– Точно.

А потом неожиданно прилетело со спины:

– Лера!

Они обернулись одновременно.

Позади стоял парень. Самый обычный, лет под двадцать, не слишком высокий, слегка дрыщавый, с густой чуть кучерявящейся шевелюрой. Торопливо скользнул по Марату оценивающим взглядом и почти сразу переключился на Леру, выдохнул, довольно лыбясь:

– Привет. – Протянул ей руку. – Я приехал. Как обещал.

Она, ни секунды не раздумывая, ухватилась за неё, поднялась, заглядывая парню в глаза, потом посмотрела на Марата, пробормотала, немного смущаясь:

– Я недолго. Если будут спрашивать.

И тоже довольно улыбалась.

– Ясно, – произнёс Марат.

Верхняя губа нервно дёрнулась, и получилось вроде бы недовольно и резко, но просто потому что парнишка этот, ну, какой-то не очень. Одухотворённо-смазливый, совсем как Гоша. Неужели Лерка не замечала?

Похоже, действительно не замечала. Вместе с ним неторопливо побрела вдоль берега, прочь от мостков, и через несколько шагов он уже её облапал, обхватил рукой, положил ладонь на открытое плечо.

Марат отвернулся.

В принципе, ему-то что за дело? И Лерка уже достаточно взрослая, и у него никакого права в её отношения вмешиваться.

Интересно, а Женя-то знает про этого сладенького мачо?

– Кто это? – когда они отошли в сторону, спросил Вадим. – Муж твоей мамы?

– Нет. Это Марат, – пояснила Лера. – Алинин папа.

– Алинин папа? – озадаченно повторил Вадим. – А почему ты его называешь вот так, по имени.

– Мы так договорились. Он сам попросил. Давно ещё, когда только познакомились. Я тогда назвала его «дядя Марат». А его это «дядя», по-моему, так поразило. И по отчеству он отказался. Сказал, что мы не на работе же, дома.

– Понял, понял, – заверил Вадим торопливо, остановился, развернулся лицом к Лере. – И, может, больше не будем о нём говорить? Лучше о нас. – Они как раз дошли до зарослей каких-то декоративных кустов, довольно пышных и высоких, и теперь с понтона их не слишком было заметно. – И вообще лучше не говорить.

Вадим привлёк Леру к себе, наклонился, поцеловал жадно, сдавливая губы. А ей нравилось – именно так, без всяких показательно осторожных прикосновений, которые словно на пробу, словно не уверен. К чему это позёрство, обманная стыдливость и трепетность? Лучше уж сразу, с первого момента, забыть обо всём остальном, отгородиться от него, утопая в сладком томлении.

Лера обвила руками его шею, запустила пальцы в густые волосы, Вадим прижал её ещё теснее.

И такое ей тоже нравилось – целоваться долго и упоённо, ни на что не обращая внимания, не думая больше ни о чём. Потому что нет мыслей, есть только ощущения, сладкие, терпкие, будоражащие, разливающиеся жаром по телу, уводящие всё дальше и дальше в желаниях. А если кто-то увидит – пусть. Пусть! Какое ей дело до кого-то? И останавливаться только тогда, когда земля начинает уходить из-под ног от бешеной карусели в голове, когда даже с закрытыми глазами всё плывёт, и невозможно отстраниться друг от друга, потому что в одиночку просто не устоять.

А у Вадима ещё хватало сил тихонько шептать, но Лера не вслушивалась в слова, просто внимала нежным интонациям, прижималась виском к его щеке, гладила пальцами его шею. И мысли постепенно возвращались.

Или нет, не постепенно, а вдруг, ворвались, и абсолютно не те. Обдали жаром, словно внезапно взметнувшееся пламя, и, чтобы избавиться от них, пришлось произнести вслух:

– Вадим.

– А?

Она не сразу нашлась, что сказать, придумала на ходу.

– Может, всё-таки пойдёшь? К нам, туда, на пристань.

– Да ну, не знаю, – засомневался Вадим. – Зачем я там сейчас? По-моему, не самый подходящий момент.

– Почему не подходящий?

– У вас же свадьба. У твоей мамы. А тут – здрасьте. Сюрпри-из!

Лера с пристальным вниманием заглянула ему в глаза.

– Ты, что, боишься?

– Да почему боюсь? – возмутился Вадим. – Нет. Просто считаю, что не время. И не место. Зачем перебивать праздник? – Они опять медленно побрели вдоль берега, держа друг друга за руку, тесно переплетя пальцы. – Тем более этот… как его? Марат? Когда я пришёл, на меня та-ак посмотрел.

– Как? – осторожно поинтересовалась Лера.

– Недобро, – Вадим театрально нахмурился. – Вот я и подумал, что он твой отчим. Теперь за тобой присматривает и одну никуда не отпускает. – Потом многозначительно ухмыльнулся. – А не одну – тем более.

– Да ладно тебе, – Лера пихнула его локтем. – Не выдумывай. Никто за мной не присматривает. И вообще, у мамы с Лёвой ночью самолёт. Точнее, ближе к утру. Они улетают в Испанию. На недельку. В свадебное путешествие.

– И ты с ними?

– Я-то зачем?

– Значит, ты остаёшься? – чётко разделяя слова, заключил Вадим. – Одна?

– И что, что одна? – Лера недоумённо дёрнула плечами. – Я ведь не маленькая. И к сессии удобно готовиться – тишина и покой.

– Ну да, точно, – поддакнул Вадим, с самым серьёзным видом. – К сессии надо готовиться.

Они учились вместе, в политехе на архитектурном, точнее, почти вместе. Вадим старше на курс, и специальности немного разные. У него – проектирование, а у неё – дизайн городской среды. И как-то раз пересеклись в одной компании, собравшейся в Молодёжном центре. Лера, возможно, на него и внимание не обратила бы, просто Вадим в тот момент разительно отличался от остальных. Не какими-то внешними данными, одеждой или яркой привычкой. Своей отстранённостью, обособленностью и сдержанностью на фоне общего весёлого возбуждения.

Кто-то спросил:

– А почему Вадим такой?

Кто-то другой ответил:

– Да его Настя бросила.

– Чего вдруг?

– Ну, типа, наигралась, надоело, захотелось смены впечатлений. Сам не понял, что там у них произошло.

А Лера услышала и сначала просто пожалела. Она слишком хорошо понимала, как это – быть влюблённым без взаимности, без надежды и твёрдо знать, что уже ничего не изменится. Никогда.

Настю она тоже знала. Однокурсница Вадима, с копной непослушных рыжих кудрей, шумная, беззастенчивая, временами излишне прямолинейная и даже чуть грубоватая. Слишком заметная, никак не пройдёшь мимо, не увидев, не создашь впечатление, что её поблизости нет – всё равно же никто такому не поверит. И от этого вдвойне тяжело – вроде и находишься рядом, а не дотянуться. И преграды не разрушить. Потому что они не материальные, потому что они существуют в сознании и в душе. И не только в твоих.

Вот Лера так и поступила – просто налила чая в две кружки, просто подошла, одну протянула Вадиму: