Роуз словно онемела.

– А, так ты не знаешь. Дейзи была убита между семью и девятью часами вечера большим охотничьим ножом. Получается, во время убийства ты была в доме. Интересно, верно?

Роуз затряслась, как в лихорадке.

– Что ты такое говоришь, Франческа? Ты меня обвиняешь? И если это так, то в чем?

– Совершено страшное, жестокое убийство в приступе дикой ярости. – Франческа впилась в Роуз взглядом и сделала шаг. – Убийца использовал нож среднего размера, с лезвием длиной пять дюймов и шириной два! Такие ножи используют во время охоты на животных, Роуз. Ими вспарывают брюхо добыче. – Она смотрела прямо в глаза женщине. Франческа ничего не знала о ножах, особенно охотничьих, но сейчас уверенно произносила каждое слово, стараясь спровоцировать Роуз. – Дейзи ударили шесть раз, наугад, некоторые раны такие глубокие, что, скорее всего, оружие держали двумя руками.

– Прекрати! – не выдержала Роуз.

Франческа сжала ее плечо.

– Вы были вместе восемь лет, пока не появился Колдер. Он пару раз переспал с ней, оплатил долги, и она влюбилась. Разве не так все было?

– Прекрати! – завизжала Роуз и разрыдалась. – Она не была влюблена! Ей нужна была защита. Харт дал ей все, что она хотела!

Франческа замерла. Что это значит? Она склонилась к самому лицу Роуз. Если та сейчас заговорит, дело можно считать завершенным.

– Дейзи выбрала Колдера. Она предпочла быть в его постели.

Роуз сжалась и подняла глаза.

– Это было временное увлечение! У него было богатство – он хорошо ее обеспечивал! Дал свободу, Франческа, свободу! Но это все. Дейзи устала от Харта, я точно знаю. Он никогда не смог бы дать ей то, что я!

– Ты ругалась с ней прошлым вечером из-за Колдера? Или из-за того, что Дейзи не позволила тебе опять переехать к ней? И был ли у тебя на самом деле клиент?

Роуз вытерла слезы тыльной стороной ладони.

– Мы не ругались. Но ты права, я была здесь. Заскочила по дороге к клиенту. Я умоляла Дейзи подумать о том, что она делает, и немедленно освободить дом.

Франческа мысленно поздравила себя с удачей. Роуз солгала, таким образом, появился новый подозреваемый.

– В котором часу ты приехала?

– Между шестью и семью. Я была совсем недолго. У меня была назначена встреча – у нее тоже.

Франческа вглядывалась в лицо Роуз, силясь определить, говорит ли она правду о клиенте.

– Когда ты встретилась с тем воображаемым джентльменом?

– Говорю же, в семь. Может, в начале восьмого. – Роуз покраснела. – И никакой он не воображаемый. Если Дейзи убили между семью и девятью, я не могла это сделать.

Интересно, означает ли цвет щек Роуз, что она лжет?

– Роуз, ты должна сообщить мне – или полиции – имя джентльмена, с которым ты провела вечер. Заявление, что ты была с мужчиной, никого не убедит в твоей невиновности.

– Нет, я не могу.

– Не можешь или не хочешь?

Роуз сверкнула глазами.

– А ты не такая мягкотелая, какой кажешься. Слышать такие слова неприятно, но она не позволит сбить себя с толку.

– Пока не сообщишь его имя, останешься такой же подозреваемой, как и Харт, – может, и больше.

Роуз сделала шаг в сторону.

– Мне надо идти. Я должна вернуться домой.

Франческа хорошо знала, когда стоит отступать, поэтому последовала за Роуз к лестнице.

– Что ты имела в виду, говоря о том, что Колдер обеспечил Дейзи защиту? Чего она боялась? Кто-то ее запугивал?

– Я ничего такого не говорила. Я сказала, что Харт дал ей свободу – благодаря ему она могла больше не торговать своим телом. Дейзи ненавидела это.

Франческа задумалась. Она была уверена, что Роуз произнесла эту фразу: «Харт дал ей защиту». Защиту от чего – или кого? И что заставило Дейзи убежать из дома и вести жизнь, которую, со слов Роуз, она ненавидела?

– Раньше ты говорила, что Дейзи ждала старого друга семьи. Это был Ричард Гиллеспи?

Роуз удивленно распахнула глаза.

– Понятия не имею, кого она ждала. Я даже спрашивать не стала. Если бы Дейзи хотела, чтобы я знала, она бы мне рассказала. А кто такой Ричард Гиллеспи?

По выражению ее лица казалось, что она не знает человека с таким именем.

– Судья из Олбани. Скажи, ты знаешь кого-то, кто мог бы желать Дейзи смерти?

Роуз устало вздохнула:

– У нее было три постоянных клиента, Франческа, с которыми она встречалась несколько лет. Это Джон Краузе, Джордж Гольштейн и Дэвид Мастерс. Я случайно узнала, что Краузе прикован к постели – несколько месяцев назад он перенес инсульт. А двое других?.. Они встречались с Дейзи регулярно, но до того, как она переехала к Харту. Оба были очень увлечены ею, принимали участие в ее жизни, невзирая на репутацию и наличие семей.

– Они встречались несколько лет? – Франческа старалась скрыть восторг.

Роуз кивнула:

– Мастерс ходил к ней с самого начала. Гольштейн появился через несколько лет. Если хочешь, найду тебе их адреса.

– Будь так добра. Возможно, это окажется полезным. Отправь письмо на мой домашний адрес. Где находится твой дом, Роуз, где ты живешь?

Франческа была уверена, что это бордель.

– Рядом с Пятой авеню, недалеко отсюда, на Тринадцатой улице, – ответила Роуз. Она сложила руки на груди и многозначительно посмотрела на Франческу. – Полиция действительно думает, что я могла убить Дейзи?

– Не буду тебя обманывать. Ты главная подозреваемая.

Роуз опять густо покраснела:

– Конечно, кто кроме меня! Я ведь женщина, да еще проститутка! А Харт, который мог желать ей смерти, вышел сухим из воды, а все потому, что он мужчина и неприлично богат.

– Дело в том, что Харт еще не вышел сухим из воды. – Она схватила женщину за руку. – Роуз, ты убила Дейзи?

Роуз посмотрела ей прямо в глаза.

– Нет, – тихо произнесла она. – Я ее любила.

Франческа почти поверила. Несколько секунд женщины не сводили друг с друга глаз.

– Мне пора, – произнесла, наконец, Франческа. – Если будет что сообщить, ты знаешь, где меня найти.

– Хорошо. Спасибо, Франческа.

Та не ответила и принялась спускаться по лестнице.

– Франческа! – окликнула ее Роуз, когда она была уже внизу. – Ты нашла то, что искала?

Она махнула рукой на прощание и обняла Джоэла.

– Ничего. Совсем ничего.

Когда они сели в карету, Франческа попросила Рауля подождать и погрузилась в чтение газетных заметок. Вскоре она узнала, что Гиллеспи был федеральным окружным судьей Нью-Йорка на протяжении десяти лет. Он родился в Хартфорде, в Коннектикуте, и происходил из благородной зажиточной семьи. Два года назад «Великая старая партия» организовала для него празднование дня рождения в Нью-Йорке – судье исполнялось пятьдесят. У него была жена Марта и дочь Лидия.

– Мисс Кэхил?