптовая партия пятаков, еще кое-как можно, то толково пристроить куда-то тяжкий груз монет помельче сложновато даже в фантазиях.

– Ирка, ты гений! – вскричала на это я. – Ну, конечно, как же я сразу не подумала! Коллекция! Ирка, всякие разные монеты ведь страшно интересуют нумизматов, а они ребята азартные до фанатизма, и за какую-нибудь потертую металлическую денежку продадут родную маму!

– Или ограбят чужую квартиру! – Подруга победно хлопнула в ладоши. – Ленка, ты тоже гений!