Их взгляды встретились. Впервые за время их знакомства Тедди увидел в глазах Чака страх, который тот пытался подавить, стиснув челюсти.

— Все обойдется, дружище, — подбодрил его Тедди.

— Приставы! Вы здесь?

— Не знаю, — сказал Чак.

— Я знаю, — сказал Тедди, вовсе не будучи в этом уверен. — Держись за меня. Мы выберемся из этой хрени, Чак. Даже не сомневайся.

Они перешагнули через порог. Ветер встретил их жестко, как мощная линия нападения в американском футболе, но они устояли на ногах и, держась друг за друга, медленно двинулись навстречу горящим фарам.

— Вы что, офонарели? — прокричал Макферсон, состязаясь с ветром, пока джип громыхал по самодельной дорожке вдоль западного края кладбища.

Он сидел на пассажирском сиденье, глаза красные, все очарование техасского деревенского парня смыло с лица. С водителем они были незнакомы. Молоденький паренек, худая мордашка, острый подбородок — вот и все, что Тедди сумел разглядеть из-под капюшона. Но джип он вел как профессионал, лихо продираясь сквозь кустарник и груды обломков, как будто ничего этого и не было.

— Только что скорректировали прогноз: не тропический шторм, а ураган. Скорость ветра около ста миль в час. К полуночи ожидают до ста пятидесяти. А вы, ребята, решили прошвырнуться?

— Откуда известно, что прогноз скорректировали? — спросил Тедди.

— Радиолюбитель, пристав. Еще пару часов, и эту связь мы тоже потеряем.

— Наверняка.

— Вместо того чтобы прочесывать территорию, мы разыскивали вас. — Он отвернулся, хлопнув ладонью по спинке своего сиденья и тем как бы сказав, что они его больше не интересуют.

Джип подпрыгнул на кочке, и мгновение Тедди не видел ничего кроме неба и не чувствовал земли под собой, но после жесткого контакта с грунтом джип вместе с дорогой совершил крутой поворот, и тут ему слева открылся океан: вода вспенивалась, как от взрывов, и разбегалась огромными грибовидными облаками.

Джип перемахнул через гряду невысоких холмов и врезался в гущу деревьев. Тедди с Чаком, сидевшие сзади, вцепились в сиденья, их мотало из стороны в сторону и сталкивало друг с другом, когда же они вырвались на открытое пространство, то увидели перед собой обратный фасад особняка Коули. Джип преодолел еще четверть акра земли, усеянной щепой и сосновыми иголками, и выбрался на подъездную дорожку. Тут водитель наконец похерил первую передачу и с ветерком подкатил к главным воротам.

— Мы идем к доктору Коули, — объявил Макферсон, снова развернувшись к седокам на заднем сиденье. — Ему не терпится поговорить с вами, ребята.

— А я уж тут подумал, что моя мамочка вернулась в Сиэтл, — мгновенно отреагировал Чак.

Они приняли душ в подвальном помещении общежития для персонала и получили чистую форму из стопки, предназначенной для санитаров, а их собственную одежду отправили в прачечную. Зачесав волосы назад, Чак оглядел свои белые брюки и белую рубашку со словами:

— На карту вин взглянуть не желаете? Сегодня наше фирменное блюдо — говядина по-веллингтонски. Рекомендую.

В душевую просунул голову Трей Вашингтон. Он с трудом сдержал улыбку при виде их нового облачения, а затем сказал:

— Мне поручили отвести вас к доктору Коули.

— Нам всыплют по первое число?

— По крайней мере по второе.

— Рад вас видеть, господа, — приветствовал их Коули.

Он явно благодушествовал, глаза его сияли. Трей оставил их, и они вошли в зал заседаний на верхнем этаже больницы.

Вокруг длинного стола тикового дерева сидели врачи, кто в белом халате, кто в костюме, перед каждым стояли лампы с зеленым абажуром и пепельницы, в которых дымились сигареты и сигары, и только Нэринг, сидевший во главе стола, курил трубку.

— Коллеги, позвольте вам представить федеральных судебных приставов, о которых мы здесь вели речь. Дэниелс и Ауле.

— Почему вы не в форме? — спросил кто-то.

— Хороший вопрос, — подхватил Коули, явно наслаждаясь ситуацией, как показалось Тедди.

— Мы решили пройтись, — ответил он.

— В такую погоду? — Доктор показал пальцем на высокие окна, крест-накрест заклеенные толстым скотчем, слегка вибрирующие, словно дышащие. По стеклам барабанили пальцы дождя, здание скрипело под напором ветра.

— Представьте, — сказал Чак.

— Садитесь, господа, — предложил им Нэринг. — Мы уже заканчиваем.

Они высмотрели два свободных стула в конце стола.

— Джон, — Нэринг обратился к Коули, — нам нужен консенсус по этому вопросу.

— Вы знаете мое мнение.

— И мы все относимся к нему с уважением, но если нейролептики помогут нам снизить дисбаланс серотонина, боюсь, что у нас нет другого выхода. Мы должны продолжить исследования. Наш первый тестовый пациент, э, Дорис Уолш, отвечает всем критериям. Я не вижу здесь проблемы.

— Меня тревожит, какой ценой мы этого добьемся.

— Она в любом случае не столь высока, как хирургическое вмешательство, и вы это знаете.

— Я говорю о возможном риске для нервных узлов и коры головного мозга. Первые исследования в Европе показали опасность неврологического разрушения, аналогичного тому, которое вызывается энцефалитом и инсультом.

Нэринг отмахнулся от этого возражения и поднял руку.

— Тех, кто поддерживает обращение доктора Бротигана, прошу проголосовать.

Все, за исключением Коули и еще одного врача, подняли руки.

— Это можно назвать консенсусом, — сказал Нэринг. — Мы обратимся к наблюдательному совету с просьбой о финансировании исследования доктора Бротигана.

Молодой врач, видимо тот самый Бротиган, кивками поблагодарил проголосовавших. Квадратная, типично американская челюсть, гладковыбритые щеки. На Тедди он производил впечатление человека, который сам нуждается в присмотре, слишком уж уверен в своей способности осуществить самые дерзновенные мечты своих пациентов.

— Что ж. — Нэринг закрыл лежащую перед ним папку и перевел взгляд на прибывших: — Как дела, приставы?

Коули поднялся и подошел к буфету, чтобы налить себе кофе.

— Говорят, вас нашли в мавзолее, — добавил Нэринг.

За столом раздались смешки в кулачок.

— Вы знаете место получше, где можно переждать ураган? — спросил Чак.

— Например, здесь, — сказал Коули. — В подвале.

— Мы слышали, что ветер может достичь скорости сто пятьдесят миль в час.

Коули кивнул, стоя к ним спиной.

— Сегодня утром в Ньюпорте на Род-Айленде было уничтожено тридцать процентов домов.