«Вы доказали, что имеете нужные задатки, леди. Ваша решимость защищать свой отряд во чтобы то ни стало, ваша готовность пожертвовать собой в бою. Именно в тот ключевой момент, который может изменить ход всего сражения. Это как раз те качества, которые я искал. Теперь я готов ответить на ваши вопросы, но прежде позвольте мне представиться. Ансельм кон Блэгард, паладин Аксиоса. К вашим услугам.»

Кто?

«Я же сказал, Ансельм кон…»

Я слышала с первого раза. Что значат все эти слова? Что происходит? — мысленно рыкнула девушка.

«Меня зовут Ансельм. Блэгард — моя фамилия — древний аристократический род. Кон — приставка, которая показывает мою принадлежность к этому славному…»

Не беси меня, Такседо Маск. Какого хрена ты делаешь у меня в голове?!

«Моё сознание оказалось заключено в этом шлеме…»

Фурия рывком дёрнула барбют с головы, и голос тут же оборвался.

Просто продать его и пускай следующий нашедший развлекается? Орчанка тяжело вздохнула и нацепила часть доспеха обратно.

«Благодарю. Как я уже сказал, моё сознание привязано к этому шлему. Поэтому я могу говорить с вами, леди.»

Никаких «ледей». Фурия.

«Хорошо, Фурия. Странное имя для женщины. В какой провинции Оснии вы родились?»

Понятия не имею, где находится эта твоя Осния, но сейчас мы в Подземье. Это сеть пещер на севере Берклэнда.

«Где?» — выпал в осадок Ансельм.

В Подземье.

«В Подземье?» — на всякий случай переспросил паладин.

В Подземье! — с жаром повторила девушка.

«В Подземье?!» — окончательно ошалел собеседник.

ДА! В Подземье! Водоросли, грибы, дрянная еда, монстры еще хуже, тёмные, иметь их в три прогиба, эльфы. ПОДЗЕМЬЕ!

«Как же так?! Мы не в Корлэнде? Я что оказался за Кипящим морем?! В Тёмном союзе? В краю зелёных дикарей?!» — голос паладина с каждой фразой приобретал всё более панические нотки.

Слышь, Каспер — дружелюбное привидение, выбирай слова. А то за зелёного дикаря я этот шлем в сортир сброшу, — мрачно процедила Фурия.

«Не хочу оскорбить вас подозрением, но вы… вы что орчанка?»

Да. И?

«Боги!» — взвыл Ансельм. «Я заперт в голове орка!»

Ах ты ксенофоб долбаный! — озверела девушка. Ну всё, будешь глистам рассказывать о своей жизни!

«Стойте! Стойте!», — голос приобрёл не умоляющие, но просящие нотки. «Простите меня. Вы правы. Никто не может обвинить меня в предубеждении к другим расам. Просто это стало для меня сюрпризом. Видите ли, до этого я сталкивался с Тёмным союзом только в боях. Именно орки и тролли чаще всего шли на передовой в тех сражениях.»

Поразительно интересно. Нет. Скажи-ка, ты уже несколько часов со мной общаешься и не заметил, что сидишь в теле орка. Каким образом?

«Всё просто, Фурия. Я не вижу вашими глазами. Не слышу вашими ушами. Лишь ощущаю ваши самые сильные эмоции, ловлю поверхностные мысли и образы. По вашей реакции на то или иное событие, понимаю, что происходит вокруг.»

Понятно. Давай-ка лучше снова на «ты». Как было в самом начале.

«Договорились. Лед… Фурия, мне нужна помощь.»

Обычно мертвецам уже ничего не нужно.

«Я не самый обычный мертвец», - в голос собеседника вернулась знакомая мелодичность.

Это я уже поняла, — хмуро отозвалась орчанка. Постой, прежде чем ты продолжишь, разложи всю эту географию для меня по полочкам. Ты упоминал Корлэнд, Оснию, Гаэртань. Пока что это просто слова. Как одно соотносится с другим?

Паладин кашлянул, словно его смутила неграмотность девушки.

«Корлэнд — континент, на которому располагает Империя Света. Так же как на Берклэнде находится Тёмный Союз. Осния — страна. По большей части населена людьми, с небольшой долей хоббитов, дворфов и эльфов. Гаэртань — провинция внутри Оснии. Моя родина. Так понятнее?»

Гораздо. Спасибо.

«Итак, ты что-нибудь слышала про Аксиоса?»

Нет.

«Это бог, которому я посвятил всю свою жизнь.»

Хорошо, не коллекционированию пивных крышек, — пробурчала она.

«Чтоб вы знали, я дал обет не брать в рот спиртного» — как-то обиженно отозвался голос.

Дальше. Причём тут Аксиос?

«Он отвечает за выполнение долга, соблюдение законов, исполнение клятв. Везде, где один человек даёт своё слово другому, присутствует Аксиос.»

Фурия немного успокоилась и теперь слушала, не перебивая.

«Ты знаешь чем я занимался при жизни?»

Девушка напряглась, вспоминая описание шлема.

Что-то там про дуэли и про то, что денег ты ни с кого не брал.

«Почти. Я участвовал в ордалиях, конкретно, в судебных поединках. В моё время они были широко распространены. Чаще всему простым людям нечего было противопоставить всесильной аристократии, когда дело доходило до суда. Оставалось уповать на собственное мужество и соглашаться на испытание огнём, водой или поединком. В последних я и сражался на стороне крестьян и бедняков. Потому что законы и правила едины для всех, хоть могущественные люди и желали бы обратного. Отсюда проистекает моё почитание Аксиоса. Он уравнивает сильных и слабых, богатых и бедных.»

Понятно.

«Это случилось семь лет назад. Я должен был защищать горничную, которую обвиняли в краже ювелирных украшений Баронессы Шальбе́р. Как мне удалось выяснить, Генриетта просто хотела отомстить простолюдинке за любовные похождения своего мужа. Она знала, что горничная невиновна, более того, что её взяли силой, и тем не менее хотела отправить девушку на виселицу.»

Чудесная дамочка, — хмыкнула орчанка.

«Ситуация переменилась, когда в происходящее вмешался ваш покорный слуга. Я как раз вернулся тогда в родной край на побывку, чтобы повидать семью. Отдохнуть от бесконечных сражений с вашими сородичами. Цветущая Гаэртань, как она прекрасна весенней порой.»

Не отвлекайся, Тютчев. Дальше. И на «ты», сказала же.

«Да-да. Пока Баронесса ждала приезда бейлифа, чтобы вздёрнуть бедную Николь, я переговорил с обвиняемой и выступил в её защиту. Муж Баронессы осознавал, что втравил девушку в неприятности. Однако же решил, что честь их рода под угрозой — „какая-то горничная“ уличала его супругу, а значит и его, во лжи. Поэтому он выдвинул своего бойца. Судебный поединок назначили на день приезда бейлифа.»