– Не бессмысленные, Асси. Боюсь, что он выстраивает вокруг тебя «смертный круг». Очень древняя магия, нечеловеческая… Но чтобы сказать точно, нужно больше знать. Наверняка от некромантов ускользнули какие-то детали, которые не могли быть видимы и опознаны жертвами. Но они обязательно должны быть, потому что твое имя присваивалось жертве. Она как бы становилась тобой на момент смерти. Для такой ловушки не важно, где и на каком расстоянии находится намеченная цель, хотя желательно, чтобы поблизости, так действеннее. Потому он начал действовать в том же городе, где ты жила. Когда будет принесена последняя жертва, цель умрет, даже если убийца будет далеко от нее.

Идеальное убийство. Никаких улик.

– Но за что? – воскликнула я. – Кому помешала Асгерд Анирой? Моей мачехе? Ее дочери?

Духи молчали, а призрак тети Летти стал совсем прозрачным. Приближался рассвет.

– Если убийца пронюхает, что я на территории школы, то он может прийти сюда и возобновить ритуал?

– Ему не обязательно приходить, дитя. Хотя все зависит от его силы и того, что он затеял. – Тут голос тети Летиции изменился на чужой, принадлежавший родоначальнице Лиртан. – Вряд ли просто убить, слишком сложно для простого убийства. А значит… Да и ритуал, о котором не могут знать простые смертные… тем более такие силы привлечь… Да, это наиболее логичный вывод…

– Какой именно?

– Нам надо еще подумать, дорогая. Это слишком серьезно и… опасно. А главное… Да… Невероятно…

Я начала терять терпение. Вечно эти древние духи, преисполненные собственной важности, говорят загадками!

– Ну же!

– Не понукай, не оседлала! – фыркнул призрак-парламентер совсем не теткиным голосом. – Скажи-ка, дорогая, ты случайно не влюблялась ни в кого перед отъездом из Лайрэна?

Скорее разлюблялась. Может быть, потому и выгнал меня бессердечный артефактор, что после похорон тети Летиции я вдребезги разругалась с его племянником? Не захотела за него замуж выходить, а Темми оказался так настойчив, до назойливости. Пришлось выгнать. Месть? Но у Темми кишка тонка, он даже не черный маг, куда ему с нечеловеческой магией связываться, чтобы мстить отвергнувшей девчонке. Кроме того, мой ухажер не знал, что Асси Лиртан и Асгерд Анирой – одно лицо.

– Как будто вы не знаете! – фыркнула я.

– Знаем, милая, но… далеко не все. Видишь ли, на муху с дубиной не охотятся. А ритуал «смертного круга» против тебя – это даже не дубина против мухи, а ураган, тайфун против пушинки. Значит, и угроза, которую в тебе кто-то увидел, должна быть сопоставима.

– Тогда я тем более не понимаю, при чем здесь гипотетическая влюбленность!

– Ах, милая Асси, я и сама еще не знаю, но другого объяснения нет. Любовь ведьмы – это единственное, что может напугать даже демонов.

Очень смешно. Вот знаю, что у духов Лиртан весьма специфическое чувство юмора, но каждый раз попадаюсь. Невозможно привыкнуть.

– Значит, точно не было влюбленности? – прищурился призрак. – Ты уверена?

– Абсолютно!

– Странно. Нам надо еще подумать. Понаблюдать. Не волнуйся, мы присмотрим здесь за девушками, похожими на тебя. На всякий случай. Будь осторожна, Асси.

И призрак тети Летиции развеялся.

Я еще с минуту растерянно всматривалась в распускающиеся темной розой клочья тумана. Они издевательски сложились в контур сердца, пронзенного стрелой.

Захлопнув учебник, я подняла голову и не сдержала вскрик. Сквозь пыльное чердачное окно на меня смотрел черный глаз огромного ворона.

Заметив мой взгляд, ворон стукнул клювом в стекло, нетерпеливо прошелся по карнизу, похлопал крыльями, демонстрируя легкий, словно нанесенный инеем рисунок на оперении – главное отличие суафитов от обычных воронов, не считая гигантского размера, – и снова постучал, уже громче и резче.

Как много Эрвид Стейр успел увидеть?

Я приоткрыла рассохшуюся раму, ворон скакнул на подоконник, расправил огромные крылья и раскрыл мощный клюв, я непроизвольно шарахнулась.

– Утр-р-ра! – каркнул суафит, плеснул крыльями, взвился темным облаком, и я услышала уже со спины нормальный мужской баритон: – Куда это ты собралась в такую рань?

Развернувшись, я стряхнула с пальцев заготовленное, но оказавшееся бесполезным плетение. Кто ж знал, что полудемон превратится в туман? Или это была иллюзия? В моих школьных знаниях о существах Нижнего мира обнаружился существенный прочерк.

– Так сегодня же испытания на полигоне, – ответила я. – Вот, заклинания повторяла, а то уже подзабылись за год.

– По такому-то устаревшему учебнику?

– Он отредактирован, между прочим. Поверх каждого древнего заклинания можно вызвать его самую свежую версию и вообще проследить за историей изменения. Не все новое лучше старого. Иногда бывают утеряны важные детали.

– Например?

– Например, заклинание Морталии. Весьма эффективное, кстати. В древности оно использовалось в бою против водных айэ, а теперь, в упрощенной версии, всего лишь обеззараживает воду, с чем справится даже угольный фильтр.

– А с чем связана такая потеря в боевых заклинаниях?

– С некоторой громоздкостью конструкции, узконаправленностью и энергоемкостью. Оно подготавливалось заранее и подвешивалось на амулеты, но появились более эффективные и универсальные заклинания.

– Молодец, зачет, адептка Асси Лиртан. – Мужчина картинно хлопнул в ладоши. – Значит, старинные заклинания… Семейные секреты Лиртан… Поэтому ты поставила поглощающий полог?

– Обычная учебная предосторожность. Любой адепт старше первого курса знает, что нужно ставить полог, прежде чем разучивать заклинания. Мало ли… А что?

– Ничего. Интересные у тебя родственники по материнской линии, – усмехнулся суафит. – Я тут узнал кое-что… В Школе Ока обширный архив, но почти бесполезный в твоем случае. Темные ведьмы Лиртан здесь никогда не учились. Почему?

Я пожала плечами:

– Школа Ока не для простых магов, а для самых лучших и самых знатных в королевстве. А род моей матери не относился к высшим аристократам, да и особыми талантами не блистал. Самые обычные чернокнижницы, даже не некромантки. Деревенские заговоры, проклятия, сглазы…

– Деревенские… – недоверчиво хмыкнул Ворон. – Ладно, идем на полигон, ранняя пташка, раз уж ты так подходяще одета.

Мой возмущенный вопль, что пусть сначала покормят, потом издеваются, был проигнорирован.

Книгу пришлось оставить на чердаке, не тащить же ее с собой. Я сунула ее в угол дивана, а поверх небрежно, будто случайно, бросила свою потрепанную куртку. Щит не стала накладывать, чтобы не привлекать внимания к родовому сокровищу. Тетка утверждала, что книга и сама себя защитит, но все равно чувство было такое, словно я младенца оставила в лесу волкам на растерзание.